8 - Декабрь (1/2)

╭─────╯ʕ•ᴥ•ʔ╰─────╮</p>

Кусе. Наваждение</p>

╰─────╮ʕ•ᴥ•ʔ╭─────╯</p>

Осень закончилась в Киото очень тревожно для героев. Количество преступлений резко увеличилось и причину этому никто не мог найти. А может, этим вовсе не успевали заняться.

Кацуки пропадал на работе за бумажными отчетами, пропадал на дежурствах, пропадал в разъездах по стране. В какой-то период он целых две недели не покидал агентство, не считая патрулей. А Лола была не из терпеливых женщин. Хотя это ему в ней и нравилось.

Каждый день после рабочего дня в офисе Лола ездила в геройское агентство и оставалась там до глубокой ночи. Она ничего не говорила, не отвлекала Кацуки от рабочих обязанностей, просто была рядом, когда он занимался документами, а если он был на дежурстве, то точно знал, что его ждет по возвращении — Лола ждала его с горячим ужином, приготовленным собственноручно. Правда, на вкусные запахи всегда слетались коршуны в виде того же Бакусквада, а вскоре и все стажеры, которых девушка непременно угощала конфетами.

Кацуки сам не понял, как это получилось, но Лола чувствовала себя, как дома. Однажды она и вовсе разгуливала здесь в пижаме, вызвав у парня новый прилив ревности, а у его друзей смеха и умиления — кигуруми в виде бурого медведя с маленькими ушками и коротким хвостиком смотрелся на девушке на самом деле замечательно, и сам Кацуки был до безумия рад увидеть Лолу в ее естественном обличье, вот только… Только Кацуки бережно хранил в сердце эту ее особенность делового стиля днем, а ночью чертовых плюшевых пижам, которых никто не видел, кроме него.

А теперь все его друзья расхаживали в этих чертовых пижамах.

Но как бы ни было тяжело признавать, только из-за Лолы атмосфера в агентстве не казалась такой нагнетающей. Хотя причины были. Из-за Лолы Кацуки держал себя в руках и меньше надрывал глотку. Из-за Лолы декабрь пролетел вслед за ноябрем, хоть для парня и было очень сложным дождаться конца месяца.

Три недели. Три чертовых недели назад он спланировал эту поездку до мельчайших деталей. Три недели назад, когда он позвал Денки и Эйджиро в кафешку на другом конце города от агентства, чтобы, не дай бог, никто не услышал из вездесущих любопытных носов и не проболтался девушке.

— Какие у вас планы на Новый год? — спросил Кацуки, откинувшись на плотную спинку дешевого дивана.

Он только что вернулся из краткосрочной командировки, сделав при этом огромный крюк. Кусе не лежал на обратной дороге. Но Кацуки пришла на ум одна дурацкая идея, от которой он усидеть не мог на месте. Правда, теперь все могло пойти прахом, если ему не удастся заставить Денки поехать с ним.

Денки, который коварно заулыбался, услышав про планы на Новый год.

— Я приглашен на самую лучшую вечеринку в мире, — самодовольно произнес он.

— С каких пор свингерские вечеринки лучшие в мире? — со смешком спросил Эйджиро.

— С самых древних.

— А почему ты спрашиваешь? — Эйджиро внимательно посмотрел на Кацуки. Уставшего, но с такими горящими глазами, что сразу было ясно: это что-то важное.

— Я ездил в Кусе. Там есть аттракционы. Заброшенные. От электросети они, естественно, отключены. Резервные генераторы давно сдохли. Я нашел владельца земли, но ему нахуй не упали эти аттракционы, к сети их не подключат, а пока я закажу новые генераторы и их установят, пройдет вечность, помимо того, что это незаконно. А я хочу сделать Лоле подарок на Новый год.

— Так свози ее в Диснейленд. Зачем тебе нужны старючие аттракционы в глуши? — Денки испуганно посмотрел на Кацуки, будто тому все мозги вышибли, раз он сам не додумался до такой простой идеи.

