XXIX (1/2)

— кто-то полюбит все твои трещины.

часть двадцать девятая</p>

искренность</p>

для хёнджина любимое занятие перед сном — перелистывание страниц памяти с запечатанными в них историями, каждая из которых особенная для парня. он часто останавливается на детстве: тогда любое явление чувствовалось на ином уровне. мир казался больше, краски были ярче, а звуки — громче. и столько всего хотелось узнать, потрогать, даже съесть, пусть мама и не разрешала, а папа грозился перестать покупать ванильное мороженое в наказание. в подобные моменты, когда молодой человек закрывает глаза, он расплывается в улыбке — счастливые призраки прошлого вместе с ним заливисто смеются, оживая в воспоминаниях о той поре, когда главной проблемой являлся послеобеденный сон в детском саду.

школа же оставила черный отпечаток в душе хёнджина, без промедлений найдя вход в нее. и как хван ни сопротивлялся, зловещий темный дым, родившийся из самых первых переживаний об учебе и отношениях с людьми, поплыл по комнатам внутреннего мира его, становясь с каждым годом гуще. родители требовали хороших оценок; учителя, игнорировавшие природную любознательность школьников к чему-либо, кроме учебной программы, и зачатки творчества, всеми силами выбивали из подопечных стремление проявить себя с новой стороны и подстрекали их к порицанию тех, в чьих глазах продолжал гореть огонь; сверстники, не знавшие границ, подвергали гонениям слабых и скромно склоняли головы перед более грозными. словом, времена идут, а люди не меняются. и хёнджин — не последний пострадавший в этой чудовищной системе. чем старше парень становился, тем больше охватывало его отвращение к окружающим. джина никто не трогал, однако он краем уха постоянно подслушивал разговоры одноклассников, распускавших глупые, абсурдные слухи, никак не вязавшиеся с реальностью, но приносившие школьникам минутное наслаждение от поливания грязью других ребят, а дома часто оказывался свидетелем родительских бесед на отдельные темы, относительно которых мнение его шло вразрез с мнением взрослых. единственной радостью была дружба с мальчишкой, учившимся с ним в одной параллели в старших классах. звали его лим унджэ. познакомились они в школьной библиотеке, когда джин сдавал книгу, которая была нужна унджэ. после первого разговора о содержании довольно толстого томика по литературе последовал второй (уже в коридоре во время перемены), и так парни продолжили не только здороваться друг с другом, но и периодически обсуждать, кто что съел на обед или почему не стоит злить математичку.

хвану, не любившему лишний раз пересекаться с людьми, нравилось перебрасываться парочкой фраз с приятелем между уроками, поскольку тот не лез к нему с неуместными вопросами о личной жизни и спокойно реагировал, если джин неожиданно прерывал диалог. поскольку до этого хёнджин, прослывший главным одиночкой школы, никого не подпускал к себе, связь с унджэ стала поводом для очередной пустой болтовни среди учеников, а сам хван возвел знакомого в ранг близких друзей, потому что ближе него все равно никого не было. лим никак не напрягал его, а короткие встречи даже приносили радость, потому что хёнджин мог поделиться своими размышлениями с кем-то ещё. унджэ же сверстники не обделяли вниманием, однако именно джин сумел привлечь его, так как хван вел себя более зрело, насколько это было возможно для восемнадцатилетнего юноши.

пока джин постепенно приходил к умозаключению о том, что ему нравятся парни, родители, не знавшие о сердечных муках сына, в его присутствии выражали искреннее непонимание того, как люди одного пола могут любить друг друга, и нередко осуждали их. мать и отец отсрочили принятие хёнджином своей ориентации, поэтому он, не в силах вынести груз потенциального презрения семьей, стал прибегать к лезвию, позволявшему ненадолго отвлечься от навязчивых мыслей. однако хван, не просчитавший, что кто-то может быстро раскрыть проблему самоповреждения, довольно скоро попался с поличным перед унджэ, когда теребил короткие рукава рубашки. лим, увидев порезы на теле джина, мимолетно упомянул в беседе, что лучше для такого дела использовать канцелярскую резинку, и хёнджин на это лишь благодарно улыбнулся.

