11. Грезы (2/2)

— Что такое? — нервно произнесла она.

Он развернулся и быстрым шагом направился к ней, жадно впиваясь в ее губы сладким поцелуем.

— Все превосходно, Эйнис, — улыбнулся юноша, — мне нужно решить одну проблему. Даже заметить не успеешь, как я вернусь, хорошо?

Эймонд быстро скрылся в тени вновь открытого прохода. Резко нагрянувший холодок неприятно коснулся ее мягкой кожи. Принцесса быстро укуталась в белую простыню. Она ждала его с легкой дрожью в конечностях, с опаской на душе. Он и правда вернулся быстро, почти бесшумно. Остановившись возле постели, на которой еще совсем недавно обнимал ее, принц поставил на тумбу из тика небольшую чашу. Содержимое было зеленоватого цвета, и небольшой завиток исходящего пара устремлялся в лицо девушки, отдавая травянистым ароматом.

— Это то, о чем я думаю? — поинтересовалась Эйнис.

— Лунный чай, — произнес дядя.

— Откуда ты достал его?

— Временами я приношу его для Эйгона, когда ему нужно уладить... — помедлил принц, вскоре добавив, — неприятности. Один из мейстеров, которого мы с братом держим в курсе дел, дает мне снадобье, так что он ничего не заподозрит.

Белокурая без промедления выпила содержимое чаши. Она лениво встала с постели, пытаясь найти свою сорочку. Эймонд нашел ее быстрее.

— Подними руки, — проговорил он ласково.

Ткань снова покрыла девичье тело. Затем дядя помог ей со шнуровкой. Закончив, они снова присели на кровать. Покои уже наполнились ярким светом, зарево исчезло. Утро полноценно вступило в свои права. В дверь постучали.

— Моя принцесса, Вам пора собираться, — донесся голос служанки.

— Дай мне несколько минут, Дафна, — протараторила белокурая.

— Давай ещё раз проговорим наш план. — шепотом позвала она юношу. — Я лечу домой и договариваюсь с Раелмаром провести церемонию.

— А я наказываю старому птичнику передать твое письмо лично мне, иначе ему не поздоровится, — подхватил слова Эймонд.

— А если наш план пойдёт прахом хоть в одном пункте, то...

— То мы покинем Вестерос, — заключил он.

Чувства накрыли обоих с головой, и они заключили друг друга в крепкие объятья.

— Удачи, Эйнис, буду ждать твоего письма.

Поцеловав ее на прощанье, Эймонд быстро покинул покои, сдвигая картину на место. Тревога не разрасталась в его душе, не шла за ним по пятам. Принц был совершенно спокоен. Неспеша вернувшись в тишину своего чертога, он услышал драконий рев. Юноша тут же вышел на балкон, вглядываясь в утреннее небо. Туманная Охотница разрезала крыльями теплый воздух, улетая прочь.

***</p>

Драконий камень встречал своих господ безоблачным небом, что случалось крайне редко. В такие дни, свободные от дождей, когда солнце удостаивало жителей острова своим присутствием, Эйнис сопровождала сестер в сад Эйгона. Место, огражденное от любопытных глаз колючей изгородью, было заставлено высокими деревьями. Их темно-зеленые, почти что черные листья украшали многовековые ветви, густо обволакивая их. Почва, отдавая сыростью, граничила с небольшими брусчатыми тропинками, делясь с ними влагой. Ноги, что ступали по саду, почти сразу промокали. Но яркий запах кустов дикой розы всегда сглаживал первые неприятные впечатления. Нежные бутоны цветка алели, ярко выделяясь на общем темном фоне. Они горели, словно раскаленная валирийская сталь, привлекая к себе внимание любого пришедшего в тишину одинокого сада. Близняшки часто любовались цветением растения, пока их сестра стояла где-то неподалеку.