— Лола жила там.

— Где? На аттракционах?

— В Кусе. — вставил Эйджиро.

Им принесли напитки и бургеры, по три каждому. Денки сразу накинулся на еду и продолжил задавать вопросы уже с набитым ртом.

— А мхы мтебе загчем нумжны? — спросил он и два взгляда прожгли в нем дыру. Один смотрел на него, как на имбецила, другой, как будто Денки только что червя съел, а не бургер за один присест.

— Ты — нужен, чтобы ебнуть током генераторы, — ответил Кацуки, закатив глаза. — Киришима — за тобой, придурком, присмотреть, когда тебя замкнет.

— Эй! — от возмущения у Денки изо рта выпал кусочек котлеты и шмякнулся на стол, но парень не обратил на это внимания. Зато другие обратили: Эйджиро хрюкнул со смеху, Кацуки еще раз закатил глаза. — Мхеня дагвно увже не замхыкает!

— Тогда тебе не составит труда зарядить генераторы.

— Нхет. У мення вечегхинка.

Денки принялся за второй бургер. А Эйджиро, наконец, понял, для чего он понадобился Кацуки.

— Мы поедем, — согласился за обоих Эйджиро, и тут же повернулся к Денки, прежде чем у того вывалилась еще одна котлета. — Потом я буду дежурить за тебя две недели.

Денки даже прекратил жевать. Он сглотнул слишком большой кусок и чуть не подавился.

— Три, — предельно серьезно сказал он.

Тяжелый вздох и Эйджиро согласился, внутренне понимая, какой адский ждет его месяцок. Кацуки кивнул ему, отпив воды из стакана. Что на его языке означало благодарность. Эйджиро криво улыбнулся на одну сторону. Что только не сделаешь для друзей, верно?

От Киото до Кусе рукой подать. А благодаря скоростным поездам, связывающим всю Японию, и вовсе. Но это было слишком просто. Слишком легко. Даже с закрытыми глазами, даже с огромными наушниками, подавляющими шум, Лола могла догадаться, куда Кацуки ее повез, лишь прикинув сколько времени они ехали. А парню до чертиков хотелось сделать именно сюрприз. Так что к исполнению он подошел ответственно.

Повязка на глазах больше напоминала лыжную маску, она не пропускала ни одного проблеска света. Кацуки налепил ее на девушку, еще когда они оба были дома. Громоздкие наушники он тоже на нее надел, но Лола почти сразу побледнела. Тишина давила. Слышать одни только собственные мысли было страшно. И тогда Кацуки поцеловал девушку в губы, чуть отодвинул наушники в сторону и прошептал:

— Я с тобой. Расслабься.

Тепло близкого человека действительно помогло расслабиться. И Кацуки все время держал ее за руку, так что вскоре Лола совсем успокоилась. Привыкнув к тишине, она начала острее ощущать мир другими чувствами. Когда они вышли из квартиры, легкий морозный ветер почти обжег щеки девушки; когда они ехали в машине, Лола чувствовала каждую неровность на дороге. Она думала поездка будет короткой, ожидание и без того было очень волнительным, но когда поезд тронулся, а по телу прошлась небольшая дрожь, Лола поняла, что Кацуки везет ее куда-то за город. Вот только куда? Вопрос за вопросом, и это превратилось в игру.

Они ехали уже пару часов, и тишину в купе разбавляли только фразочки Лолы, смех Эйджиро, и цоканье языком Кацуки.

— На горячие источники? — не унимала девушка любопытства.

Наушники не позволяли ей услышать ответ, но она не сдавалась.

— В океанариум?! Мне очень понравилось там, кстати. Было бы здорово. Ты знал, что у акул два пениса?

Кацуки округлил глаза, покосившись на нее, а Эйджиро, сидящий напротив, схватился за рот, сдерживая хохот.

— Может, в Токио? — тем же будничным тоном продолжила Лола. — А если туда, то где остановимся? Я слышала, там есть БДСМ-отель. А тебе такие штуки нравятся, раз я сижу тут «ничего не слышу-ничего не вижу» по твоей прихоти.

