Тридцать два | Падает. (1/1)

«Я смотрел фильм об этом». Дазай рассказал тебе, когда вы вдвоем случайно зашли в ИКЕЮ вместе, держась за руки. Это было странное чувство — находиться на публике и переплетать свои пальцы с его собственными, это было почти похоже на то, что вы двое были настоящей парой. Но ты не испытывала к нему ненависти. На самом деле, тебе это очень понравилось — и Дазаю, похоже, тоже понравилось, он выставлял тебя напоказ, как трофей, отмечая свою территорию всякий раз, когда мужчины начинали бесстыдно пялиться на тебя. Ты наслаждалась его собственничеством это заставляло тебя чувствовать странное возбуждение, и Дазай чувствовал то же самое. Было волнующе и волнующе знать, что, несмотря на то, что так много мужчин хотели тебя, ты положила глаз только на него, и только на него. «У тебя есть?» — Спросила ты, заинтригованная. Ты подошла к тому месту, где стояли ряды тележек с покупками. Вы опускаете монету в прорезь и вынимаете одну, готовясь толкать гигантскую тележку. «Ммм», — ответил Дазай, нетерпеливо кивая головой в ответ. «Вы когда-нибудь смотрели фильм «500 дней лета»?» «Я не видела». Вы сказали, и Дазай немедленно взял под контроль тележку с покупками, когда он начал прокладывать свой путь через большие массы людей, толпящихся в этом месте, бездумно прогуливаясь, следуя за невидимым ветром, направляющим его. «О чем это говорит?» «В фильме ИКЕА — самое романтичное место на земле». Дазай говорил беззаботно. «Джозеф Гордон-Левитт и девушка начинают на одной кухне, и она мила с ним и притворяется, что кормит его ужином, а когда кран не работает — шутка в том, что все приборы — бутафория, — Джозеф вскакивает со стула и проходит через дверной проем в другую кухню, а она я в восторге от него, и он говорит: «Вот почему мы купили дом с двумя кухнями» «Это определенно не самое романтичное место на земле, я могу тебе это сказать». Ты возразила. На этом гигантском переоборудованном складе толпился миллион человек. Это был мрачный кошмар, ставший явью, где вся мебель была вырезана из одного и того же куска дешевого дерева, где все комнаты были обставлены предметами, выпущенными на одной и той же фабрике в одно и то же время, по смешной цене. Ах, капитализм. В атмосфере витал сильный запах Свежего воздуха, проникавший в ваши ноздри, смешанный со многими другими сомнительными ароматами. «Ну, мы можем сделать это романтичным». — Заявил Дазай будничным тоном. «Как -» Ты взвизгнула, когда Дазай внезапно развернул тебя так, что ты оказалась лицом к нему, прежде чем обернуть свои тонкие, забинтованные руки вокруг твоей талии, поднял тебя, как будто ты была легкой, как перышко, и посадил в тележку в сидячем положении. Он наклонился вперед и чмокнул тебя в лоб, потом в нос, а потом в губы. Ты, конечно, поцеловала его в ответ. Дазай легонько постучал указательным пальцем по твоему носу, и ты рефлекторно сморщила его в ответ. «Ты чертовски очаровательна». «Дазай, я слишком стара для этого». Ты засмеялась, а Дазай в ответ лишь небрежно пожал своими широкими плечами, прежде чем начал небрежно катать большую тележку, в которой теперь сидела ты. К счастью, он был пуст … пока. Ты сразу заметила, что люди бросают на тебя странные взгляды то тут, то там, но тебе было все равно, потому что ты искренне наслаждался собой. «Хотя, я не жалуюсь». Он продолжал подталкивать вас, пока вы указывали на диваны, которые вам определенно не нужны, настенные блоки, для которых у вас определенно не было места, и духовки, которые выглядели так, будто были сделаны из картона. Для начала, ты даже не готовила.