унджэ всегда был внимателен к мелочам, потому ему не составило труда заметить и свежие раны, и рисунки в хёнджиновых тетрадках, предназначавшихся для конспектов на уроках. напрямую спросить товарища о том, увлекается ли он искусством или нет, лим не осмелился, но одну идею все-таки воплотил в жизнь. в школе существовала традиция поздравлять именинников в их день рождения, и парень связался со старостой класса, в котором учился хван, чтобы подсказать, какой подарок стоит подарить его приятелю. унджэ попросил никому не раскрывать тайну о том, кто дал подобный совет, а после вместе с хёнджином разделил радость, вызванную неожиданным для последнего решением одноклассников вручить ему скетчбук. лим был уверен, что хвану данная вещица обязательно принесет пользу. ожидания унджэ оправдались: джин маленькими шажками при помощи творчества научился сублимировать страхи и тревоги в рисунки.

пути джина и унджэ после выпуска разошлись: лим изначально понимал, что школьный товарищ не нуждался в нем настолько сильно, чтобы было необходимо поддерживать контакт и во время обучения в университете, однако его грел факт, что косвенно благодаря ему хёнджин смог побороть себя и найти новое хобби, а также сумел правильно выстроить общение с людьми. джин же до сих пор иногда с теплотой думает об унджэ, представляя, как у него хорошо должна сложиться жизнь.

хёнджин когда-то рассказывал феликсу про унджэ и упоминал, что лим, сам того не зная, доказал ему — существуют на белом свете люди, умеющие проявлять отзывчивость, тактичность, сочувствие и доброту. пару лет назад, не сомневавшись в том, что это в самом деле так, хван наладил связи с однокурсниками и обзавелся парочкой приятелей. врожденная стеснительность и некоторая боязливость в первое время не позволяли ему открыто общаться с окружающими, однако студенты сами потянулись к нему после того, как он проявил себя в лучшем свете на парах. потому ликс в курсе и о существовании ким донхёна и чо кванмина — это два человека, наиболее тесно общающиеся с хёнджином в университете. однако в свете последних событий, а именно нервного срыва джина, их можно смело вычеркивать из близкого окружения, ведь они, можно сказать, бросили приятеля разбираться с проблемами самостоятельно. так что хёнджин, скорее, назовет другом минхо, а не ту парочку сокурсников, с которыми хван обычно только и делал, что учился да периодически выбирался развлечься в кафе или кино. к удивлению самого джина, он за несколько личных встреч с ли раскрылся намного больше, чем за три года общения с донхёном и кванмином. в тех двоих хёнджин всегда видел людей, с которыми можно приятно провести время, но не более, ведь никто не горел желанием обсуждать тяжелые для простого разговора темы.

☆</p>

феликс, если честно, устает от побочных эффектов, которые его преследуют. все начиналось с безобидной сухости во рту после сна, однако она переросла в неспособность нормально разговаривать без дополнительной порции воды. теперь в рюкзаке ёнбока всегда имеется бутылочка минералки. затем юноша заметил скачки давления к меньшим значениям: в жизнь ли ворвались постоянные предобморочные состояния в результате быстрого подъема со стула, кровати или сиденья в транспорте, в совокупности с плохим питанием ухудшившие ситуацию. апогеем этого царствования нежелательных явлений от приема антидепрессантов стали ночные кошмары. казалось бы, таблетки должны помогать бороться с ними, а не вызывать ежедневные мучения, но в случае с ликсом все обернулось иначе. однако ёнбок терпит — такова плата за эффективность одного из самых сильных препаратов. господин пак обещает, что через какое-то время, когда состояние ли стабилизируется, можно будет перейти на другое средство, имеющее меньшие последствия для организма.

в решении ликса и психотерапевта есть смысл. мальчишка меньше думает о смерти (хотя был эпизод, когда он стоял на остановке и размышлял о том, что произойдет, если кинуться под колеса подъезжающего автобуса, и эти мысли вызвал сам антидепрессант), больше общается с друзьями и в целом представляет собственное будущее ярче, чем когда-либо. раньше феликс считал, что он никому не нужен: мать из раза в раз доказывала своим поведением, что сын для нее — одна сплошная ошибка (пусть ли и не просил, чтобы его рожали). когда подросток проходил мимо детских площадок, его триггерили переругивания родителей с детьми, и он мысленно возвращался в воспоминания о том, как на него обрушивали тонны обвинений в никчемности. если в школе кто-то спрашивал про маму, ликс пожимал плечами, а потом бежал в укромные места, чтобы успокоить бившееся слишком быстро сердце, зажмурившись и закрыв уши руками. он перманентно раздумывал над тем, что зря появился на свет, раз так сильно мешал «семье». спасали фантазии о любящем человеке, способном увидеть в нем не только внешнюю оболочку, изуродованную шрамами, но и светлую душу, израненную женщиной, которой феликс обязан своим рождением. однако редкие новостные заголовки в лентах социальных сетей про очередные «неправильные» отношения между двумя мужчинами поспособствовали тому, что ёнбок желал утопиться в ближайшей реке, ведь на месте этого самого человека он всегда представлял парня. лишь то, что со временем вокруг ликса появились хорошие люди, помогает ему бороться с травмами дальше.

