Мольба (1/2)
несколькими днями ранее</p>
Женщина не имела совершенно никаких навыков готовки, и самое лучшее, что у неё получалось сделать — это омлет. Она и почти все её знакомые никогда не корили её за это, ведь та сфера работы, в которой она крутится всю жизнь, совсем не подразумевает иметь кулинарные умения.
Тем не менее, женщина, стоя на кухне уже около шести часов, пытается сделать этот чёртов пастуший пирог, вкладывая в него все свои силы, периодически высовывая язык и прикрывая один глаз для концентрации.
После нескольких часов утомительной работы она аккуратно садится в кресло и старательно выписывает каждую буковку на небольшом участке бумаги. Хмурость её лица давала понять, что она действительно устала, даже морщинок вокруг глаз будто бы стало больше.
— Надо отнести его прямо сейчас, — с этими словами женщина вышла из дома и направилась по непривычному маршруту.
***</p>
Ева поистине не любила пить. Безусловно, ей нравится отдыхать в компании своих коллег, которые уже давно стали ей друзьями, но не каждый такой выход в свет должен равняться выпивке. Последнее время у них получалось только так, и все знали, кто был главным подстрекателем. И, на самом деле, всё было бы не так плохо, если бы алкоголь не имел свойства «утреннего похмелья», от которого больше всего, конечно же, страдала Поластри, и, наверняка, в силу своего возраста.
Голова раскалывалась и на следующие несколько дней. Таблетки не оказывали никакого эффекта на женщину, поэтому всё, что ей оставалось — это ходить угрюмой и портить всем настроение до тех пор, пока боль не покинет её голову.
— Ева, всё не так плохо. Уверяю вас, три дня — далеко не максимум, — неожиданно начала беседу Кэролин по дороге в её кабинет.
— Откуда вы знаете, что мы пили? И то, что у меня три дня болит голова? — удивлённо посмотрела на начальницу Поластри.
— Я слышала уговоры Елены в пятницу, и, судя по всему, вы согласились. А насчёт второго, — женщина секунду потупила взгляд, после чего вновь посмотрела на коллегу, — не думаю, что ваша голова в выходные чувствовала себя прекрасно, а именно в понедельник решила дать сбой.
Поластри согласно кивнула.
— А вообще, Ева, — Кэролин резко остановилась прямо при входе в кабинет и понизила тон на несколько децибел, — я знаю всё.
Этот жест показался Еве немного странным, но она быстро выбросила его из ноющей головы. В ней итак сосредоточено слишком много информации.
— Дела стоят на месте, — продолжила как ни в чём не бывало Кэролин, — не МИ-6 должно отвечать за мелкие кражи, кровную месть или даже ограбления банка. Наша работа — это убийства. Наша работа — киллеры, убийцы, двенадцать.
Пройдя вглубь кабинета, Ева села рядом с Кенни. Кэролин очень внезапно собрала вместе всех и сразу, поэтому многие сидели в недоумении. Обычно такие собрания проводятся с согласия каждого члена группы и планируются как минимум за неделю. Последний раз такое экстренное совещание проводилось три года назад, когда на голову МИ-6 свалилась проблема под названием Вилланель. Поластри не удалось не провести эту аналогию, но когда она поняла, что ситуация повторяется спустя три года, а недавно некий анонимный поклонник прислал ей пастуший пирог с извинениями, её сердце начало биться запредельно быстро.
— Что ты хочешь этим сказать? — чуть ли не вскочила со своего места Ева, перебивая начальницу на полуслове.
В помещении возникла гробовая тишина, а все присутствующие таращились на женщину.
— Ева… у тебя всё в порядке? — дёрнул Кенни за рукав Поластри, намекая ей на неловкость ситуации.
Ева тотчас открыла рот в попытке извиниться, но была взаимно перебита.
— Я продолжу? — спросила начальница, получив в ответ ожидаемую тишину, — спасибо. Я знаю, что очень долгое время в МИ-6 был застой. Все из вас не получали тех денег, что по праву являются вашими, и я прошу за это прощения. Но, судя по всему, и на нашей улице будет праздник.
