Глава 2. (2/2)

Но, похоже, сейчас его телу было достаточно Вэнса Пинбольщика.

– А ты... ты давно про себя знаешь? – пробормотал Брюс, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей.

– Знаю что? – резко спросил Вэнс. – Ты на что намекаешь? – подозрительно поинтересовался он. Брюс сжался, ожидая взбучки, и вдруг ощутил руку Вэнса на своем паху. С губ сорвался странный скулеж, кажется, полностью удовлетворивший Вэнса, потому что Хоппер напористо сжал его через ткань. – Знаешь, я типа часто не могу уснуть, и тогда я думаю о всяком, потому что голова начинает гудеть, если я просто торчу в потолок. Обычно мне нравится думать о том, как буду играть в автоматы или бить кого-нибудь, – Брюс издал звук понимания, хотя ему никогда не хотелось никого бить. – Иногда я думаю о том, как буду тачку водить, когда мне стукнет семнадцать. Может, отец отдаст свою или придется деньжат поднакопить... И вот однажды я подумал, как у меня появится машина, и я поеду на выходные куда-нибудь за пределы Денвера, подальше, где меня никто не знает. И там я сниму какого-нибудь парня автостопщика или проститута. Я тогда быстро кончил, смекаешь?

– Ага, – пробормотал Брюс.

– Вскоре появились и другие мыслишки, с парнями, которых я знаю, – невозмутимо заметил Вэнс, чуть грубовато поглаживая Брюса через ткань. – Ты в них тоже был. После той игры, на которой я тебя видел.

Брюс закусил губу. Вэнс не делал ничего особенного, но это казалось намного приятнее, чем те несколько раз, когда он трогал себя сам, стараясь скорее кончить. Его горячее дыхание обжигало уши, напряженный голос щекотал барабанные перепонки. Брюс не мог сосредоточиться на чем-то одном, его растаскивало между бархатистым шепотом и грубым прикосновением.

– И что мы делали?

– Показать? – спросил Вэнс, толкая Брюса так, что он завалился на спину. В темноте Брюс видел только его очертания и сдавленно ойкнул, когда Вэнс оседлал его бедра. Он оказался тяжелее, чем Брюс мог себе представить. – Тупая затея — дразнить меня сейчас, когда терять мне всё равно нечего, и я весь на взводе, Ямада, – с неожиданной яростью произнес Вэнс. – Повторишь свой вопрос или сдашь назад, пока есть возможность?

В груди странно сдавило. Чуть хриплый, яростный рык пробрал до мурашек. Брюс и сам не понимал, зачем всё это делает, чего конкретно он хочет. Они были в плену у одного из самых страшных людей если не в стране, то хотя бы в Денвере. Стоило ему об этом подумать, как возвращалась ноющая боль в желудке, и если бы он съел хоть что-то, его бы уже вывернуло.

– Мне холодно, – сказал Брюс. – И блядски страшно. Я скучаю по родителям и сестре. И хочу есть. У меня голова кругом идет от всего происходящего, – добавил он, шмыгнув носом. Голос сам стал влажным, но на этот раз в глазах было сухо. – Знаешь, что про тебя говорят? Что ты чертов псих, и теперь я сам в этом убедился. Потому что нас похитили, неизвестно что этот мужик с нами сделает, а ты хочешь заняться со мной сексом или что-то такое...

– Я даже не целовался ни разу, – заметил Вэнс, кажется, пытаясь устроиться удобнее на ногах Брюса. – Я умру блядским девственником, если не брать в расчет то, что сделает с нами этот ублюдок.

– Ты не целовался? – ошеломленно спросил Брюс. – Но я думал...

Стоило ожидать, что молчание взбесит Вэнса моментально, но Брюс не мог так быстро сформулировать мысль. Не то чтобы он часто думал о Вэнсе Пинбольщике, но где-то задней частью мозга Брюс предполагал, что у такого парня, как он, точно нет проблем с девчонками.

– Что ты думал?

– Не знаю, – Брюс неуверенно замер, чувствуя, что ноги начинают неметь от тяжести тела Вэнса. – Что любая девчонка захочет поцеловаться с тобой. Девчонки типа любят плохих парней, даже таких... как ты, у которых совсем тормозов нет.

– Мне не всрались эти девчонки, я же сказал, – раздраженно произнес Вэнс. – Если ты кому-то скажешь...

– Кому? – спросил Брюс, нервно усмехнувшись. – Похитителю? Сообщу первым делом, когда он спустится.

Вэнс неуверенно фыркнул, выдавая беспокойство. Впрочем, здесь Брюс его прекрасно понимал. У него были хорошие взаимоотношения с командой, и им моментально пришел бы конец, допусти кто-нибудь хотя бы мысль о том, что у Брюса что-то не то с ориентацией. Можно быть очень хорошим игроком, но какой в этом смысл, если в раздевалку будет не попасть?

– Я тоже ни разу не целовался, – сказал Брюс, отгоняя мысли о том, что он, может, никогда и не увидит больше своих сокомандников.

– А ты почему? – спросил Вэнс. – Я видел толпу этих девиц на стадионе. Они махали тебе руками с трибун.

– Мне не хотелось, – пробормотал Брюс и зачем-то отвел глаза. Пусть он постепенно привык к темноте, всё равно не мог рассмотреть выражение лица Вэнса. – Теперь я знаю, по какой причине.

У него не получилось произнести это слишком громко, хотя в подвале больше никого не было, и шанс выбраться из него стремился к нулю. Вэнс настойчиво шевельнулся на нем, проезжая своим массивным телом по заметной выпуклости на штанах Брюса. Пришлось закусить губу, чтобы в воздухе не раздалось сдавленное мычание.

– Да, тут всё понятно и без слов, Ямада, – ехидно заметил Вэнс и деловито провел рукой по его ногам. – Ну, так что?

– Что?

– Выбор у нас невелик, – заключил Вэнс. – Либо мы умрем нецелованными, что выводит меня из себя, либо это сделает этот хрен, что меня тоже бесит. От его сальных глаз просто воротит. Либо...

– Давай, – быстро сказал Брюс. – Поцелуй меня.

О похитителе думать даже не хотелось, но он был сильнее их обоих, в этом Брюс и Вэнс уже убедились. И хотя похититель не успел ничего им сделать, можно было не сомневаться — им не понравится то, что грядет в ближайшее время. Всё было понятно по тому, как он смотрел на них, каким образом хватал, когда заталкивал в фургон. Всё было понятно по этому месту и старому грязному матрасу.

Вэнс заметно напрягся, это было заметно даже в сгущающейся темноте, но уже через секунду навалился на Брюса с такой силой, что Ямада даже опешил. Похоже, Хоппер, действительно, хотел его поцеловать, но — что Брюс осознал совершенно внезапно — он тоже хотел, чтобы Вэнс его поцеловал. Он урчал, как заведенный мотор, вжимал в свой рот, стискивая пальцами косматую макушку, а Брюс зеркально повторял его движения, охваченный искусительным волнением.

– Потише, ты мне губы отгрызешь, – пробормотал Брюс, чувствуя, что его рот начинает припухать.

– Заткнись, у меня это в первый раз, – проворчал Вэнс, но всё равно сбавил обороты настолько, насколько сумел.

Будь это в другой ситуации, где-нибудь в кинотеатре или у кого-нибудь из них в комнате, чтобы страх не заставлял сердце Брюса скакать, как чокнутый заяц, Ямада даже мог бы сказать, что ему нравится то, что происходит, но...

От Вэнса веяло буйной уверенностью, чтобы хоть на миг забыть, где они находятся и что их ждет.