Кацуки покачал головой, ущипнув себя за переносицу. Поездка будет долгой. Один Денки нашел себе развлечение, навязавшись борт-проводнице. Им же с Эйджиро осталось наблюдать бенефис имени Лолиты Нуньес.

Кацуки усердно пытался поработать с оставшимися документами, и пусть сегодня 31 декабря и весь мир трясется в ожидании Нового года, лично его не заботили даты. До вечера, когда они приедут в Кусе самыми окольными путями, еще было много времени, а потому он пытался сосредоточиться на документах, хоть девушка и выдавала перлы.

Так что Лола вновь выступала для одного Эйджиро, который жадно ловил каждую ее фразу. Он с улыбкой наблюдал за ней.

— И… Ну, к слову, — Лола вдруг изменилась в голосе, замялась, и облизала губы. — Раз уж мы одни, то я могу сделать что-нибудь еще по твоей прихоти.

Эйджиро вспыхнул, прямо как новогодняя елка, которую Мина наряжала всю прошлую неделю в холле агентства.

Кацуки заржал, чуть не выронив бумаги из рук. Но он все-таки отложил их в сторону. Он придвинулся к девушке, взял ее за руку, и она чаще задышала.

Эйджиро отвернулся к окну, чувствуя, как кровь еще сильнее приливает к его лицу.

— Кто тебе сказал, что мы одни?

Шепот Кацуки звучал для девушки оглушающе, а смысл сказанного совсем ее добил. Лола медленно покраснела, плотно сомкнув губы, заткнувшись навсегда, желая умереть прямо сейчас от стыда.

Кацуки со смехом поправил наушник, чтобы она снова ничего не слышала. Он ободряюще сжал ее ладонь, которая стала холодной за считанные секунды, и все с тем же смехом поднялся на ноги.

— Пойду схожу за кофе. Присмотри, чтоб экипировку не снимала.

Эйджиро кивнул, но Кацуки даже не смотрел на него. Он вышел из купе, прикрыв за собой дверь.

Эйджиро кашлянул, прочищая горло, сдавленное неловкостью и тревогой, которую он ощутил сразу же после дискомфорта в джинсах от появившейся тесноты.

…я могу сделать что-нибудь еще по твоей прихоти.

Лола не только вслух сказала эти слова, она раскаленным железом высекла их на подкорке его мозга вместе со своим тембром голоса и блестящими от слюны губами. Губами, которые Лола продолжала упорно сжимать, не зная, куда деться от неловкости. Губами, которые только и были видны на ее лице. Губами, на которые Эйджиро смотрел уже целую минуту, не отрываясь.

И все застыло. Вне времени и пространства.

Только Лола. Только Эйджиро.

И его сбившееся дыхание.

Он не понял, что на него нашло. В груди закололо. Глаза застила красная пелена, а в следующий момент Эйджиро сорвался со своего места, чтобы прижать Лолу к спинке жесткого сидения, яростно набросившись на ее губы поцелуем.

Кацуки еще никогда ее так не целовал. Даже когда терял над собой контроль, даже когда забывал обо всем на свете. Или то сплошная темнота и глухота обострили другие чувства Лолы, и способность осязать прикосновения заиграла новыми красками.

Рецепторы на коже превратились в оголенные нервные окончания. Создаваемое давление на тело другим телом ощущалось сильнее земного притяжения. Грубость чужих рук на своих плечах девушка чувствовала даже сквозь одежду. Но все, о чем она могла думать, это колено между ее ног, которое пригвоздило ее к месту, и которым парень давил ей на промежность.

Лола не знала, как дышать: он так прижимался к ней, так страстно целовал, что у нее не было возможности сделать вдох. Она не знала, как громко сейчас простонала: в наушниках было сложно контролировать свой голос. Она не знала, что парень ответил ей таким же стоном: лишь горячее дыхание и вибрация от звука были на ее языке.

