Глава 17 (1/2)

Бежать. Не важно, куда, не важно, насколько далеко. Важно только найти укромное место, где никто его не будет трогать. Льюис быстро спустился на первый этаж, промчался мимо толпы, вырулив на крыльцо, а с него — через небольшую калитку — на улицу. Люди, музыка — все осталось позади. Напоминанием о том, что Лу действительно приходил сюда, служил еще не выветрившийся с худи запах спиртного.

И сообщение.

Которое он получил именно там, на этой дурацкой вечеринке.

Телефон в руках дрожал и не хотел реагировать на команды пальцев, но все же открыл короткий текст, по которому Льюис то и дело пробегал глазами. Солнышко. Солнышко... Солнышко!

Надо было взять трубку еще тогда! А ведь он ещще хотел отправить номер в блок. Какой же дурак.

Нажать на вызов Лу решился только когда музыка стихла совсем, а вокруг не было ни одной живой души. Лишь мрачное осеннее ночное небо, однотипные дома с не пропускавшими свет жалюзи или шторами да монотонный свет фонарей. Отойдя подальше от дороги, буквально спрятавшись за высоким деревом, что еще не успело полностью облысеть и скрыло парня от окружающего мира, Льюис приложил смартфон к уху и начал вслушиваться в каждый гудо.

Один.

Второй.

Третий.

На четвертом сердце пропустило удар. Что, если он опоздал? И она больше не хочет с ним разговаривать? Избавиться от этих мыслей не удалось даже через два гудка. Лишь на седьмой на том конце провода подняли трубку.

— Алло?

Голос.

До боли знакомый голос, по которому он скучал.

Парень непроизвольно прижал ладонь ко рту, боясь испугать пустынную улицу своим громким вздохом. Он попытался что-то сказать, но из губ вырвался только хрип, и Лу тут же закашлялся, проглатывая обиду на самого себя.

Он столько ждал ее. Ждал хотя бы какой-то весточки о ней. И, наконец, дождался.

— Солнышко, — из динамика до ушей брюнета донесся слабый шепот и, кажется, всхлип, — солнышко, Лу-Лу, это ты?

— Д-да, — заикаясь пробормотал парень, прижимая телефон как можно крепче к уху. Стараясь уловить каждое дыхание на том конце, каждый звук, каждую интонацию. — Да, мама, это я.

Шумный выдох на другом конце заставил Льюиса всхлипнуть. Это правда была она. Его мама. И только сейчас парень осознал, насколько сильно тосковал по ней.

— Слава Богу! — Кэтрин всхлипнула, голос стал громче, окреп. — Я так боялась, что это не ты. Что забыла номер, что ты его сменил...

Слова сыпались, как из автомата с монетками, а Льюис жадно ловил каждое, позволяя маме высказать все причины своего страха. Только через секунд пятнадцать он все же осмелился прервать этот поток, ведь у него самого было много-много слов, вопросов, которые он хотел озвучить. И он тоже боялся. Боялся, что сейчас она снова исчезнет, и в этот раз больше никогда не найдется.

— У тебя все хорошо, мам?

— А? — казалось, его вопрос ушел куда-то в пустоту, но Кэтрин быстро взяла себя в руки, — Да, малыш, со мной все в порядке. Очень соскучилась.

— Я, — Льюис замялся, — мы тоже. Папа, наверное, будет рад узнать, что ты звонила. Я пока не дома, но могу перезвонить, как только...

— Солнышко, — голос стал тише, но мягче, и на губах парня расползлась улыбка. Правда, она вскоре быстро исчезла. — Давай пока не будем говорить Чарльзу, что я звонила? Хорошо?

Было ли у него время, чтобы подумать? Хотя бы минута, пять секунд? Нет, парень знал, что ответить нужно прямо сейчас, уловил нотку очередного страха в интонации. Она боялась, что он опять будет ругаться? Но ведь Льюис видел, каким опущенным бывал его отец, когда уставал играть роль счастливого и ничем не обремененного холостяка. Знал, что он тоже скучал по своей — пусть и бывшей — жене. И не понимал, что произошло между его родителями.