Она нередко пропускала их разговоры мимо ушей, предпочитая проходить на болотистый участок сада в поисках клюквы. Среди разросшихся малахитовых кустов не сразу можно было заметить темно-красную ягоду. Она пряталась где-то в глубине. Стебли бережно обвивали ее, защищая от посторонних взглядов. Принцессе нравилось есть ее по одной, не спеша, тщательно разжевывая и пробуя. Хоть выглядел плод не так привлекательно, все же вкус приходился по душе. Кисловатая нотка разносилась быстро, заставляя невольно кривиться, а отпечаток терпкости приносил новые ощущение, оседая горчинкой на самом кончике языка. Чаще всего девушка предпочитала есть ягоду перетертой, просила служанок добавлять сахар. Так вкус становился мягче. Но она не могла отказывать себе в возможности пробовать ягоду как можно чаще, если предоставлялся шанс. Сегодня Эйнис не вкусила лакомства, не посетила сада, оставив сестер вдвоем. Ей должно было находиться не здесь.

Белокурая тихо ступала по коридорам башни Змеи Ветра. С каждым новым шагом паника охватывала юное тело все больше. Мысли о предстоящей свадьбе вызывали легкую дрожь волнения. Ей сталось совестно, что семья не была в курсе. Они узнают обо всем погодя. Неприятное ощущение растекалось в желудке, заставляя лицо преображаться, делая его хмурым. Чувство скручивало внутренности, но девушка шла дальше. Скорое семейное негодование было неизбежным последствием ее выбора. Следовало смириться. Союз, заключенный тайно, без чьего-либо ведома, наверняка не устроит родителей. Но их недовольство не сможет длиться вечно. Это можно пережить. Реакция братьев и сестер волновала ее куда больше. Пересуды старых дней могли всплыть на поверхность в самый недостойный момент. В сердце мягким стеблем кустарника разрасталась надежда, что они сохранят трезвость ума, не поддаваясь негативным чувствам. В случае крайней необходимости Эйнис рассчитывала получить поддержку от короля. В таком случае все неуместные распри отпали бы сами собой. Неизвестность пугала, вызывая холодок растерянности, что очерчивал ее хрупкий позвоночник.

Будущее было туманно, но она знала, что несмотря на исход, Эймонд выберет ее сторону, останется рядом. Осознание его правоты застигло ее еще на пляже, больно ударяя по затылку. Распоряжаться своей судьбой было роскошью, что выпадала знатным особам крайне редко. Мать тайком говорила ей, что счастье в браке — достижение, а не данность. Справедливости ради, бабушка Эймма любила короля, как Рейнира питала чувства к отцу Эйнис. Сестры же с ранних лет были связаны брачным обещанием, но, похоже, это не было для них тягостью. Им нравились будущие мужья. В этом принцесса ни секунды не сомневалась. Женщины ее семьи любили и были любимы. Радость возможности разделить их счастье придавало ей сил. Судьба была в ее руках, что казалось чудом.

Факелы и свечи темного коридора сменялись непривычным ярким солнечным светом, что отражался от каменного полированного пола. Белокурая дошла до края башни, где находилось пристанище Релаемара. Тихо постучав в расписную дверь, она стояла смирно, дожидаясь ответа. Он не последовал. Приложив усилия, принцесса чуть толкнула тяжелую преграду вперед, проникая в покои. Мужчина сидел к ней спиной и что-то писал. Она быстро прокашлялась. Жрец обернулся, быстро поднимаясь со своего места.

— Добрый день, — обратилась к нему Таргариен.

— Здравствуйте, моя принцесса, — произнес Релаемар в услужливом поклоне, — что привело Вас сюда?

Страх прилил к горлу неожиданно, а руки желали вцепиться в подол черного платья, но она не позволила. Выдержав небольшую паузу, Эйнис перешла к сути:

— Я — дева валирийская. Стою перед Вами, Верховный жрец, с открытым сердцем и душой, — произнесла она тихо на родном языке.

