23 (2/2)
— кушать хочешь?
— да.
— поищи в пакете что-то, я забежал в магазин. Как ты?
— нормально, на троечку. Очень сильно кружится голова, и спина болит,— сказал Сеня, открывая банку консервированных персиков.
— спина, в плане сама по себе, или именно та херня?
— именно она. У меня такая кровь темная оказывается, я в ахуе. Она почти чёрная.
— венозная кровь всегда темная. Ты никогда не видел её что ли? Резался же?
— ну да, я режусь для того, что бы посмотреть какого цвета моя кровь, конечно. Просто я никогда не обращал внимания, блин.
— да я не придираюсь. Тебе самому что сказали?
— ну как.. вообще изначально меня спросили, че ты меня привёл. Я сказал, что тебя не устраивает, они говорят, рассказывай че случилось, почему тебя привели. Ну я и говорю, что так и так, Юра говорит, что я скоро загнусь. Они спросили, чувствую ли я сам, что что-то не так, и какие вообще лично у Меня жалобы. Я рассказал им про панички мои постоянные, про сонный паралич, про насилие.. ну дальше уже по ходу говорили.
— у тебя разве был сонный паралич?
— ну он так, периодически происходит. Раз в два месяца, наверное. Я не сплю на спине обычно поэтому, но иногда выбора просто нет.
— как мне известно, это довольно странная вещь?— спросил Юрий
— я не советую тебе проверять это на себе. Это страшно, и ты не можешь ничего сделать.
— молодец, что рассказал. А с паничками.. у тебя с ними как?
— вот они частые. Там раз в две недели, в полторы. Иногда сижу, а потом что-то щёлкает.. я начинаю сначала просто слегка тревожится, ну а потом накрывает. Ну и.. да.
— когда они вообще у тебя начались?
— ну лет с тринадцати, наверное.. меня вообще часто что-то дёргает. Ну вот.. всю жизнь меня бросало по состояниям, потом вроде было подозрение, что у меня эпилепсия, потом вот это, потом я закрылся.
— пиздец. Так; а что они ещё спрашивали?
— ну спросили, что беспокоит тебя. Дальше тоже начали спрашивать.
— ясно..— вздохнул Юрий,— ну.. будешь пить таблетки, значит.
— Меня никуда не закроют?— обеспокоено спросил темноволосый
— пока нет. Если все, что тебе прописали, будет давать результаты, то постепенно и с этого слезешь.
— а если нет?
— посмотрим. Там закрывают вроде только в крайних случаях прямо. Когда знаешь.. ну, ты совсем психопат поехавший, или ты абсолютно всегда пытаешься умереть.
— я не психопат?
— ты немного сломан просто. Ну как, все относительно. И относительно психопата немного. Надо будет тебе нормально про все это рассказать, когда-нибудь. Ладно, а со спиной что?
— просто болит. И все. С утра ещё, у меня голова кружилась, а потом, ближе к обеду это тоже подключилось. И болит так, по-тупому. Только когда до нее докасаешься болит. Причём докатаешься чуть чуть. А так - нет, не болит. Ну короче, что-то не то.
— м.
Юра поджал губы, и неслышно выдохнул. В его чёрных глазах отражались блики фонарей, а сами глаза странно блестели. Он нервно постукивал пальцем по рулю.
— ты чего?— спросил Сеня
— да вообще все не очень хорошо. Если у тебя с кровью проблемы, а так оно, скорее всего и есть, то надо будет снова класть тебя под капельницу.
— не пугай. Я этих капельниц видел выше крыши.
— я предупреждаю. Ты панически боишься полиции?
— да его посадят ещё за что-нибудь. У него дохера фоток школьниц с разных ракурсов, когда-нибудь это найдут. Я, может, когда-то расскажу тоже.
— поскорей бы. Так, возьмёшь рюкзак мой? — Юрка вышел из машины, и открыл дверь пареньку. Тот прыгнул в снег, и кивнул головой. Юра передал ему вещи, и брюнет пошёл в подъезде. Шёл медленно, он обратил внимание на красоту снега под ногами. Впервые он так детально его рассматривал. А ведь он выпадает каждый год, а он не видел и не замечал. Юра уже ждал его, придерживая дверь. Пока они поднимались по лесенке, Сеня поделился с ним своими размышлениями. Красноволосый поддержал его, и посоветовал замечать больше хорошего.
Уже дома, закончив раскладывать продукты и таблетки по ящикам и холодильнику, Юра вновь взялся за бинт и перекись. Он внимательно рассматривал окровавленный бинт, и вскоре принялся осторожно разматывать. Сеня дёрнулся. Рана все ещё не затянулась. Тонкая корка содралась, вновь пошла кровь. Юрка поднял брови, и растер кровь по спине паренька.
