Глава 9 (2/2)
О случаях, когда в квартирах находили застреленных и обворованных жильцов, не знал никто, кроме обнаруживших их сборщиков и собиравшихся в штабе Колизея представителей новой власти.
Совещания в том или ином виде проводились почти ежедневно. Круг немного расширился за счёт специалистов востребованных профессий и назначенных на ответственные участки руководителей, хотя большинство из этих новичков появлялись временно, для решения конкретных задач из их областей. Уже на третьем совещании присутствовал старший техник БГЭС, Эрик Нойс. И поведанное им, надо сказать, особых надежд не внушало.
Помещения БГЭС действительно смогли защитить от инфицированных, никто из находившихся внутри не пострадал. Вот только после прошедших сообщений о творящемся в мире часть обслуживающего персонала сбежала, особенно семейные, которым было кого спасать. Оставшиеся могли поддерживать электростанцию в рабочем состоянии, но едва-едва. И у них действительно подходил к концу растянутый на сколько получилось НЗ, так что приехавшим из Бейкон Хиллз припасам там очень обрадовались.
– У нас ведь старушка, можно сказать, – рассказывал вернувшийся с исследовательской командой мистер Нойс. – Не плотина Гувера, конечно, но тоже не новодел. Проект Бейконской ГЭС тогда всем пришёлся по вкусу. И постройка, и эксплуатация выходили дешевле, чем аналогичная тепловая электростанция. Да ещё река, как на заказ, из-за особенностей рельефа оказалась бесперспективной в плане судоходства. Причём, тот же рельеф, ну, холмы, то есть, в чём-то там упрощал конструкцию ГЭС. Опять же, тут вокруг было много поселений. Рыбу в образовавшееся водохранилище запустили, её тут раньше не особо было. А лет тридцать тому округ потерял свою привлекательность, люди отсюда разъехались, несколько городов накрылось. На месте того же Ист Бейкон, вон, уже лет десять как выпасы. Железная дорога потеряла рентабельность и закрылась. Так что, с одной стороны, энергопотребление отдельной семьи сильно возросло, за счёт всяких там телевизоров, компьютеров, освещения, холодильников и домашних сигнализаций, а с другой стороны, семей-то этих стало на порядок меньше. Где подальше, там теперь выгоднее электричество от атомной электростанции, оно ж сейчас подешевело. Бейкон Хиллз и ещё кое-кто окрест остались фактически при личной электростанции, и то только потому, что мы ж тут, под боком, так всё равно дешевле. Её бы вообще прикрыли уже, вроде как из-за неэффективности или вредности для экологии, да наше захолустье никому не нужно, даже Гринпису.
– Причём тут экология? – удивился присутствовавший тут же электрик, назначенный ответственным за подстанцию.
– Ну, типа помеха нересту, увеличение площади испарения воды, затопление земельных ресурсов, сейсмическая опасность и прочая фигня; ай, да тут даже изменение климата могли бы приплести, было бы желание. А ведь у нас приличный КПД, между прочим! Мы ж на пике мощности способны выдавать сто мегаватт!
Все покивали с умным видом. Нойс сдулся, осознав, что его никто не понял.
– Выйдет турбина из строя – и что нам тогда делать? – без прежнего жара принялся он предвещать возможные катастрофы. – Мы-то можем только маленькие погрешности устранить. Отцентровать там или мусор с решётки снять. А если износ? Где мы теперь те же подшипники закажем? Или ремонтников возьмём? Начальство-то при серьёзных поломках вызывало специализированную бригаду.
– Сколько у нас есть времени? – мрачно уточнил Дерек.
– А шут его знает, – от души пожал плечами техник. – Ну, максимум лет пять, если нам каким-то чудом удастся избегать серьёзных аварий. Только помните, братцы, наш объект всё равно может в любой момент накрыться.
Высокое собрание задумалось. Помимо озвученного мистером Нойсом, волновал ещё один момент: плотина БГЭС. Весьма вероятно, что, в отсутствие должного обслуживания, рано или поздно плотину прорвёт. Вряд ли это приведёт к затоплению всего города, но приятного тоже будет мало. Вот только сделать с этим что-то прямо сейчас или даже в обозримом будущем вряд ли возможно. Ещё одна проблема, которую стоит учитывать в дальнейших планах, но придётся отложить на потом.