Вы взяли светло-голубую подушкус бахромой, которая была там только из соображений декора и не служила никакой другой цели, кроме как сидеть там и выглядеть красиво. Дазай прошел мимо пожилой пары, рассматривающей ничем не примечательный круглый стол, и ему стало интересно, не делают ли это супружеские пары для развлечения. «Хм. Почувствуй это». — Сказала ты, поглаживая рукой подушку. Ты сунула подушку ему в руку, и Дазай тоже начал это чувствовать. Она была мягкой и плюшевой, казалось, он провел рукой по бархатному облаку. «Он мягкий, верно?» «Ммм», — ответил он. Вы положили подушку в корзину для покупок, прежде чем выбрать другую подушку аналогичного стиля. На этот раз он был розовым, какого-то темно-розового цвета, который выглядел странно аппетитно. Ты вложила его ему в ладонь. «Каково ваше мнение по этому поводу?» «Я думаю, это мило». Дазай ненавидел это говорить, но он был пластилином в твоих руках. Ты провела рукой по своим локонам, и Дазай просто не мог не восхищаться тобой, вызывая в нем чувство тоски, похоти и обожания. Ты улыбнулась, держа руку на подушке, проводя пальцами по верхней части, твои ногти образовывали темный узор на море пушистого бархата. «Я тоже». Что-то тихо пробормотала ты в ответ, добавляя розовую подушку в тележку и ставя ее рядом со светло-голубой. «Но что мне действительно нужно, так это кровать» «Ну, я полагаю, именно поэтому мы пришли сюда в первую очередь, верно?» «Да», Ты ответила, глядя на него ласковыми глазами, когда он начал толкать тележку к секции, где были расположены все кровати. Это была единственная причина, по которой тебе вообще нравилось приходить в ИКЕА, — пережить множество детских воспоминаний о том, как ты бегала по этому месту маленькой девочкой, представляя спальню своей мечты, которая у тебя будет, когда ты станешь взрослой. Это вызывало у вас чувство крайней ностальгии, теплое чувство, бурлящее внутри вас. «Привет, Куроми». Он выкрикнул ваше имя, отвлекая ваше пристальное внимание от вашего текущего окружения. «Да?» Ты ответила, но твои глаза были устремлены на подушку, а не на него; все еще решая, хочешь ли ты обе или только одну, склоняясь только к светло-голубой, потому что у нее были кисточки. «Кто мы такие?» Вопрос сорвался с его губ прежде, чем он смог его остановить. Ты улыбнулась. «Какими бы ты ни хотел, чтобы мы были» «Поцелуи, секс, свидания». Сказал он и положил другую руку тебе на плечо, заставляя тебя посмотреть на него снизу вверх. Вы двое были так близко, что он практически мог видеть поры на твоем лице, которые ты всегда пыталась уменьшить, и он мог видеть брови, которые ты не выщипывала сегодня утром, и все же ты все еще была такой красивой. Совершенно несовершенный. «Знаешь, некоторыелюди назвали бы это отношениями» «О, неужели?» Ты склонила голову набок, приподняв бровь, когда твои глаза незаметно скользнули по его дьявольски красивому лицу. «Кто?» «Я»

***

Ты ухватилась за основание чего-то, что называется БОЖЕСТВЕННОЙ кроватью, и посмотрела на Дазая в поисках одобрения. «Это работает? Или это будет выглядеть слишком странно в моей комнате?» Все, о чем Дазай, казалось, мог думать, это трахнуть тебя в этой совершенно новой кровати. Ему пришлось быстро покачать головой из стороны в сторону, чтобы вырваться из своих неуместных мыслей и вернуться в реальность. «Да, кажется, это идеальный размер для твоей спальни». Дазай ответил, и ты нетерпеливо кивнула головой в ответ. В этот момент вы уже вышли из тележки и теперь прислоняетесь к ней. Ты достала из кармана пиджака маленький карандаш и нацарапал цифры и буквы. Ты протянула ему квитанцию и улыбнулась. «Продано!» Ты чмокнула его в щеку и велела ему присесть на твою «новую кровать». Он сделал именно то, что ему было велено, и вы заняли место прямо рядом с ним. Кровать была очень удобной. Ты благоговейно провела пальцами по шелковистому матрасу. Ты прижалась щекой к прохладным бархатным подушкам. Одеяло было толстым и невероятно мягким, и вы просто не могли дождаться, чтобы забрать его домой, оно было похоже на вздымающееся облако. Вы упали в него, с облегчением давая отдых своим усталым ногам. Это было приятно. Дазай безмятежно улыбался, наблюдая за тобой. Ты