Лола точно знала, что Кацуки никогда подобного не допустит, но одна мысль, что кто-то может войти в купе и застукать их в таком положении, превратила ее кровь в жидкий огонь. Адреналин подстегивал остроту ощущений жестким хлыстом, делая девушку еще в разы чувствительнее.

Губы парня терзали рваным поцелуем ее губы. Лола не успевала отвечать, она лишь подчинялась чужому желанию. В конце концов, разве не это она ему говорила минутой ранее? Он зарылся ладонью в ее волосах, поглаживая пальцами затылок, отчего кожа головы покрылась мурашками, а сама Лола выгнулась в пояснице, совсем неприлично потеревшись о мужское колено. Ладонь на ее затылке сжалась, сгребая волосы. Лола подняла лицо, надув губы от болезненно-приятных ощущений.

Губы, которые больше никто не целовал. Но девушке хотелось еще. Одно ее плечо теперь ничего не сдерживало. Лола схватилась за ворот футболки и притянула парня к себе, заскулив от того, как он потянул ее волосы вниз.

Было что-то необычное в этой темноте, которая уже несколько часов стояла в глазах Лолы. Она больше не пугала. Наоборот, очаровывала своей глубиной и таинственностью. Очаровывал и Кацуки. Который теперь оставлял быстрые поцелуи на ее губах, на щеках, на линии челюсти, а когда его язык прочертил линию по яремной вене, Лола была уверена, что он мог чувствовать ее пульсацию.

Укус, почти невесомый, незаметный, и снова парень обжег ее губы своим горячим дыханием. Но как бы Лола не выглядела послушной, в ней все равно билась жилка бунтарства — ей захотелось отомстить за всю полученную боль. Девушка укусила парня за нижнюю губу, и ему пришлось убрать руки с ее тела и приложить усилие, надавив пальцами на подбородок, чтобы она выпустила его из этого плена. Но целовать он ее не прекратил. Его зубы лишь слегла задели ее нежную кожу, будто он тоже собирался ее укусить, но парень внезапно оторвался от ее губ. Лола жадно хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться, как вдруг на ее колено легла рука. Парень сжал его, так сильно, что затуманенный разум девушки прояснился.

«Синяки останутся», — отстраненно пронеслось у нее в голове. И в ту же секунду до нее дошло: кто-то идет, сейчас они снова будут не одни.

Лола судорожно всхлипнула, задержав сбитое дыхание, и отвернулась к окну. Она поправила волосы, чтобы скрыть свое взвинченное состояние и покрасневшие губы. А через секунду ей в ладонь вложили стаканчик с какао. Дрожащими пальцами Лола поднесла его ко рту и нервно отпила горячий напиток, спрятавшись за ним. Приторный аромат заполнил легкие, сладость прокатилась по языку и теплом осела где-то в желудке. Лола медленно облизала губы, ощущая на них вовсе не вкус какао, а вкус поцелуя, который она навряд ли сможет когда-нибудь забыть.

Поездка на такси не заняла много времени. Кусе — маленький городок, почти деревушка. Зато на окраине города, где и стояли аттракционы, не было лишних глаз и ушей. По крайней мере, присутствие компании героев, вторгнувшихся на чужую территорию местные жители заметят далеко не сразу.

Кацуки с нетерпением поглядывал на девушку, а потом в темноту заброшенного парка аттракционов. Он сказал куда идти этим чертовым придуркам, чтобы найти генераторы, но все до сих пор было тихо.

Лола, как только они сошли с поезда, вцепилась в руку Кацуки мертвой хваткой. Это в маленьком пространстве она знала, что он рядом, чувствовала его присутствие, но на улице эта уверенность терялась, да и сама Лола нервничала с каждым часом ожидания сюрприза все больше. Ответов, куда они едут, ей никто не дал, а зачем держать все настолько в тайне она понять так и не смогла.

