Купаж чёрного и чёрной смородины (2/2)
От рук компании пострадал не один подчинённый мафии, не один невинный человек. Но доказательств те не оставляют, хотя всë ясно, как солнечный день. Но вот подвернулась возможность отомстить им за должок, да не хилый такой. Кристина ненавидит таких, считая мафию куда гуманней в убийствах. Если убивать, то только за дело. Она хватается за жизнь любой ценой. И вот она сидит с этими предателями и работает на них. Хоть это и для того, чтобы втереться в доверие, послевкусие остаётся мерзкое. Если бы она тогда не промазала...
— Я вас поняла. Завтра вернусь за ней. — бросила напоследок белокурая, уходя следом за вышедшей Андрющенко.
Лизе воняло сигарами. Виктор курит отвратительные свёртки, от которых девушка почти сразу начинает кашлять, поэтому она поспешила оттуда уйти, а Захарова следом за ней, ведь теперь она её охраняет по контракту. И безопасность Елизаветы Андрющенко на первом месте. По контракту. Крис тошнит от этого словосочетания, но нужно это перебороть, она ведь уже начала и отступать нельзя. Нет смысла. Она хочет отомстить Андрющенко уже из личных интересов.
По контракту, она должна находится рядом с ней 24/7. Спать в одной квартире, благо в разных комнатах. Отвозить в универ и привозить обратно. Присутствовать на сделках. Всегда быть начеку.
×××
Лизу это забавляло. Возможно, моментами из-за стресса её психика оттесняет животный страх за своё существование. Она не доверяет ей. Жизнь научила Андрющенко не доверять даже самым близким, чего уж говорить о незнакомцах. Даже о тех, кто обязан защищать тебя по контракту.
— Так ты Кристина. Можно называть тебя Крис? — сидя в машине на заднем сидении, пыталась разглядеть её глаза через тёмные очки, опершись на кулак щекой. Она могла бы и не спрашивать. Могла бы просто начать называть так, но у брюнетки играл интерес к человеку, который к ней теперь почти что привязан. Ей просто необходимо начать как-то разговор.
— Можете. — сухо. Девушка смотрела в окно, чтобы примерно понимать дорогу.
— Крис, какая была твоя предыдущая работа? — ухмылка. Издёвка. Почему даже банальные вопросы звучат от неё так раздражающе?
— Я не разглашаюсь. — фаланги пальцев в митенках дрогнули на сидушке.
— Как интересно. А сколько тебе лет тоже не скажешь?
— Вам не обязательно это знать. — «Держись, Кристина. Просто отвечай подобающе.»
— Хм. Я б тебе дала лет двадцать. — Захарова хмыкнула в маску. «Это больше похоже на грозящий мне срок в тюрьме.» — А мне сколько, как думаешь?
— Я знаю, сколько вам лет.
Лиза откинулась на спинку сидения и потянулась. Ехать осталось недолго и уже в квартире они обустраивались молча. Как и предусматривалось, жить они будут в разных комнатах. Квартира небольшая, но и не тесная. Душ, туалет и кухня с залом общие, в последнем даже есть книжный шкаф. Минимализм и простота — всë как Захарова любит.
Она расставляла вещи по полкам в своей комнате, а портфель со снаряжениями спрятала под кровать, в быстром доступе. Хрустальную фигурку хаски, которую ей когда-то подарила мама, бережно поставила на отдельную полку. Лиза тем временем была в душе.
Здесь не было нормальных окон, чтобы покурить, кроме кухни с подоконником и зала. В последнем есть встроенный балкон, выходящий на другую сторону, и на том спасибо. На эту озабоченность Кристина лишь фыркнула.
— Закрывай двери хотя бы, несёт же на всю квартиру, — Андрющенко, морщась, зашла на кухню и закрыла дверь, подходя к электрическому чайнику. — Дышать невозможно.
— Какая вы холëная. — не выдержала белокурая, издав смешок вместе с дымом.
На самом деле, Лизе не сколько воняло, сколько нужно было высказать своё отношение к курению. А табак Кристины, на удивление, имел приятный аромат, если привыкнуть. Сладкой вишни какой-то.
Лиза никак не отреагировала на провокацию, делая сразу чай на двоих. Купаж чёрного и чёрной смородины. Она уже переоделась в свободную белую футболку больше её самой на пару размеров и разрисованную всякими яркими рисунками и нерусскими надписями. Крис не была сильна в языках. Зато прекрасно заметила татуировки и нахмурилась.
«Черт с ней, она даже своё тело не бережёт.» — глубокая тяжка.
Поставив простую глиняную чашку серого цвета на стол, темноволосая отпила со второй у себя в целой руке. Захарова, озадаченная жестом гостеприимства, глянула на сделавшую пару шагов в сторону «индиго». Это тату на шее она смогла увидеть только сейчас, над краем белоснежных бинтов. Видно, девушка только что их поменяла на свежие.
— Благодарю.
— Ты голодна? — искоса глянула на курящую.
— Нет. — тушит бычок в пепельнице. Пар от чая приятно обдал щеки, когда девушка придвинула чашку. Удивительные вопросы. Чтобы фамилия Андрющенко и заботилась о ком-то?
Та кивнула и, зевнув, вышла в свою комнату. Ей жутко хотелось спать и боль от ранения вновь начала пульсировать. Решив завтра разобрать вещи, она легла в кровать на правый бок, укутавшись в одеяло.