кстати, сейчас ликс довольно сильно озабочен чувствами, которые вызывает в нем хёнджин. юноша никогда до этого не испытывал чего-то подобного, потому ощущать сладостный трепет перед встречами со студентом ему необычно, но приятно. ли привыкает к тому, что от хвана хочется добиться взаимности, и школьник преисполнен решимости претворить план узнать старшего в реальность.

после сессии с паком феликс остается в центре до победного конца, чтобы дождаться джина. последний ещё не видел ликса в новом образе, и ёнбок коротает время за построением догадок о том, как хёнджин отреагирует на его появление. школьники и работники покидают кабинеты, и администратор интересуется у феликса, кого же он ждет. оправдаться перед милой девушкой ли не успевает — перед глазами маячит хван собственной персоной. тот мягко просит работницу оставить их наедине.

— я уж было посчитал, что ты решил разыграть меня, — вместо приветствия произносит хван, когда рассматривает ликса. — не думал, что ты воспримешь мое предложение всерьез, — молодой человек оценивающим взглядом проходится по волосам ли. его впечатляют темный цвет и обновленная стрижка.

— хочешь сказать, фотография была недостаточно убедительной? — ликс смеется, поскольку его маленькая шалость удалась.

— что я по ней мог понять, а? — стараясь скрыть улыбку, хёнджин поворачивает до конца ключ в замке от двери кабинета, после чего резко накидывается на ликса, чтобы взъерошить его идеально лежащие пряди. хохот ёнбока разносится по пустому помещению, пока мальчишка отбивается от нападения со стороны. единственными свидетелями данного действия являются, как обычно, минхо, стоящий у выхода и не собирающийся вмешиваться в чужие дела, и та самая работница, ответственная за закрытие центра. старший ли призывает девушку не думать слишком много о том, почему рядом с хёнджином вьется какой-то школьник, и предлагает ей уйти, обещая, что сам позаботится об этих двоих. она недоверчиво осматривает студента, но заветную связку ключей, в которой находится нужный от главной двери, все же отдает.

минхо ловит себя на мысли, что он слишком часто становится третьим лишним, когда хёнджин чем-либо занимается с феликсом. не то чтобы ему это доставляет значимый дискомфорт, однако наблюдение за парнями начинает надоедать, поскольку ли внимательно следит за тем, чтобы поведение однокурсника не вызывало никаких вопросов от остальных коллег. вдобавок он от всего сердца желает хвану счастья: если джин снова погрузится в упадническое настроение, ли больше не станет тратить ни единой воны, чтобы купить ему успокаивающий чай. в общем, чувства хёнджина к ликсу и особенности личности хвана как человека растопили громадную ледышку в лице минхо, самоотверженно взявшего на себя ответственность за сохранение тайны личной жизни студента. потом он, может, воспользуется компроматом на джина, но это уже другая история.

— эй, прекрати, ну, — тяжело дыша, ликс умоляет хёнджина остановиться, ведь от долгого смеха болят живот и щеки. раскрасневшийся, с бардаком на голове, он напоминает хвану воробушка — такой же маленький и милый. — пожалуйста, — подросток на всякий случай готовится к атаке на джина в виде щекотки, но тот сдается быстрее, чем ли успевает выстроить маршрут к чужому животу.

— так уж и быть, пощажу, — парень, прекращая пытку, кладет руки на плечи ликса, тщательно осматривая мальчишку. пока улыбка растет до ушей, он принимается аккуратно поправлять волосы ли, в то время как сам ёнбок завороженно следит за каждым его действием. благо смущение феликса не выдает зардевшееся чуть раньше лицо.

