Глава 16 (1/2)

Просыпаться было офигенно. Тепло, уютно и без нервов. На грани сознания смутно вякнуло насчёт личного знака, о котором надо думать, и тут же в голове всплыл образ этого знака. Стайлз, не приходя в сознание, захихикал, хотя звук наверняка больше походил на приступ астмы: голосовым связкам было слишком лениво работать, за них отдувались лёгкие.

В затылок выдохнули, растревожив немного отросшие волосы. И Питер тут. Ням. Да. Все четыре дня волк был отлучён от постели, причём по собственной инициативе. Не сказать чтобы Стайлз пришёл от этого в восторг, но старший Хейл прочитал ему краткую лекцию насчёт того, что в личном поиске нельзя опираться на внешнее, в том числе на чью-то там эмоциональную поддержку. Поэтому несколько последних ночей Стилински пришлось самостоятельно бороться с проблемами засыпания. По его мнению, оно того не стоило, но, как ни крути, в данном вопросе Питер разбирался намного лучше школьника, всего с полгода как узнавшего о существовании оборотней. Одно воскрешение этого некроса чего стоит.

Все мышцы ныли, даже сильнее, чем после первой тренировки у Финстока в невероятно далёком старшем классе младшей школы. Стилински прекрасно сознавал, что виноват сам: по недостатку опыта не сумел толком разделить мысль и тело. Весь колодец случился исключительно в воображении, а в результате он напрягал реальные мускулы, за что сейчас и расплачивался. Забавное, должно быть, было зрелище: валяется тело и напрягает группы мышц. Пальцы вообще болели фантомно, так-то с ними всё было в порядке, никакой крови, кожа на месте.

О! Еда. Это вообще великолепно. Жрать хочется просто в край!

Осторожно вывернувшись из объятий оборотня, Стайлз подхватил тарелку с энергетическими батончиками, сунул подмышку коробку цитрусового сока и неизящно похромал на выход. Питер, не просыпаясь, сердито уркнул и перекатился на живот, занимая максимально пахнущий подростком объём. Судя по всему, бессонница у них была одна на двоих. Сейчас смутно вспомнилось, что таки да, у старшего Хейла перед обрядом даже начали проступать тени под глазами.

Развернув первый батончик, Стайлз остановился перед «рабочей» доской. Ага, графики дежурств, выездов, впроцессные решения… Ну да, это он зациклился на своём, а жизнь-то продолжает кипеть! Вне зависимости от его личных проблем. Бумажка про секс пропала, значит, закутки уже организовали. Сходить бы, да не с кем, эх… Памятка о добавлении фтора в систему водоснабжения. Заметки Эйджкомбов на тему необходимого оборудования. Ага, посещение нескольких ферм с целью забрать конкретную живность, если хозяева кончились, а живность нет. Бидоны бычьей спермы из хранилища?! Э-э… Папа прав, есть в фермерском хозяйстве такое, о чём лучше не знать. О, новые решения, изменения в графике выездов. Судя по расцветке карты, открыта стройка очередного фрагмента стены, круто. Высадка плодовых саженцев и разметка самых подходящих газонов под картошку. Тоже верно: пусть хотя бы часть еды растёт под рукой. Ту же кукурузу и прочие злаковые один чёрт придётся высаживать вне кольца холмов. Возродить виноградник на склоне?

Пальцы царапнули по пустой тарелке. Перекус закончился. Оглянувшись, Стайлз определил по большому телевизору, находящемуся сейчас в режиме часов, приближение обеда. Можно и потерпеть. Литр сока поможет в этом нелёгком деле.

Интересно всё-таки, сколько он провалялся в трансе на самом деле? Судя по дате, погружение в глубины сознания было всё же вчера вечером, и если он проснулся сам, то на всё про всё ушло максимум несколько часов.

А вот интересно…

Освободив руки, Стайлз осторожно вернулся в свой закуток и выбрал на полке определённую книгу. Снова вернулся в общее пространство и завалился на любимый диван Питера. Пробежался пальцем по оглавлению, пытаясь выбрать пункт поинтереснее да поближе к реальности. Прочитав короткую статью, задумался, снова вернулся к оглавлению и всё-таки решил перечитать вступление.