В морозном воздухе кружились снежинки. Они оседали крупными хлопьями на волосах девушки. Лола жалась плечом к парню, выдыхая облачка пара. До полуночи остались считанные минуты, а Кацуки все смотрел, как она дует щеки и переступает с ноги на ногу от холода. Он бы еще надолго залип на такую непривычно молчаливую девушку, но треск электричества разбил стоявшую тишину. Первый огонек на аттракционах зажегся, мигнул и погас, чтобы зажечься снова, чтобы ток прошел и дальше по проводам.

Карусель с лошадками, о которых когда-то давно говорила Лола на первом свидании, загорелась настолько ярким светом, что Кацуки пришлось зажмуриться на секунду. А следом и весь парк вспыхнул огнями. Небольшое колесо обозрения с ржавым скрипом закрутилось вокруг своей оси, призраки у дома с привидениями тоскливо завыли в тон ветру, огромный пиратский корабль закачался из стороны в сторону, сбив при этом какие-то ящики.

Кацуки широко улыбнулся, пока никто не видит. Зрелище, и вправду, потрясающее. Он снова посмотрел на часы. Минута. До Нового года минута. Минута и запустятся фейерверки. В этот момент Кацуки сам не знал, чего он больше ждет: увидеть реакцию Лолы, или посмотреть как взрываются светящиеся залпы над таким же светящимся парком.

Сначала он снял с нее наушники и Лола прижала руки к ушам. Все звуки ей показались чересчур громкими. Но за звоном она расслышала что-то странное и убрала руки. Кацуки не дал ей привыкнуть к вернувшемуся слуху, он снял с нее повязку, и Лола даже сквозь закрытые веки видела, как светло там, где они находились. Она приоткрыла глаза лишь чуть-чуть, уставившись на свои ноги, утопающие в снегу. Ей нужно было пару секунд, чтобы привыкнуть к обретенным чувствам. Но мигающие фонарики отвлекли. Лола подняла глаза, которые округлились от шока и удивления.

В зеленых глазах отражались тысячи огней и стояли слезы. Девушка порывалась что-то сказать, ее взгляд метался между каруселью, что медленно крутилась, и парнем, который смотрел с ухмылкой, но словам мешал ком в горле, а виду — слезящиеся глаза.

От первого взрыва в воздухе Лола дернулась, испугавшись резкого грохота. Она прижалась к Кацуки и подняла лицо в направлении звука. Столп желтых искр расходился цветком, закрывая все небо. Казалось, протяни руку и на нее упадут эти самые искры, но Лола так и стояла, замерев, обнимая парня за талию.

— С Новым годом, — прошептал он ей на ухо.

Лола с дрожащими губами повернулась к нему, и Кацуки знал, что она на грани. Еще немного и она разревется. Девушка всхлипнула, шмыгнула носом. В свете цветных вспышек ее лицо было особенно красивым. Но Лола не позволила ему долго любоваться собой, она уткнулась ему в куртку и сдавленно пропищала:

— А я купила тебе пижаму…

Кацуки затрясся от смеха. Он положил одну руку ей на поясницу, обнимая, а другой потянул Лолу за подбородок. Ему срочно нужно было ее поцеловать. Он нуждался в этом, как в кислороде.

К сожалению Кацуки, салюты продолжались не слишком долго, чтобы их пребывание тут было не таким заметным. По его расчетам у них был примерно час или полтора, пока местная полиция не забьет тревогу, а может и чуть больше, все-таки новогодняя ночь — время, когда фейерверки взрывают повсюду. Даже в таком маленьком городишке.

Лола все шмыгала носом, пока смотрела в небо, но не от холода. Она не расплакалась, сдержалась, и сдерживалась до сих пор.

Никто не делал для нее ничего подобного. Никто и никогда. А Кацуки за какое-то короткое время исполнил ее детскую мечту. Лола и представить не могла, что это возможно. Но больше всего ее поражало, что он запомнил ее слова, вырвавшиеся по глупости.

«Но я — те чертовы застывшие качели. И никто не приходит меня починить.» — отголоском звучало в ее голове.