— нравится? — ликс на свой страх и риск интересуется мнением старшего, потому что только из-за него и произошло преображение.

— да, — хёнджин добавляет последний штрих, заправляя короткую прядь феликсу за ухо, после чего отпускает того на волю. — кажись, мы попали, — уже шепотом он обращается к ёнбоку, когда направляет взгляд в сторону выхода, где стоит минхо. хван так и не научился считывать настроение студента по его поведению, поэтому заранее готовится к лекции про то, что в центре от ликса нужно держаться подальше.

— вы закончили? нам так-то пора закрываться, — минхо показательно крутит связку ключей на пальце.

— ага, — выдернув по пути вилки от нескольких гирлянд из розеток, хван с опаской приближается к парню, словно коллега пристрелит его, если он или феликс лишний раз дернутся. — почему ты этим занимаешься? это же обязанность…

— я в курсе, что обычно последней покидает центр хёна, но сегодня судьба распорядилась таким образом, чтобы я сделал работу за нее, — язвительный тон, как и всегда. джин уже меньше боится его, чем в прошлом.

— а, ладно, — теперь-то хёнджин понимает, что минхо хотел прикрыть его перед работницей.

«наверняка он тоже приметил, что хёну смутило присутствие феликса в такое позднее время» — хван с благодарностью кивает, а минхо на это лишь довольно усмехается, будто только от него зависит, узнают ли другие люди о «маленьком» секрете хёнджина или нет.

— эм… спасибо, — хван протягивает минхо ладонь для рукопожатия, и ли почти игнорирует его, однако потом отвечает на безобидный жест, чтобы не разрушать образ хёнджина в глазах ликса ещё больше.

попрощавшись с минхо, джин и феликс спускаются по лестнице: хван неловко потирает шею, пока ликс раздумывает над тем, как лучше предложить парню идею прогуляться и поговорить.

— ты только за этим приходил? показать новую прическу? — хёнджин на первом этаже замедляется, останавливаясь рядом с точкой, где продают кофе. не позаботившись о будущем себе, он заказывает капучино с сиропом, хоть и знает, что ночью после выпитого не уснет: погоня за любимым вкусом вдохновляет его больше, чем перспектива хорошо выспаться. парень, сняв с плеча холщовую сумку, отдает вытащенный из нее многоразовый стакан работнику, по-видимому, не привыкшему к тому, что кто-то в здании вообще имеет такой.

— не совсем, — чувствуя в очередной раз сухость во рту, ликс достает из рюкзака бутылку с водой, немного отпивая. — если ты сегодня не занят, я хотел бы провести вечер с тобой, — хёнджин оценивает смелость, с которой подросток обращается к нему.

— для тебя я всегда свободен, — в парне просыпается игривость, но неумелые попытки пофлиртовать сразу же проваливаются. — боже, прости, я не хотел, — слова противоречат интонации, с которой хёнджин их произносит, поэтому феликс не верит ни единому оправданию. проходящий мимо них минхо, услышавший, какую чушь несет джин, изображает рвотные позывы и в последний раз прощается с ребятами.

— допустим, — ликс с улыбкой на лице подкатывает глаза, но без раздражения, в отличие от того же минхо. — можем намотать парочку кругов около стадиона неподалеку. там людей вечером практически нет, да и атмосфера располагает к откровенной беседе.

— беседе о чем? — с нескрываемым удивлением хёнджин забирает из рук бариста кофе.

— в свое время чанбин подбил меня на разговор, в котором мы задавали друг другу вопросы, а потом честно на них отвечали. я подумал, что нам тоже стоит попробовать так сделать, — феликс проходит вперед, чтобы подержать дверь для хвана. — знаешь, дать на один вечер карт-бланш на допрос с пристрастием.

— хочешь что-то сам рассказать или меня изучить? — осенний ветер, обычно гоняющий листву по земле, сходит на нет, поэтому на улице комфортно находиться даже вечером, когда температура по сравнению с дневным временем снижается. хёнджин медленно допивает капучино.

— и то, и другое, — ликс засовывает руки в карманы куртки, вдыхая воздух. в последнее время такие простые вещи доставляют ему настоящее удовольствие. хван следует за мальчишкой, потому что не представляет, о каком стадионе идет речь.