Когда через полтора часа по Колизею разнёсся сигнал к обеду, Стайлз его благополучно не услышал. В отличие от Питера, который, бессовестно свежий и вальяжный, вышел из его же, Стайлза, личного жилья, оценил увлечённое существо на облюбованном диване и решил не дать юному организму загнуться от голода.

Вспугнутый постучавшим по книге пальцем, Стайлз огляделся и, осознав себя во времени и пространстве, захлопнул блокнот, в котором успел исчеркать с десяток листов. Посмотрел на Питера, открыл рот, собираясь было что-то сказать, но тут же закрыл его обратно, молча кивнул, встал, осторожно (очень осторожно!) потянулся и пошёл к лестнице. Старший Хейл так же молча пристроился у него за правым плечом. И, наверное, это что-то значило, только ни один из них пока не задумывался, что именно.

Во время обеда женщины, дети и Айзек с любопытством косились на Стайлза. Причём, если члены стаи откровенно хотели знать результат прозрения, то «гражданским» просто было любопытно, что такое творилось ночью и почему больше всего эта деятельность укатала именно сына шерифа.

Сам же Стайлз механически пережёвывал, скользя рассеянным взглядом по окружающей действительности и думая о своём. По окончании обеда он машинально донёс посуду до предназначенной для неё тележки и тут же направился к старшей из сестёр Бойда.

– Зазалеша, постой! Можно тебя попросить кое о чём?

Девочка-подросток с любопытством уставилась на парня, который входил в ужасно могучую стаю оборотней.

– Да, Стайлз? Только мне надо вниз, разбирать склад.

– О, не стоит беспокоиться, очаровательная мисс, – мурлыкнул Питер, обходя молодых людей по кругу и, уже направляясь к лестнице, добавил через плечо: – Я с удовольствием Вас подменю.

Зазалеша смущённо потупилась. Стайлз закатил глаза. Вечный флирт Питера, такое не изменит даже зомби-апокалипсис. Но к делу.

– Зазалеша, слушай, Бойд рассказывал, что ты хорошо рисуешь. Мне тут надо нарисовать кое-что, поможешь? А то я как курица лапой. Мне просто необходима помощь профессионала!

***</p>

Эскиз оказался закончен только к вечеру, когда Колизей начал наполняться возвращавшимися с работ трудягами. Рисунок переделывался несколько раз, пока не был выбран окончательный вариант. В процессе возникло несколько сложностей, вроде того, что Стайлз в конце концов призвал отказаться от прорисовки теней и фактуры, но оставить одну общую тень. С сочетанием красок тоже пришлось помучиться, чтобы избежать лишней вычурности, но при этом вместить несколько основных цветов.

На рисунке был изображён волк. Волк сидел в роскошном кресле, закинув ногу на ногу, носил лихой зелёный берет с пером, короткий и тоже зелёный жилет, явно кожаный пояс с интересной пряжкой, на поясе виднелись короткие ножны. А ещё волк сверкал браслетом на правой нижней лапе и пил что-то горячее из большой жёлтой кружки с логотипом Бэтмена. Где-то рисунок был закрашен, но по большей части представлял собой только чёрный контур.

– Это вот такой у тебя личный знак? – удивился Айзек, уставившись на картинку поверх плеча человека стаи. Чем больше он приглядывался, тем больше деталей отмечал. Например, кольцо с алым камнем, ехидную усмешку клыкастой пасти и так далее.

– Нет, дубина, – отмахнулся Стайлз, любуясь рисунком. Результат ему откровенно нравился. – Тут ЕСТЬ мой личный знак. Всё остальное так, для красоты и выноса мозга. Ритуал будет завязан именно на мой знак, лишние рисунки ему совершенно не помешают.

– Но зачем?!

– Да с чего бы мне всем подряд демонстрировать воплощение своей сути? Облезут и неровно обрастут. Я бы вообще поверх квадрат Малевича намалевал, но по условиям ритуала знак должен быть виден.

– То есть ты морочишь людям головы.

– Так не удовольствия ради, а пользы для, – ухмыльнулся Стилински. – Чтоб ты знал, прятать собственный знак среди кучи других символов – старинная шаманская практика. Я-то ещё поскромничал.

– Ты захотел цветную картинку, Стайлз.

– Цвет тоже может быть личным знаком.

– …Я думаю, что ничего не хочу знать о магии.

