Восьмерка | Двойная Черная. (1/1)

Тем временем, на другом конце города, Дазай бездумно направился в бар. Он никому не сказал, куда направляется — и, конечно, по уважительной причине. У Дазая всегда была причина делать то, что он делал, на самом деле, он всегда знал, что делает, за его действиями всегда скрывалось скрытое намерение или повестка дня. Он положил руку на грубую краску, покрывавшую дверь, и толкнул ее, открывая. Грубые деревянные щепки впились в ладонь, осколки черной краски осыпались на пол. Петли завизжали, как будто это было предупреждение, но их мольба была заглушена стеной шума. Смех заглушил музыкальный автомат. Разговоры кружились в грязном облаке дыма, застоявшийся запах сигарет скрывался в сочетании мефитических запахов. До него донесся резкий запах алкоголя, похожий на черные клубы дыма, вырывающиеся из окон горящего дома. В аромате комнаты чувствовался даже намек на тошноту. Дазай глубоко вдохнул, прежде чем продолжить идти вперед без паузы. Бар изгибался в комнату, темную и едва освещенную. Сквозь окна, ромбики свинцовых стекол, струился тусклый свет уличных фонарей. За прошедшие годы запах значительно изменился. Когда-то это был только сигаретный дым, аромат, который одинаково цеплялся за одежду, кожу и мебель. Теперь в нем пахло несвежим пивом и телом. Были заведения, которые теперь больше походили на рестораны, все чистые, с обслуживающим персоналом. Не здесь. Только не в «Собаке и метле». Это всегда был притон разврата, алкоголизма и великой немытой части города. Это все еще было так. Никто никогда не приходил сюда с чем-то даже отдаленно полезным в мыслях. И вот тогда взгляд Дазая мгновенно упал на человека, сидевшего в кабинке далеко от остальных, спиной к двери. Глаза Дазая внезапно потемнели, когда он начал медленно, целеустремленно приближаться к человеку, обмякшему на своем месте, садистская, зловещая ухмылка искривила его изящные губы. Его темные волосы упали ему на лоб — и его шаги эхом отдавались по всему жалкому бару, слишком громко звуча в ушах мужчины — человека, который терпеливо ждал в кабинке, ожидая прибытия Дазая. Шаги Дазая для этого человека звучали как гулкое сердцебиение приговоренного к смерти заключенного. А потом — мужчина мгновенно выпрямился, почувствовав, как над ним нависает фигура, возвышающаяся над его сидящей фигурой. «Давненько не виделись». Глубокий голос Дазая внезапно проник в атмосферу. Его голос грохотал, как буря, глубоко внутри него, когда он говорил таким серьезным тоном. Он был низким и мягким, но достаточно мощным, чтобы по телу пробежали мурашки. Когда он начал говорить, его низкий, громоподобный голос волной прокатился по комнате, пока комната не наполнилась только его голосом; голосом, который утверждал доминирование и власть невероятно пугающим образом. Голос человека, чье прошлое было окутано мраком; голос, который все еще, по сей день это заставляло волосы рыжеволосого мужчины на затылке вставать дыбом. «Чуя»

***

Чуя Накахара.

