Глава 2. Стивен (1/1)
— Ричи, рад тебя слышать, — едва шевеля языком от усталости, протянул Стивен в трубку своего ультрамодного стационарного прозрачного телефона. — Как там Талса? Ещё не провалился под землю?
Он сделал глоток ледяной водки с колой и откинулся на спинку дивана, стоящего в центре его уютной светлой квартирки на зигзагообразной Ломбард-стрит, всматриваясь в пейзаж в огромном окне напротив, и будто внимательно слушал рассказы Ричи о последних событиях в родной дыре, хотя до жути вымотался на съёмках утром. Он любил поболтать со старым приятелем, расспросить о жизни бывших друзей, но сегодня чувствовал себя выжатым до последней капли, потому уныло поддакивал, пропуская половину сказанного мимо ушей.
— Ого, у Маргарет уже двое детей, да, конечно, это так здорово, — рефлекторно поддержал приятеля Стивен, мысленно кривясь от возникшего в голове гипотетического смутного образа некогда бывшей его одноклассницы, уже дважды рожавшей женщины, качающей люльку с уставшим выражением обрюзгшего личика и отсутствием жизни в глазах. Бедная девочка столь рано взвалила на себя роль матери — и ради чего? Мнимого одобрения общества. Вот Стивен не хотел быть отцом ни за что!
— Что? Обратно в Талсу? Да никогда! Я пока что в своём уме, Ричи! — не веря ушам, бросил он и едва не отшвырнул трубку подальше. — Давай ещё ты доеби меня нравоучениями.
Стивен не любил объяснять всем знакомым из прошлой жизни о твёрдости своих намерений никогда больше не ступать на проклятую оклахомскую землю. В конце концов он взрослый мужчина и может прожить без ненужных советов от тех, кто остался тухнуть в дыре, откуда он свалил, буквально роняя тапки. С чего Ричи взял, что вправе судить, как для других будет лучше?
— Зачем мне возвращаться обратно? Приведи хоть один аргумент, — сделав глоток, рявкнул Стивен. — «Работать на нормальной работе»? Да ты представляешь, сколько я здесь зашибаю? Ни одна богадельня в Талсе не даст мне таких денег и за год!
Ричи что-то залепетал на другом конце провода.
«Он не хочет слышать меня, — цокнул Стивен и сжал трубку до скрежета пластика. — Он хочет навязать своё мнение, как все остальные из Талсы, и только. Убедить меня в собственной неправоте, заставить выглядеть, как всегда, идиотом. Дурачок Стив, мы же тебе говорили и бла-бла-бла! Ни за что не позволю им победить. Лучше сдохну, чем вернусь обратно!»
— Ладно, забили, — буркнул Стивен, прервав рассуждения Ричи. — Я знаю, ты не хотел, я не в обиде. Просто не читай мне нотации, как моя мать. Я сделал свой выбор и не прошу одобрения, но слушать завуалированное осуждение точно не буду. Да, давай созвонимся в конце недели. Я сейчас очень устал.
Стивен положил трубку. День за окном шёл к закату. Изумрудные кроны пальм окрасились в золотые оттенки. Стивен отметил, как крыши домов слились в сплошное терракотовое пятно, и чуть не завыл от внезапного приступа горя. Он ненавидел закаты за то настроение, что они приносили — тоску и чувство безвозвратно ушедшего времени. В такие моменты хотелось повеситься.
Прогнав мысли прочь, Стивен осушил стакан с водкой до дна и еле поднялся с дивана. Проигрыватель, подаренный уже умершим диллером на вечеринке в борделе, стоял в углу на комоде и буквально манил: «Давай, поставь каких-нибудь Bee Gees и повой в подушку, пока не опухнет морда». Стивен опустил тонарм на пластинку.
Неожиданно комната заполнилась воплями Мика Джаггера, и, хотя Стивен считал, что с кончиной Брайана Джонса the Rolling Stones утратили всю эстетичность, ему нравились роллинги и их настрой, поэтому он оставил пластинку на месте. Композиция помогла отвлечься.
Вдобавок алкоголь уже бережно окутал сознание, вынуждая Стивена вернуться обратно к дивану и распластаться, словно желе, без шанса взять себя в руки. Он расшеперился в форме звезды на спине, с облегчением прикрыл глаза и подумал о надвигающихся выходных на вилле одного режиссёра фильмов средней паршивости, а ещё понял, что, возможно, больше не наберёт номер Ричи, и плевать, что знакомых из Талсы почти не осталось. Нефиг было ковырять его душу.
— Я лишь хочу отдохнуть, — прошептал Стивен под нос и медленно провалился во мрак под экспрессивное пение Джаггера.