– Именно поэтому стае нужен эмиссар, – сказал неслышно подкравшийся к парням Дерек. Взглянул на рисунок. Нахмурился. – Это твой личный знак?

Стайлз застонал.

До отбоя полюбоваться на эскиз успела вся стая. Его крутили так и эдак, пока Стайлз не осознал, что сейчас его лишится, после чего отобрал, сбегал на первый этаж, отксерил и раздал окружающим цветные маркеры из коробки под картой города. В результате почти вся стая включилась в игру под названием «кто насчитает больше элементов». Лидия, которая вроде бы не участвовала в развлечении, под шумок умудрилась увести словарь символов, просмотрела оглавление и пару глав и выбилась в безусловные лидеры… пока из тёмного угла не воплотился Питер и не проронил, что символом может оказаться так же поза, как воплощение чего-то там. Беты взвыли. Буквально. Со второго этажа отозвалась Прада.

– Самое интересное, – с энтузиазмом делился познаниями Стайлз, – что символ можно трактовать по-разному. Это почти как таро, когда карта смерти символизирует перемены в жизни, типа смены работы или даже рождения ребёнка, а может значить реально смерть, или, может, тебе просто перепадёт билет на концерт Death Grips. В основе любого знака почти всегда лежит его общепринятое значение, но сверху обязательно наслаивается что-то личное, собственное восприятие и личные взгляды. Например, зелёный цвет символизирует жизнь, природу, исцеление, разрешение, ассоциируется с кельтами, а в христианстве это цвет Грааля. А с другой стороны, зелёный может значить незрелость или даже зависть, или что ты болеешь за Нью-Йорк Джетс и втайне солидарен с Гринчем.

– То есть гадать бесполезно, – резюмировала Эрика.

– В том и смысл! – радостно потёр ладони Стайлз.

– Лично у меня от Стилински болит голова, – пробурчал Айзек. – всем спокойной ночи, я спать.

Примерно час спустя, уже лёжа в кровати, Стайлз снова держал в руках словарь символов, пересматривая главы «Кубок» и «Чаша». Его взгляд бегал по строчкам, иногда задерживаясь на словах «магический символ», «исцеление», «верность», «сердце», «пожелание мудрости», «обеты».

– И гадание на кофейной гуще, – почти беззвучно фыркнул он себе под нос.

Питер, которого явно задела недавняя потеря сознания человека стаи, впервые пришёл до того, как выключили свет. Сейчас он лежал рядом, стойко изображая своё отсутствие, то есть держа руки при себе. Лениво приоткрытый глаз освидетельствовал младшего Стилински, и тут же снова закрылся. Волк спокойно уснул. Читающий Стайлз – что может быть нормальнее?

***</p>

Ритуал провели на следующий же день, благо, полнолуние пришлось как раз на путешествие Стайлза в глубины собственного подсознания. Кора со Скоттом обежали выбранный участок заповедника, убедившись в отсутствии лишних мёртвых и живых, установили в центре поляны свежесобранный деревянный столик, прямо со склада мебельного магазина. Стайлз довернул его, сориентировав по компасу на восток, и принялся доставать из рюкзака всё необходимое.

Первым делом импровизированный алтарь был накрыт льняной скатертью без узоров, добытой в этнической лавочке. В правый ближний угол лёг декоративный обоюдоострый кинжал с резной рукоятью, из той же лавочки, который младший Стилински лично вчера точил весь вечер, пока волки точили лясы. В правый дальний отправилась плошка с песком и нажжёнными в мангале углями, благо, их и нужно-то было всего ничего. Левый дальний угол заняла деревянная чаша, до половины заполненная водой из ближайшего ручья. В ближнем левом обосновался пухлый, основательно исписанный блокнот Стайлза, заведённый им в день обретения библиотеки Дитона. И, наконец, по центру устроилась круглая деревянная подставка, на которую легла тонкая стопка одинаковых рисунков с волком, тут же прикрытых до поры россыпью мелкой белой гальки для аквариумов. По кругу встали семь крошечных бамбуковых плошек, бывших в прошлой жизни ложками-мешалками.

Импровизированный алтарь был готов.

Минут через пятнадцать со стороны города послышался шум моторов. Полицейский фургон остановился на дороге, метрах в ста от поляны, рядом с ним пристроилась пара минивэнов.