— что ты делаешь?— спросил Арсений
— все нормально. Все под контролем. Кстати, даже лучше, чем я ожидал. Заражение не пошло, воспаления нет. Она просто не затягивается, поэтому и болит. Кровь остановится, но сегодня я заматывать не буду. А вот с остальным твоим телом надо решить. Раздевайся пока..
Брюнет вздохнул. Эти слова могли его обрадовать. Если бы они конечно звучали.
Архангельский снял одежду, и сел посередине кровати. Юра долго смотрел на него. Наконец, он взял его за руку, осматривая порезы и царапины.
— эти затягиваются. А те, которые ты делал ножницами нет. Меня беспокоит, что они у тебя под подбородком.
Арсений без лишних слов задрал голову, показывая шею. Эти порезы ещё не затянулись, они наоборот, только-только начинали. Юра убрал одной рукой волосы с шеи парнишки, другой придерживал его за подбородок.
— они красиво контрастируют. У тебя бледная кожа, поэтому они кажутся яркими. Но это опасная красота.
— ты с какой-то особенной точки зрения смотришь на все,— заметил Арсений
— я всегда так делал. Так вот, про контраст. Волосы тоже контрастируют, и ресницы. Ты, если краснеешь, то это всегда видно. Вон, даже сейчас,— сказал красноволосый, ибо у Сени и правда покраснели щечки,— но это красиво.
— что с порезаем?
— ну что с ними может быть… выглядят нормально, поводов беспокоится нет. Но надо, чтобы затягивались.
— они же не глубокие были,— проговорил Сеня, ощущая дыхание Юрки на своей шее
— угу. Царапина кстати затягивается тоже. Отлично. Удивительно, на самом деле, какая у тебя чувствительная кожа.
— спасибо.
— пожалуйста. Что по ногам?
Сеня посмотрел на свои ноги. Самые глубокие порезы были на бёдрах, куда Юра пока не лез. Ну, до этого момента. Парень провёл пальцем по одной из царапин, и сказал:
— как ты это делаешь? Чем?
— у меня в кармане куртки лезвие на веревочке,— ответил брюнет,— пожалуйста, не забирай, мне невозможных сил стоило его взять.
— украл?— догадался Юра
— на рынке. Не заберёшь?
— нет. Если не будешь эту историю продолжать. Че с этими делать? От этих точно шрамы останутся. И от этих тоже,— сказал он, кивая на изрезанные ляжки парня.
— ну, пусть останутся.
Юра заклеил пару порезов пластырями, и прервался.
— ты чего?
— пирсинг красивый,— сказал Юра, указывая на пупок мальчика,— я забыл, что ты его проколол.
— я много чего делал. У меня на шее с другой стороны набита маленькая кошка.
Сеня завязал волосы в хвост, показывая Юре маленькую татуировку кошки. Тот усмехнулся:
— давно?
— года два.
— тоже бунтовал?
— нет, просто. Захотелось набить себе что-то маленькое.. сначала гриб хотел, но потом решил, что его ближе к двадцати набью. Ну вот и решил кошку.
— красиво. У тебя так много деталей, оказывается.
— да, такой я интересный,— улыбнулся Сеня,— у меня, например, все уши проколоты. Ну, почти.
— неудобно же.
— я привык. Знаешь, что неудобно? Дырки в ушах растягивать. У меня вроде полсантиметра сейчас, может больше.. в обоих тоннели.
— долго тянул?
— месяца два. Оцени серьги, ну.
Юра закатил глаза, и принялся рассматривать сережки. Все разноцветные, разные.. ни одной одинаковой.
— сколько у тебя таких?
— много. С подсолнухами есть, красивые очень.
— чего не носишь?
— да как-то руки не доходят надеть. Ладно, раз заговорили, то тебя, наверное, не затруднит помочь мне?
Сеня протянул ему серьги в виде подсолнухов. Юра молча поразился тому, сколько всего мальчик носит в рюкзаке, но все равно согласился.
— будешь с одинаковыми ходить хоть с одними. Сколько у тебя дырок в сумме?
— в ушах?
— в теле, Сень. Не глупи.
— ну мало ли, вдруг тебе интересно, куда меня можно трахнуть.
— я и так знаю. От этом позже, расскажи про уши.
— в каждом ухе по восемь.
— еба.. со скольки лет ты начал прокалывать?
— с тринадцати. Я уже привык, что мне что-то прокалывают, я, получается, шестой год это практикую.