Постройка стены началась и шла ударными темпами. «Свободной» еды в городе больше не осталось и оборотням нашёлся другой фронт работ: отслеживание инфицированных на подступах к стройке, отвлечение, а если не получается – уничтожение мигрирующих групп. Естественно, одних оборотней не хватало, всё же стройку для ускорения начали разом в нескольких местах, благо, техники хватило на всех, кто умел ею пользоваться. Но именно оборотни, как наиболее чуткие, оказались основным ресурсом охранных соединений.
Строить стену решили по восточному берегу. Тут располагался госпиталь, тут была библиотека, тут было многое другое, что перевезти без потерь просто бы не получилось. Но главное, именно тут располагалась система тоннелей и наиболее тесные окраины, в отличие от редкой и хлипкой застройки одно- и двухэтажной жилой зоны, которую по большей части и представлял собой западный берег реки Ист Хиллз.
Строить надо было быстро. И, как ни прискорбно, экономно. В Бейкон Хиллз никогда не было такого количества строительных фирм и магазинов, чтобы материала хватило на всё. Наличие относительно тесно стоявших домов позволяло, при некоторых усилиях, сэкономить, делая эти дома элементами стены. По составленному плану получалось что-то вроде прямоугольника, нарисованного нетвёрдой детской рукой. Строили из бетона, кирпича, из всего, что нашлось и было одобрено двумя архитекторами одной из тех самый местных строительных фирм. Намертво замуровывали выходившие во внешний мир окна и двери включённых в проект домов. Зачастую опорами становились выкорчеванные фонарные столбы. Отдельной проблемой обещали стать двое ворот, на северном и на южном въездах в город, которые должны будут без проблем пропускать минимум пару дальнобойщиков в ширину, а открываться усилиями менее чем десяти человек. Но эта концепция всё ещё находилась на стадии обсуждений.
Неучастие в «парламентских заседаниях» не мешали стае обсуждать некоторые проблемы своим внутренним кругом.
– Что меня беспокоит… – поднял тему на одной из таких сходок Бойд. – В Калифорнии, насколько помню, несколько атомных электростанций. Что-то даже почти под боком. Ребят, не знаю, как вам, а мне что-то ссыкотно.
– У тебя устаревшие сведения, – отозвалась Лидия, – ты делал презентацию ещё в младшей школе. В этом году закрыли даже Сан Онофре, что в нашей нынешней ситуации – и слава богу. Сейчас работает только Дьябло Каньон, но она всё равно достаточно близко. И мне тоже, как ты выразился, ссыкотно, – последнее слово мисс Мартин произнесла так, будто оно было иностранным, с не до конца ясным ей значением. – Я не знаю, на каком расстоянии нас достанет, когда на ней случится аварийная ситуация. К тому же, там поблизости два разлома. В нашей ситуации сейсмическая активность вызывает особенные опасения.
– Ну, если там всё по уму сделано, без лажи, то в ближайшее время ничего рвануть не должно, – пожал плечами Стайлз. – Что? Ну чего вы на меня смотрите? Я тоже впечатлился презентацией Бойда. А когда рванула Фукусима, мне стало интересно, почему. Короче, в случае аварии и вообще нештатной ситуации на любой АЭС должно автоматически запускаться охлаждение реактора. У Фукусимы тогда из-за землетрясения реально вышли проблемы, аварийная система заработала, но тут пришло цунами и нафиг вырубило уже дизели аварийной системы. Вроде там лажанулись разрабы Дженерал Электрик, не предусмотрели защиты. А в штатном режиме у нас выйдет просто мёртвая электростанция, ядерная реакция в реакторе со временем затухнет вообще. Для гарантии б стоило бы проследить за процессом, не вопрос. Меня ещё беспокоят химические фабрики, ядерное оружие и захоронение ядерных отходов. Вы в курсе, что была офигенная программа в прошлом веке, когда токсичные отходы запаяли в бочки и сунули в отработанную шахту в Хэнфорде? Типа, временно решение, за пару десятков лет найдём, что с этим сделать. Так срок службы бочек истёк, деньги растащили, а с отходами так ничего и не сделали. Шахта рушится, бочки трескаются… Я рад, что мы не в Вашингтоне, народ!