лежала, уставившись глазами в куполообразный потолок. Ты позволила удовлетворенному вздоху сорваться с твоих губ. «Это оно и есть. Это тот самый». Ты схватила Дазая за руку и потянула его за собой вниз — так что теперь вы двое лежали рядом друг с другом на выставленной в ИКЕА кровати — в такой непосредственной близости. На самом деле было забавно, как момент может быть таким чертовски интимным, когда он совсем не был интимным. Снова были эти помехи, этот треск в воздухе, который всегда случался, когда вы двое оказывались в футе друг от друга. Даже с того самого момента, какчто вы встречались с ним; между вами всегда была эта глубинная неразрывная связь, эта неоспоримая химия. Это было так безумно, сколько власти он имел над вами, например, если бы его рука коснулась вашей, одного из вас в конце концов ударило бы током. Ты к этому не привыкла. Ты не привыкла к тому, что мужчина метафорически сдерживает тебя одним лишь своим присутствием. В фильме «500 дней лета» главная героиня бросила вызов Джозефу, заставив его бежать наперегонки из кухни в спальню, и камера следила за ними, пока они бежали по проходу. Женщина отлетела на матрас, и Джозеф последовал за ней, медленно ползком. Он оседлал ее, и она хотела его, это мог видеть любой. Дазай не совсем понимал, почемуэта странно специфическая сцена фильма сейчас прокручивалась у него в голове. Ты повернула голову в сторону и внимательно изучила точеное лицо Дазая. Он был мужчиной мечты любой девушки. У него была гладкая, безупречная кожа, похожая на лист хорошо выделанной ткани. Его глаза, спрятанные под густыми и блестящими взъерошенными темно-каштановыми волосами, блестели в бледно-желтом свете ИКЕА, освещавшем комнату. У него был нос с высокой переносицей, который находился между двумя его глазами. Его мягкие острые губы были очень привлекательными и пленительными. Тебе хотелось прикоснуться к его губам и насладиться их мягкостью, но ты решила не делать этого. «Дазай». Твой мягкий голос произнес его имя, когда он тоже повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на тебя. Его глаза блестели, свет делал их живыми. Их светло-коричневый цвет был мягким, точно такого же оттенка, как улатте. Золотое кольцо висело внутри его радужной оболочки, добавляя еще один слой глубины его и без того красивым глазам. Ты проваливалась в них, как Алиса проваливается в кроличью нору и попадает в Страну Чудес — Страну Чудес, полную грез, Страну чудес, окутанную неизвестностью. «Да?» Он улыбнулся; его тон был воздушным, голос мягким, как хлопок. Эта улыбка была самой красивой из всех, что вы видели за последнее время, потому что она проникла в его глаза и глубоко проникла в его душу. Он был нежным прикосновением, честностью, которая была чистотой, несмотря на то, что была такой яркой и свободной. «Я боюсь». Ты честно сказала ему об этом. «Почему?» Вы лежали по крайней мере на расстоянии фута друг от друга, смотрели друг на друга, но не касались друг друга. В его очевидном взгляде не было застенчивости, когда он скользил по тебе — незаметно танцуя по твоемулицу; пил, искал, тосковал. «Потому что я влюбляюсь в тебя». Ты сглотнула, глядя ему в глаза; впадая в непостижимый транс. «Слишком быстро и слишком сильно. И мне страшно, потому что я ни в кого не влюбляюсь. Я к этому не привыкла» Дазай просто улыбнулся в ответ. Его рука внезапно протянулась и нежно коснулась твоей щеки. Он казался холодным, но в то же время посылал электрические искры по вашему телу. Это было явное предвкушение его медленного прикосновения; неожиданность этого действия заставила твои пальцы поджаться. Его пальцы были мозолистыми, но мягкими на ощупь. Ты не могла удержаться, чтобы на мгновение не закрыть глаза и не склониться к нему. «Позволь себе продолжать падать», — сказал он тебе. Вы не знали почему, но он вдруг стал выглядеть таким молодым. Так по-детски. У него были детские черты лица, карие глаза лани, нежная кожа и нос пуговкой. В его внешности вообще не было ничего сурового, даже его подбородок был выбрит абсолютно гладко. И когда он прикасался к тебе, так невинно, мне казалось, что на твоей коже танцуют звезды. «Потому что я всегда буду рядом, чтобы поймать тебя. Всегда»