Правда, сейчас у него появился шанс узнать это.

И для этого ему нужно было выполнить просьбу мамы.

— Да, хорошо.

— Так где вы, малыш?

Стоило ли отвечать? Она, наверное, волнуется. Сколько они не общались? Несколько месяцев ощущались, как несколько лет. Беззаботные вечера в компании мамы и папы перед телевизором, поездки за город, походы в кино или прогулки по парку в их родном городе — все уже давно кануло в Лету. Но вот он — шанс попробовать вернуть хотя бы часть того, что он потерял в этом году.

Льюис еще крепче прижал телефон к уху. Ему нужно было большее ее, как можно больше. И было очень жаль, что нельзя щелчком пальцев вытащить голос, а вместе с ним и маму, из устройства.

Но он был готов подождать, если прямо сейчас услышит, что вероятность возвращения Кэтрин в его жизнь есть.

— Мы в Дейтоне.

— Вот это вас занесло! — воскликнула женщина. — И как ты только пережил эту поездку, малыш?

Льюис непроизвольно рассмеялся. Она была в своем репертуаре. Слишком эмоциональная. И слишком заботливая.

— С трудом, — уголки губ снова дернулись и снова опустились. Парень задрожал от предвкушения ответа на свой вопрос: — Ты приедешь?

На десять долгих секунд в трубке воцарилось молчание. Но Лу ждал. Знал по тяжелому дыханию где-то там, за непонятно сколько километров от него, что мама обязательно ответит. Ей просто нужно время.

— Да, солнышко. Конечно, приеду, — в их разговор неожиданно вмешался посторонний голос. Через чур громкий и незнакомый. — Извини, мне надо идти. Люблю тебя, Лу-Лу.

Она сбросила вызов прежде, чем услышала ответ Льюиса. Он прошептал слова о любви коротким гудкам и так и не отнял трубку от уха, вслушиваясь в мгновения связи со своей мамой. Когда прозвучал последний, он все же посмотрел на экран, тут же вбил номер Кэтрин, но так, чтобы его ненароком не увидел отец, если она решит позвонить. Раз она попросила пока не говорить ему об этом, значит, так надо. Может, она хочет попытаться восстановить их семью, сделать папе сюрприз?

— Вот ты где!

Еще один знакомый и крайне раздраженный голос ворвался в ворох мыслей Льюиса, заставив того вздрогнуть и резко обернуться в сторону источника. Весьма запыхавшегося, к слову. Глаза Джека злобно сверкали, а сам он, передохнув и выпрямившись, решительным шагом двинулся в сторону своей пропажи.

— Ты, — тонкий палец уткнулся в грудь беглеца, — ты совсем сдурел?!

Лу спрятал телефон, отходя и жалея, что не убежал еще дальше. Но и трусить или оправдываться перед этой ледяной и непонятной статуей не хотел. Гордо вздернул подбородок, давая визуальный отпор.

— Я же сказал, что мне пора.

— По тебе было заметно, что что-то случилось.

— И?

— Что и?

— Тебе-то какое дело, случилось у меня что-то или нет?!

Эта странная забота уже начинала раздражать. Потому что он начинал верить. Заблуждаться в том, что все их отношения — лишь притворство и игра, допускал мысль: «А что, если? А вдруг?». Это бесило. Ведь Джек ясно дал понять, что ничего настоящего он не хочет. Но тогда зачем ведет себя сейчас так? Зачем побежал за ним?

Осенний ветер, кажется, разделял настроение Льюиса, проникая под мягкое худи и заставляя обнять себя руками, чтобы сохранить остатки тепла. И хоть как-то удержать в голове разговор с мамой.

— Льюис, — Форман было потянулся к парню, но тот выпутался из своих объятий и остановил порыв блондина ладонью.