Чуя был членом Портовой мафии, а также бывшим партнером Дазая в Double Black. Он был одним из пяти руководителей Портовой мафии. Чуя обернулся; темное облако заволокло его глаза. Он был довольно невысокого роста, миниатюрного, но мускулистого телосложения. У мужчины были бурные серые глаза, смешанные с оттенком лазури; точный сияющий цвет полированного осколка металла, и у него были яркие оранжевые волосы, которые идеально обрамляли его маленькое лицо, с более длинной прядью, которая падала чуть ниже левого плеча. На нем была черная шляпа с красной лентой и тонкой серебряной цепочкой, свисавшей с полей. Его наряд состоял из белой рубашки на пуговицах под темно-красным жилетом, черного чокера в стиле ошейника для домашних животных, черного галстука-боло, скрепленного маленькой серебряной пряжкой, открытого черного укороченного пиджака с закатанными до локтей рукавами, черных брюк, черного ремня. снял с правого бедра и черные туфли на низком каблуке. Его почти всегда видели в черных перчатках. Чуя также был одет в длинное черное пальто со светлой подкладкой и лацканами, которое он накинул на плечи, как плащ. Подшерсток был светло-рыжего оттенка. «Отродье-самоубийца». Чуя отчитал; его губы поджались, когда Дазай втиснул свое высокое, худощавое тело в маленькую кабинку, небрежно заняв место прямо напротив Чуи. Они оба были бывшими соучастниками преступления, прежде чем Дазай официально навсегда покинул Портовую мафию, и вместо того, чтобы полностью сойти с рельсов, как ожидали все в его жизни, он стал членом Вооруженного детективного агентства — конкурирующей организации Портовой мафии. «Ты тоже сопляк». Дазай слегка улыбнулся. В голосе Дазая всегда был мелодичный ла-ди-да, когда он был рядом с Чуей, почти как будто он разговаривал с ребенком, и Чуя абсолютно ненавидел это, что, в свою очередь, забавляло Дазая и сильно влияло на него, чтобы продолжать. «Я не просто сопляк, в отличие от тебя», — ответил Чуя, сузив глаза. На первый взгляд, Чуя был темпераментным и довольно высокомерным, прямолинейным человеком. Он наслаждался боями, был рад продемонстрировать свои боевые способности и очень гордился своей репутацией сильнейшего мастера боевых искусств мафии. Колкие замечания обычно сочетались с его гордостью, и он был не прочь высмеять своих противников в разгар драки. Как и подобает руководителю, он без колебаний уничтожал врагов портовой мафии любыми необходимыми средствами, включая убийство. Хотя — каким бы вспыльчивым он ни казался, с Чуей было не так уж невозможно договориться. На самом деле, он был довольно разумным, когда никто не нажимал на его кнопки. В то время как его навыки и присутствие сигнализировали о внутренней угрозе, он был достаточно надежным для Мори, чтобы поручить ему противостоять Вооруженному детективному агентству всякий раз, когда это было необходимо. Однако, каким бы безжалостным он ни был, Чуя редко принимал жизни людей как должное и знал важность компромисса и рациональности. Он воздерживался от излишне жестоких методов, когда это было необходимо, и имел достаточно здравого смысла, чтобы знать, когда достаточно, с чем Дазай тщательно боролся во время их совместной работы в качестве партнеров. Чуя был очень лоялен и проявлял большую преданность Портовой мафии. Таким образом, каким бы разумным он ни был, его главным приоритетом были склонности и благополучие Портовой мафии, поэтому ничто не помешало бы ему выполнять свои обязанности руководителя даже ценой чужих жизней. Свирепый в своей преданности, Чуя считал предательство невыносимым и довольно хорошо относился к своим подчиненным. Однако окончательным падением Чуи стало его сильное презрение и ненависть к Дазаю. Они никогда не ладили, даже когда были партнерами, и Чуя мгновенно возненавидел коварную, извращенную стратегическую личность Дазая. Дазай всегда старался унизить и высмеять Чую, постоянно нападая на его гордость и даже заставляя Овец бросать и предавать его в прошлом. Даже сейчас малейшее оскорбление со стороны Дазая вывело бы Чую из себя, в полной мере воспользовавшись его вспыльчивостью и гордостью. Это позволяло легко отвлекать Чую от текущих задач. Тем не менее, как часть характера Double Black, Чуя признал роль Дазая как тактика, оказывая минимальное доверие по крайней мере зная, что Дазай знает, как эффективно преодолеть ситуацию. Его способность, Для Испорченной Скорби, вращалась вокруг манипулирования гравитацией, позволяя ему манипулировать и создавать гравитоны, а также изменять гравитацию всего, к чему он прикасался. Он также был способен стоять и ходить вниз головой по потолкам. Коррупция была истинной формой способностей Чуи и была чрезвычайно опасной. Эта способность позволяла ему манипулировать гравитонами в его окружении. Увеличив собственную плотность, он был способен раздавить танк голыми руками. Он также был способен стрелять шарами сжатой гравитации, которые действовали как черные дыры, поглощающие все, что угодно. Однако у него не было никакого контроля над истинной формой своей Способности; он продолжал бы оставаться в этом состоянии, если бы его Способность не была аннулирована, пока он не умрет. Коррупция проистекала из происхождения Чуи как сущности Арахабаки, Бога огромной разрушительной силы. Когда Чуя освободил свою стабильность от указанных полномочий, Коррупция мгновенно взяла верх, по сути, в результате чего Чуя вернулся к своей истинной, неконтролируемой природе, существующей исключительно для разрушения. Хотя, это было то, чего он искренне хотел избежать любой ценой — особенно если Дазая больше не было рядом, чтобы свести на нет его способности. И Дазай просто наслаждался той абсолютной властью, которую он имел над Чуей, даже когда они больше не были соучастниками преступления, и Чуя ненавидел его до глубины души. «Я понимаю». Дазай дико ухмыльнулся, откидываясь на спинку стула. «Ты самоуверенный, самоуверенный ребенок. Ты всегда был таким. Ты из тех людей, которых я ненавижу больше всего. «И я ненавижу снисходительных маленьких придурков вроде тебя больше всего на свете». Чуя беззастенчиво оскорбил его сквозь стиснутые зубы и сжатую челюсть. Его руки сжались в кулаки под столом. «Почему я здесь, Чуя?» Дазай склонил голову набок. «Я полагаю, это не потому, что мы на свидании. Если только мы не-» «Заткнись! Не будь таким отвратительным!» Чуя в ответ брезгливо сморщил нос. «Ты знаешь, что я здесь не поэтому. На самом деле, я здесь даже не ради тебя» «О?» Дазай приподнял темную бровь в ожидании. «Я здесь из-за девушки». Заявил Чуя, и Дазай мгновенно понял, кого он имел в виду. «Какая девушка?» Дазай намеренно решил прикинуться дурачком, прекрасно зная, что это задело бы Чую за живое. Его так легко раздражал Дазай, и Дазай находил в этом много развлечения. «Как будто в твоей жизни сейчас есть какая-то другая девушка». Чуя просто закатил глаза и усмехнулся. «Ты не совсем дамский угодник» «Ты уверен в этом?» Дазай сардонически рассмеялся. «Посмотри вокруг себя. Женщины падают от меня в обморок слева, справа и в центре» И Дазай был прав, когда Чуя на мгновение оглядел бар. Там были женщины, смотревшие на них двоих с пляшущими в глазах сердечками, что, казалось, заставило Чую почувствовать себя очень неуютно, когда он обернулся, неловко ерзая на своем стуле, снова оказавшись лицом к лицу с Дазаем. «Фу, заткнись нахуй!» Чуя стукнул кулаком по столу, и Дазай мрачно усмехнулся в ответ. «Тряси меня за бревна». Дазай изобразил страх; явно издеваясь над рыжеволосым мужчиной, что, казалось, еще больше разозлило Чую. «Отдайте девочку». Чуя прищурил свои глаза-бусинки, глядя на забинтованную брюнетку, самодовольно сидящую напротив него. «Мы знаем, что она работает в Вооруженном детективном агентстве». «И как ты вообще можешь это знать?»