Зрачки Евы расширялись от каждого услышанного слова, и она боялась, что Кэролин снова произнесёт тот ненавистный псевдоним точно также, как она сделала это три года назад.
— Вам, как никому другому известно, что преступный мир никогда не дремлет, а если наступает затишье — то это реальный повод испугаться. С вашей стороны было очень глупым решением брать мелкие дела, не разобравшись в чём-то, что может быть интересно. Я в вас разочарована, — вздохнула Кэролин, — но сегодня у каждого из вас появляется новая возможность зарекомендовать себя.
Кенни видел, что терпение Евы на исходе. Она заламывала пальцы и изо всех сил старалась не кричать от страха.
— Расскажи поподробнее, — сказал младший Мартенс.
Кэролин улыбнулась и, отойдя на пару шагов назад, включила презентацию на интерактивной доске.
— Вашему вниманию предстаёт новое чудо, новый монстр и загадка, которую нужно разгадать — призрак.
Поластри понятия не имеет, что происходит.
— Это новая машина для убийств, которая не даёт сбои, — начальница подозрительно посмотрела на Еву, сузив глаза, — и теперь она — наш главный враг.
— Кто она? — спросила девушка, сидящая слева от Елены.
— Это и предстоит нам узнать. Её имя — Юнг Сан.
***</p>
Кэролин не соврала, говоря о том, что у МИ-6 появится больше работы. Вот уже неделю весь отдел сидел и беспрестанно копал под эту женщину, пытаясь выяснить хоть что-то действительно стоящее. Те, кто стоял выше неё были явными профессионалами своего дела, потому что даже у отдела МИ-6 не было такой мощной блокировки на любую информацию. Это поражало и пугало всех, кроме Евы.
Все понимали, что она — профессионал этих моментов. Она работала над делом Оксаны Астанковой больше года, до этого интересовалась психологией женщин-убийц и имела дело с одной из их самых опасных представительниц. Некоторые дамы в коллективе, откровенно говоря, побаивались и саму Еву, потому что «кто знает, что у неё на уме? Она бесстрашно возилась с той психопаткой и работала с ней рука об руку, небось чему-то, да научилась…»
Поластри же игнорировала все слухи, ходящие в офисе. У неё не было ни желания, ни времени возиться с пустыми разговорами, тем более теперь, после известия об этом призраке…
Чтобы перестать ловить на себе подозрительные взгляды коллег, Ева полностью ушла в работу. Ей было понятно, почему все ассоциировали новое дело с ней, но от этого менее неприятно не становилось. Она сама старалась перестать думать об этих чёртовых параллелях.
Изучая нераскрытые дела, она одно за другим пролистывала досье, напрягая мозги и пытаясь найти хоть какие-то связующие звенья, но всё оказалось тщетно. Основная фишка нового киллера — подстраивать свою работу под самоубийство жертвы, и это во многом расходилось с почерком Вилланель. Она могла подумать о том, что она специально придумала себе новую личность для того, чтобы её не рассекретили, чтобы только Ева смотрела на эти убийства и думала о том, что они сделаны теми самыми руками с длинными пальцами и золотыми кольцами. Но эта теория сразу откладывалась в дальний ящик, потому что это слишком скучно. Оксана не будет превращаться в призрака, потому что её основной целью было не стать им.
Какого чёрта она вообще думает о Вилланель?
— Кэролин? — позвонила Ева начальнице, дабы снова чем-то занять свой мозг, — ты не могла бы выслать мне фото с мест преступлений?
Спустя несколько минут она уже внимательно рассматривала их, <s>пытаясь найти что-то знакомое</s> знакомясь с с чем-то совершенно новым и незнакомым. Ева должна признать, что работы призрака поражают, потому что нужно быть гением, чтобы настолько спрятать следы насильственной смерти. Но ещё больше Поластри удивляло то, что при вскрытии кто-то реально рассматривал труп настолько детально, что смог заметить этот микроскопический след от укола между пальцев на ногах.