При этом Стайлз благоразумно промолчал, что ту же Фукусиму до сих пор так и не смогли потушить. Скорее всего, сейчас тихий океан активно подвергался заражению. То есть, ещё активнее, чем было раньше. Оставалось только радоваться, что Бейкон Хиллз не являлся прибрежным городом.
Результатом этого разговора стала очередная экспедиция во внешний мир, на этот раз к побережью округа Сан-Луис-Обиспо. Эта поездка стала самой долгой, не в последнюю очередь из-за того, что маршрут прокладывался в обход любых поселений, что в таком населённом штате было не самой простой задачей. Атомная электростанция действительно оказалась заглушена, и, судя по оставленным записям, сделали это люди, а не автоматика. Пятеро оставшихся в живых работников станции запустили процесс, проследили, сколько могли, и ушли буквально за сутки до появления машин из Бейкон Хиллз.
В таких хлопотах и прошла первая неделя. Стая прилично обжила своё логово, начав воспринимать его не просто как убежище, а как новый дом. И, естественно, именно в этот момент случилось то, чего никто из них не мог ожидать: в ворота Колизея деликатно постучались.
Дерека в логове не было, он вместе с остальной верхушкой инспектировал стройку. Большая часть стаи уехала в город со сборщиками, оставались лишь дежурившие в тот день Бойд и Лейхи.
Оборотни удивлённо вскинулись. Они не слышали ни подъезжающей машины, ни шагов – ничего, что для волков, даже таких неопытных, было очень необычно. Осторожно выглянув в специально оставленное для обзора окошко-бойницу, Айзек увидел у ворот грязного, тощего, но, несомненно, живого человека с расслабленно опущенными вдоль тела руками. Больше вокруг, насколько хватало обзора, никого не было, а хватало прилично, пустырь тянулся минимум на пол мили окрест. Не дождавшись ответа, человек снова поднял руку и ещё раз постучался.
– Что будем делать? – тихо спросил Бойд, когда Лейхи обрисовал увиденное, и почему-то посмотрел на составлявшего им компанию, а по сути всего лишь заскучавшего наверху в одиночестве Стайлза.
– Чувак, ты МЕНЯ спрашиваешь? – изумился Стилински, ткнув себя в грудь указательным пальцем. Он обернулся к Айзеку и вздрогнул, напоровшись на такой же вопросительный взгляд.
Беты покосились друг на друга, пожали плечами и снова уставились на Стайлза.
– Ладно… – глубоко вздохнув, зажмурился Стайлз. Выдохнул. – Ладно. Он один. Без оружия. Живой и, судя по действиям… – в дверь снова постучались, – разумный. Даже если это ловушка, с одним человеком вы по-любому справитесь. Засады вблизи нет. Ладно… – решаясь, повторил парень. – Открывайте. Но будьте настороже, парни.
Естественно, поднимать ворота не стали, на такой случай существовала нормальная человеческая дверь. И, стоило ей открыться, как неопознанный чужак вошёл в неё неторопливым, уверенным шагом. Вряд ли после яркого летнего солнца он мог быстро перестроить зрение на полумрак внутри здания и, возможно, именно из-за этого он даже не глянул на вставших по обе стороны от двери парней. А может быть, всё дело в том, что, стоило ему войти, как всё его внимание сосредоточилось на оказавшемся напротив него молодом человеке. Клонившееся к закату солнце било из-за спины чужака, вытягивая долгую тень почти до самых мысков военных ботинок юного обитателя Колизея.
Мужчина склонил голову к плечу и зубасто улыбнулся.
– Здравствуй, Стайлз, – отчётливо промурлыкал он. И рухнул без сознания.
Ошарашенный таким поворотом событий младший Стилински мог лишь онемело пялиться на валявшегося у его ног Питера Хейла.