— Продолжайте, — поддержал он.

— Сегодня я пришла с великой просьбой, — раздался девичий голос, — желаю заключить брачный союз.

— Кто Ваш избранник? — откликнулся мужчина.

— Мой дядя, Эймонд. Наши чувства чисты, но моя семья не выразит благосклонности к союзу. — выдохнула она. — Вы — блюститель валирийской воли. Прошу помочь нам, как когда-то помогли моим родителям.

Лицо Релаемара стало серьезным, и он не спеша приблизился к принцессе.

— Осознаете ли, что пред ликом богов Старой Валирии вы оба станете единым?

— Да, осознаю.

— Ваш брак будет нерушим как обсидиан. Возможности отменить его не будет. Подумайте как следует.

Она уже все решила, ей не нужно было думать.

— Это наш единственный шанс быть вместе, — произнесла Эйнис с надеждой.

Жрец посмотрел на нее, утвердительно кивнув.

— Ваша воля, принцесса. Мне нужно все подготовить.

— Сколько времени потребуется? — чуть спокойнее продолжила девушка.

— Через шесть дней, когда час волка начнет иссякать, я буду ждать вас обоих на другой стороне Драконьей горы. Факелы, что я зажгу, будут подле меня. Они укажут путь. Церемониальные одежды покроют вас, чтоб предстали вы перед богами в подобающем виде.

Эйнис внимала каждому его слову.

— Благодарю Вас, Релаемар. Мы оба не забудем этого.

— Воля Таргариенов для меня священна. — поклонился жрец. — А теперь ступайте, сообщите все суженому.

Лицо ее озарила кроткая улыбка. Быстро простившись с мужчиной, она покинула его комнату. Быстро возвращаясь в свои покои, девушка принялась писать письмо. Закончив, она мельком прошлась по тексту.

«Верховный жрец дал свое согласие. Прилетай на Драконий камень перед концом часа волка через шесть дней. Оставь Вхагар за Драконьей горой. Ты найдешь нас там, действуй аккуратно. Буду ждать.»

Наспех свернув пергамент, Эйнис покинула покои. Через галерею замка она вышла в башню Морского дракона. Смотритель вороньей вышки внял приказу принцессы, клятвенно обещая сохранить ее приход и просьбу в тайне. Белокурая пристально наблюдала, как старик обворачивал письмо бичевым жгутом, как привязывал послание к лапе крупного ворона. Она не почувствовала спокойствия, покуда птица, улетевшая в сторону Черноводной, не превратилась в крохотную точку, а затем и вовсе не исчезла на горизонте. Только тогда она глубоко выдохнула полной грудью, отпуская тревогу. Вечером сон застиг ее легче обычного, наполняя сознание яркими образами. Кошмары обходили чертог Эйнис стороной.

Она не была единственной, чей покой в сей час был столь сладок. Король дремал мерно. Сновидения навещали его не часто. Но мгновение было особенным. Визерис видел дивный сад. Разномастные растения витиевато оплетали кроны деревьев, что брали пространство в цепкий круг. Вдали журчал небольшой ручей, а небо искрилось лазурью. На одном из грузных камней, опустив ноги в чистую воду, сидела женщина. Ее белоснежные длинные волосы были распущены, а нежно-кремое платье струилось шелком на ветру. Словно почувствовав, что кто-то следит за ней, она подняла голову. Визерис застыл. На него смотрела Эймма. Тихая улыбка не сходила с ее прекрасного лица. Давно позабытые черты были даже краше, чем он мог себе припомнить. Женщина жестом завлекла его присоединиться. Мужчина ступал легко, без тени боли в дряхлом теле, лишь с трепетом на душе. Он присел рядом с усопшей любовью, опуская ноги в прохладную воду. В час откровения последнее сновидение даровало ему долгожданный покой, и улыбка сошла с его бледного лица.

— Как долго я ждала тебя, — прошептала Эймма и прильнула к его губам.