«Интересно, как она вообще это провернула? В какой ситуации нужно оказаться, чтобы сделать то, что сделала она? Вилланель быстро бы дала ответ на этот вопрос»
С каждой подобной мыслью Ева кусала губы. Её неимоверно раздражало то, что подобные расследования неминуемо заставляли её думать об этой женщине. Она пыталась везде найти её почерк, может быть, какой-то намёк или скрытый смысл, который поймёт только Ева, но всё оказывалось тщетно. Поластри пыталась придумать себе интригу, и с каждой неудачной попыткой понимала, что это невозможно.
Больше масла в огонь подливала её команда. Все очень хорошо запомнили Вилланель, и каждый серийный убийца или киллер сразу напоминал всем именно о ней.
«Она, небось, на том свете танцует от счастья, что её всё ещё не забыли»
Ева понимала, почему так происходит. Она и все остальные признавали, что Вилланель была лучшей в своём деле и никто не знает, кем нужно родиться, чтобы её превзойти. Конечно, Ева никогда не скажет об этом в слух. Но её голова помнит. Помнит каждая голова, которая находится прямо сейчас в этом офисе.
Ужасно раздражает.
несколькими днями ранее</p>
Пирог прибыл на своё место назначения. Единственное, что смущало человека — как его лучше преподнести. Она трезво понимала, что войти в дом она не может. Если звонить или стучать в дверь — остаётся слишком мало времени, чтобы скрыться. Может быть, позвонить на телефон?
— У неё высветится моё имя… Чёрт! Нужно было лучше продумать этот момент.
Ей ничего не оставалось, как просто оставить подарок на пороге. Та уже так делала, поэтому это не должно вызвать никаких подозрений и неурядиц. Аккуратно поставив пирог на асфальт, она быстро скрылась в кустах напротив, надеясь, что Ева не видела её в окно или хозяин соседнего дома не заметил, как кто-то ненадолго поселился в его аккуратно подстриженных озеленениях.
Открывшаяся дверь заставило сердце женщины остановиться. Ева забрала пирог, потупив взгляд несколько минут. Озираясь по сторонам, спрятавшаяся женщина молилась остаться незамеченной.
«В такие моменты всякий поверит в Бога»
На лице Евы женщина видела целую палитру эмоций: ненависть, уязвленность, возмущение, испуг, оцепенение, тревога, горечь, потрясение, радость, интерес, предвкушение, любопытство…
«Как вообще возможно испытывать такое количество эмоций сразу и смочь отразить каждую на своём лице?»
Спрятавшаяся совершенно не понимала, хорошо или плохо то, что Ева так реагирует на этот сюрприз. Она была удивлена или нет? Она хотела увидеть такую реакцию? Была ли она ожидаема? Вопросы терзали её голову, но страх быть замеченной однозначно превышал его. Её глупый план мести был настолько детским, что она была не уверена, что Ева разозлится, когда узнает об этом. Реакция в виде смеха и жалости от такой попытки «отомстить» была бы более реальна и оправдана.
Зайдя в дом, Поластри скрылась из виду с пирогом в руках. Посидев ещё пару минут в импровизированном укрытии, женщина покинула место преступления.
***</p>
— Как ты думаешь, почему Вилланель вышла из игры? — спросила Ева у Кенни вопрос, который давно терзал её.
— На это может быть много причин, ты же сама понимаешь. Даже если она действительно жива, — Кенни посмотрел на Еву, которая слегка нахмурила брови, — её могли уже несколько раз убить. Она могла сама захотеть уйти или её заставили. Кроме того, она может работать тихо. Здесь не имеет значения, будет ей скучно или весело: если на кону стоит твоя жизнь, ты будешь делать всё, что от тебя требуют. Помимо этого, она могла уйти в другую деятельность, могла скрыться и залечь на дно, а возможно её держат в подвале и кормят три раза в неделю.
Ева молчала, открыв рот.