Глава 40 (1/2)
Большой зал встретил Софию сотней взглядов, направленных в её сторону. Драко успел нажаловаться Макгонагалл на близнецов Уизли, а Блейз — получить нагоняй от Филча за испачканный грязью только что протертый пол.
— Этот старик, должно быть, все лето не работал, — фыркнул Блейз, занимая место за слизеринским столом. София в ответ сдавленно промычала, стараясь не смотреть в сторону заинтересованных взглядов соратников по факультету, но от нескончаемого шепота скрыться было трудно. Они говорили друг другу одни и те же фразы, повторяя друг за другом, а кто-то, вроде Лаванды Браун, которая, конечно, возомнила себе всезнающей провидицей, распускал все новые и все более нелепые слухи.
Минут через пятнадцать, когда вошёл Дамблдор, а рядом с ним вертелась неизвестная женщина в розовом костюме, зал мгновенно стих. Директор помахал ученикам рукой и попросил соблюдать тишину перед началом распределения.
Как и всегда, Макгонагалл ввела толпу оглядывающихся по сторонам первокурсников идя неспешно, чтобы каждый мог рассмотреть пространство Большого зала. До слуха Софии доносились нелепые вздохи и предположения о церемонии; Блейз лениво вздыхал, оперевшись на ладонь; Драко взглядом следил за Гриффиндорским столом, презрительно сжимая губы, встречаясь взглядом с Гарри Поттером. Панси села в компанию девочек с шестого курса, откинула назад густые темные волосы и, с гордо поднятой головой, устремляла взгляд в сторону преподавательской кафедры. Недовольно фыркнув и отвернувшись от Паркинсон, София скучающе смотрела на распределение, как первогодка за первогодкой распределяются и расходятся каждый к своему факультету. Ребёнок за ребёнком, толпа становилась все меньше, ещё меньше детей шло в сторону стола Слизерина, но каждого встречали громкими аплодисментами. София знала каждой клеткой мозга все те приевшиеся правила и речи, что говорят здесь, а затем и в гостиных факультетов; знала, что каждый из тех, кто сел за стол Слизерина, обязательно один из тех, кто следующие семь лет обязательно будет показывать всем, что он лучше остальных. В один момент в зале стало тихо: последняя рыжеволосая девчонка с фамилией Эвани прошла к столу Пуффендуя, а затем директор Дамблдор поднялся со своего стула, чтобы произнести приветственную речь.
— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки! — и, стоило ему хлопнуть в ладоши, на столах появились тарелки со всевозможной едой, наполненные до краев. Крэбб довольно потянулся к сосискам барбекю, в то время как Гойл уже уплетал за обе щеки кусок тыквенного пирога. Гриффиндорцы, конечно, зааплодировали так, что свечи, освещающие Большой зал, несколько покачнулись.
— С каждым годом его речи все тупее, — недовольно фыркнул Драко и кинул себе в тарелку ложку салата, перебирая его вилкой. Крэбб быстро податливо закивал головой. София недовольно сморщилась, устремляя взгляд в сторону преподавательского стола, разглядывая учителей, не решаясь притронуться к еде. В конце стола сидела профессор Вектор, в своей грозной красной остроконечной шляпе, гордо держа спину и маленькими кусочками забрасывая стейк себе в рот. Рядом, как обычно недовольный всеобщим гомоном, сидел Снейп, в руках вертя бокал с чем-то явно крепче, чем тыквенный сок, чёрными глазами следя за каждым телодвижением своих подопечных; Трелони, с возбуждением и ярой заинтересованностью вела беседу с Флитвиком, который, активно жестикулируя, пытался что-то ей объяснить, а профессор Макгонагалл вела беседу с Дамблдором и Синистрой. Та самая новая дама во всем розовом отрешённо сидела рядом с Грабли Дерг.
— Эй, а что тут делает Грабли Дерг? — пихнула под руку Драко София, по-прежнему смотря на холодную беседу двух внушающих страх леди. Дерг была явно не в восторге от собеседницы, поскольку вид у неё был такой, словно она только что понюхала навоза, а такой вид у неё был, только когда она вела беседу с принеприятнейшим человеком.
— Неужели олуха Хагрид выгнали? — злостно фыркнул Драко, возвращаясь к оживлённой беседе с однокурсниками. София недовольно цокнула, уже давно научившаяся игнорировать язву Драко, она ненадолго задержала взгляд на новенькой учительнице. Оттопырив мизинец, мадам маленькими глотками отпивала из фарфоровой чашки (коих никогда прежде не было замечено Софией в Большом зале); на голове её набок был надет розовый, в тон её пиджака и юбки, берет. Иногда она прерывалась и начинала что-то с видом большого знатока говорить Дерг, а та недовольно поднимала вверх брови.
Очень редко новая преподавательница ЗОТИ (было очевидно, что вести она будет именно этот предмет, Грюм оставаться не хотел, и слава богу), бросала кроткие взгляды на каждый из столов, разглядывая учеников, и особенно она заострила внимание на столе Гриффиндора, оно и понятно.
Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору.
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. — Блейз картинно закатил глаза, морща нос, и передразнивая Филча. — У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.
Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты, многие из учеников смотрели на новоприбывшую учительницу без доверия, или, как было с Грюмом, восхищения (или страха). Амбридж, своим пастельно розовым костюмом и гаденькой ухмылкой, которой сейчас она одаривала столы факультетов, вызвала больше приступ рвоты. Драко неуверенно повёл плечами, а Блейз скорчил кислую мину, шепча о том, что не соглашался на преподавание сахарно-ватного облака.
Дамблдор продолжал:
— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…
Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе, кхе», и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть свое изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрепанными волосами, губы профессора Макгонагалл стали тоньше, чем София когда-либо у нее видела. Ни разу еще новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Сбоку послышались смешки Крэбба и Драко, которые явно были в восторге от того, что Амбридж единственная за столько лет смогла перебить директора Дамблдора.
— Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. — Голосок у нее был высокий, девчоночий, с придыханием, и София опять почувствовала сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Она знала одно: что все в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у неё отвращение. Она еще раз мелко откашлялась — «кхе, кхе» — и продолжила:
— Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц! — оглядев зал в поиске счастливых лиц, она разве что приметила Полумну Лавгуд, но и та улыбалась ежесекундно без особой на то причины. — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! — Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех.
Профессор Амбридж снова издала свое «кхе-кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными.
— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор Макгонагалл так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу.
— Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством… — никто её больше и не слушал. Только старосты, с пустыми взглядами, устремляя глаза на преподавательский стол, разглядывали узорчатые стены, лишь делая вид, что слушают Амбридж. София почти засыпала, медленно моргая и подавляя зевок: в большей степени она смотрела на первогодок в начале стола, представляя, как в скором времени управится с ними и окажется в тёплой постели под тёмным зелёным пологом, засыпая под звуки трещащего камина…
— …потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно также некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.
Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но София заметила, что каждый из них сомкнул ладони всего два раза, не стараясь даже сделать вид, будто бы им было интересно. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и, прежде чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал. — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с легким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…