— я не против, — поравнявшись с ёнбоком, джин смотрит вниз, с неким наслаждением отмечая, что шагают они нога в ногу. — думаю, я давно завоевал твое доверие, а ты — мое.

— какой самоуверенный, вы только посмотрите, — ликс бурчит себе под нос, однако хван все равно разбирает его невнятную речь, коротко смеясь.

— разве ты не согласен со мной? — хёнджин наклоняется, чтобы удостовериться, что на лице феликса нет ни тени сомнений в правильности его слов.

— да согласен я, согласен, — приходит очередь ликса отбиваться от настойчивого собеседника.

— тогда… начнем? не будем терять время, — красный сигнал светофора предупреждающе мигает, и парням приходится ненадолго остановиться перед пешеходным переходом. — кто первый?

— можно мне? обещаю, что не стану сразу лезть слишком глубоко, — по ёнбоку видно, что ему невтерпеж спросить что-то у хёнджина, так что тот уступает ли. — как давно у тебя появился этот стакан? — ликс тыкает на предмет в руках хвана.

— серьезно? из всех возможных вопросов ты выбрал именно этот? — джин вертит недавно приобретенную вещицу, чуть позже убирая её в сумку. тогда же загорается зеленый, и хван, поддаваясь внутреннему порыву, протискивает ладонь к локтю ли, собираясь идти с ним под руку. прохожим все равно нет дела до того, что какие-то молодые люди позволяют себе подобные вольности, а ликс и рад лишнему контакту с хёнджином.

— не помню, чтобы в последние разы ты покупал кофе не в пластиковых стаканчиках. с чего вдруг перемены? — рвение феликса добраться до истины поражает, и хван с этого глупо хихикает — ещё никто с такой задумчивостью не интересовался у него насчет каких-то покупок. ликс, затормозив, бодается головой в плечо старшего, чтобы отомстить, однако эффект получается обратный.

— фух, ну ты даешь, конечно, — отдышавшись, хёнджин протягивает руку обратно к тому месту, где она и была, но феликс перехватывает её, запуская в карман куртки, где сплетается своими пальцами с пальцами хвана. — ты чего? — в глазах джина читается щенячья радость, когда он смотрит на ли.

— так теплее, — ёнбок шмыгает носом, сильнее сжимая ладонь парня.

— а как же вторая? — джин машет свободной рукой перед лицом феликса.

— у тебя тоже карманы в пальто есть, не прибедняйся, — ликса ситуация веселит, пусть хёнджин и фыркает с напускным разочарованием. — вернемся к вопросу. я обязан все выяснить.

— я пару раз видел, как в кофейнях люди использовали такие стаканы вместо обычных пластиковых. мое любопытство взяло верх, и я полез изучать информацию о них. как оказалось, они намного экологичнее, нежели те, которые после одного раза выкидываешь, ведь последние практически нельзя переработать. а из многоразовых стаканов пей сколько хочешь. тем более я довольно часто беру кофе с собой, поэтому покупка оправдана. мой ответ удовлетворил тебя? — хёнджин мысленно готовит список вопросов, которые он охотно задал бы ликсу.

— вполне. теперь твоя очередь. если хочешь, можешь пожалеть меня вначале, потому что я с тобой именно так и поступил, — феликса накрывает волной эйфории от того, что он последней репликой может побудить хвана активно действовать. к счастью ли, хёнджин попадается на удочку.

— ах вот ты значит какой, да?! я все понял, тогда без лишних слов: кому ещё ты предлагаешь погреть руки таким образом? — парень беззлобно чуть царапает руку ликса, чтобы юноша уловил это движение.

— только тебе. сегодня, кстати, в первый раз такое проворачиваю, — кажется, скоро феликс точно станет образцом чистоты и невинности для хвана, потому что иначе нельзя объяснить ту простоту, с которой ли говорит это.

хёнджин неожиданно для ёнбока останавливается, с довольным выражением лица закидывая голову назад и смотря куда угодно, но только не на подростка. взгляд цепляется за полную луну, прикрываемую быстро бегущими по небу облаками, и несколько звезд, самых ярких, приковывающих все внимание джина. феликс вслед за спутником замирает на одном месте, непонимающе глядя на него, однако потом обращает свой взор в ту же сторону, что и хёнджин.

— любишь звезды? — ликс делает последний рывок в том, чтобы отвлечь хвана от созерцания открывшейся им картины.