Введение (1/1)
***
«Наваждение какое-то. Черт»
Резкий порыв холодного ветра растрепал волосы Леви, заставив неприятно поежиться и вынырнуть из мыслей.
- Капитан? Мы всё погрузили, можем ехать, - окликнул его солдат, стоявший у повозки.
Тот чуть заметно кивнул и зашагал в сторону своей лошади.
Ему с небольшим отрядом солдат дали поручение пополнить запасы в городе. «Как будто кроме меня некого было отправить» - Леви сердито скривил лицо, плотнее кутаясь в плащ. Он злился на Ханджи, которой он просто «удачно» подвернулся под руку, на погоду, так стремительно испортившуюся, на торговцев-тугодумов и криворуких новобранцев. Но еще больше он злился на себя из-за мыслей, которые второй день не может выкинуть из головы. Но знакомая скучная дорога до корпуса словно издевалась, так кстати располагая к мыслительному процессу рассерженного на всё вокруг капитана.
Как будто он никогда не видел солдат, с лаской ухаживающих за лошадьми. Будто он никогда не видел солдат-девушек, тайком подкармливающих животных сахаром. Поэтому, когда он заметил чуть уловимое движение у конюшен, то совсем не был удивлен – лишь глаза закатил, предвкушая «удовольствие» выпроваживать нарушителя пусть давно не такого строгого, но комендантского часа. Подойти к кому-то бесшумно и незаметно в темноте нетрудно, особенно, когда ты – капитан Леви. Так что он уже почти перешагнул порог старой постройки и вдруг уловил, как тихий женский голос… поет?! Леви нахмурился, прислушиваясь и аккуратно заглядывая в проем. Что ж, это что-то новенькое. Микаса стояла у одного из загонов и расчесывала гриву своей лошади. И пела. Тихо, но не шепотом, красиво, с нежностью и даже, иногда, с надрывом. Про взаимную, но безнадежную любовь. Капитан не заметил, как замер, не дыша, пораженный чувственным пением девушки. Нет, он никогда не видел в ней лишь «машину для убийств», как ее называли многие, но такую искренность, явно не ему предназначенную, заметил впервые. Голос внезапно умолк, а рука Микасы застыла на шее ее почти дремавшей Нимфы. Конечно, ведь она тоже не была бы Микасой Аккерман, если бы не поняла, что уже не одна в этой почти осязаемой темноте.
- И давно вы там стоите, капитан? – она уже не прячется в шарф при каждой неловкой ситуации, но Леви замечает, как ее рука тянется к своей шее и вдруг меняет направление, заправляя прядь волос себе за ухо. Однако, глаза в пол она всё же опустила, вытянувшись по струнке.
- Достаточно для того, чтобы поразиться разнообразию твоих талантов. Снова. Красиво поешь, Микаса, - отвечает внезапно для себя самого. Она поднимает на него свои огромные удивленные с оттенком недоверия глаза, и он почему-то не может выдавить из себя колкое замечание по поводу отбоя. Не тот момент. Еще витает в воздухе эхо ее голоса, и он решает промолчать.
Он видит, как неловко она ежится и протискивается в проем мимо него, на мгновение останавливаясь в сантиметрах от его лица:
- Извините, сэр, больше не повторится, - выдыхает она шепотом.
«А жаль» - неконтролируемо пронеслось у него в голове.
Резко развернувшись, так, что волосы скользнули ему по лицу, она быстро ушла.
- А жаль, - произнес он уже вслух, подходя к только что оставленной лошади и угощая ее кусочком сахара.
И вот как ему это понимать? Почему эта пустяковая ситуация его волнует? Не хватает еще под влиянием обманчивого спокойствия последних месяцев впустить в себя хоть какое-то чувство. Больше всего из возможных – он боялся надежды. Приоткроешь себя до крохотной щелочки, а она сразу разрастется внутри. И потянет за собой все остальные чувства. А закончится это тягучим страхом и жгучей болью. Знает, проходил. Нет никакого спокойствия: тот факт, что им теперь не приходится всё время сражаться с титанами не избавляет их от врага посерьезней.
Поэтому несмотря на то, что Микаса Аккерман всегда выделялась на фоне остальных солдат – силой, смелостью, упорством… красотой. Черт! Несмотря ни на что, его сердце на замке, и отпирать он его не собирается – ключ давно заржавел и, наверняка, втоптан глубоко в землю титанами далеко за стенами.