«У меня есть свои источники». Чуя ответил ледяным тоном. «О, ты имеешь в виду Хигучи?» — Ответил Дазай, криво улыбаясь. Ичие Хигучи был мафиозо Портовой мафии. Она работала по приказу Рюноскэ Акутагавы и выступала в качестве его помощника и телохранителя. Хотя ее название и назначение были неизвестны, у нее была способность — она также действовала как шпион для других членов группы. «Она горячая штучка, не так ли?» «Перестань быть отвратительным!» Чуя поморщился. «Отдайте девушку-» «В любом случае, почему ты так сильно хочешь ее?» — Спросил Дазай, проводя рукой по своим каштановым волнистым локонам. «В ней нет ничего особенного» — Ты хоть понимаешь, сколько она стоит? Чуя незаметно наклонился вперед, положив локоть на стол из красного дерева. «Она стоит больше, чем все Вооруженное детективное агентство вместе взятое» Дазай уже знал, что за твою голову назначена довольно большая награда, но он просто не был уверен, почему. Дазай поднял обе брови: «но почему? Почемуона стоит так много?» Чуя просто усмехнулся в ответ, качая головой из стороны в сторону. И впервые за целую вечность Дазай был искренне сбит с толку. «Ты серьезно не знаешь, кто она?» Брови Дазая поднялись еще выше, исчезая под челкой. «Нет…» Теперь Дазаю стало любопытно. Чрезвычайно любопытно. «Скажи мне, Чуя». «Умоляй меня». Чуя сардонически рассмеялся про себя, снимая шляпу и кладя ее на стол. «Скажи мне, или я просто узнаю сам». — Заявил Дазай со всей серьезностью, небрежно пожимая в ответ своими широкими плечами. «В любом случае, я собираюсь это выяснить». «О боже», — теперь Чуя перестал смеяться. «Давай сначала закажем что-нибудь выпить»