— что ещё прокалывать будешь?
— может губу.
— удачи. Тебе идут тёплые тона,— заметил Юра, заканчивая с сережками,— Откуда такие серёжки?
— я был на барахолке в четырнадцать лет, и как-то забрёл ко всяким таким маленьким вещам. Сидела такая классная бабушка, очень крутая. У меня много серёжек оттуда.. там у меня на одном кольце выбиты кельтские символы. Тоже её. Я вообще за простыми серёжками шёл, но как-то зацепило. Подсолнухи эти, классные. Такие позитивные, прям как я. Но вообще они были какие-то.. мм.. энергетически тёплые, что ли. Я не люблю так выражаться, но слов не подобрать. А про кельтские символы… она сказала, а я не поверил. Она взяла, показала. На самом деле, это наверное очень трудно выбивать. Мелкие же. Но блин, серёжки золотые, а символы серебряные. Это надо много времени потратить на такое…
Он прервался лишь потому, что ощутил тепло чужих губ на своей шее. Он замер, замолчал, боялся пошевелиться. Юра так внезапно на это решился, не предупредил, ничего, а просто взял.. и все. Сеня даже не сразу понял, что происходит. Он дотронулся до руки Юрия, и тот отстранился. Сеня смотрел на него.
— что?— спросил тот
— ты чего так.. без предупреждения..
— просто так. Я могу так не делать, если…
— делай. Ты меня хоть слушал?
— да. Слушал,— ответил красноволосый, рассматривая последствия своего спонтанного деяния, в виде темно-красного засоса, который было ну никак не скрыть.
— что, так заметно?— спросил брюнет
— да.
— пизда. Ща, подожди, не откладывай пока бинты, я в зеркало гляну, и вернусь.
Сеня спрыгнул с кровати, и пошёл в ванную. Встал на носочки, приподнял голову. Да, действительно заметно. Сеня не понимал до конца, хорошо это или плохо, но он был счастлив. Юра проявляет внимание, и это не выглядит наигранным. Он вряд ли делает это, потому что хочет что-то взамен, потому что знает, что почти ничего не получит. Денег у Сени не водилось особо. Хотя, есть другие методы…
Арсений криво улыбнулся, и пошёл обратно в комнату. По приходу он спросил:
— Юра, нескромный вопрос.
— валяй.
— ты трахнешь меня, снимешь это на видео, и распространишь на весь город и всем моим знакомым, когда полностью вотрешься ко мне в доверие, да?
Юра поднял на него глаза. Недолго прожигал взглядом, а потом рассмеялся. Сеня нервно улыбнулся.
— почему?..— все ещё сквозь смех спросил Юра
— вдруг ты такой. Так что?
— что? Сам как думаешь?
— наверное нет.
— наверное. Давай я с твоими ногами закончу?
Сеня кивнул, и растянулся на кровати во весь рост. Ко все свои сто шестьдесят сантиметров. Да, он подрос, и Юра это заметил.
— вырос ты,— сказал он
— круто. Больше не полторашка.
— угу. Ты снова похудел, ну..
— да. Тридцать пять.
— пизда. У тебя ребра выпирают уже.
— знаю. Голова кружится.
— все ещё?
— да.
— могу воды принести.
— потом. Ты закончить хотел.
— я заканчиваю. Может, у тебя ещё пожелания есть какие-то?
Сеня не думал.
— трахни меня,— бросил он
— ага, прямо сейчас. А если серьезно?
— завари чай. А ещё можно это… ладно, я не вспомню. Принеси чай просто.
Юра выдохнул, и пошёл за чаем. Через пару минут он крикнул:
— тебе зелёный?
— да, с сахаром!
— сколько?
— три!— крикнул Сеня, и откинулся на спину. Лежать на спине было чувствительно, но он почти не обращал на это внимание. Он не хотел зацикливаться на проблемах, в конце концов, ему сейчас нечего бояться. Лучше жить позитивно.
— знаешь,— сказал он, когда Юра вернулся,— меня накрывают волны мотивации и позитива. Маленькие пока, но это пока. У меня есть странное желание что-то сделать.
— ого. Что делать будешь?
— да вот не знаю. Может, волосы подстригу нормально.. или ещё что.
— флаг в руки. Я спать, так что не шуми. Оке?
— Оке. Спокойной,— улыбнулся Сеня ему на прощание, и с очень одухотворённым лицом потопал из комнаты.
Он не знал, что будет делать. Иногда ему в голову лезли мысли, которые он мог бы записать. Он открыл блокнот, и от нечего делать решил полистать страниц. На паре ранее пустых разворотов теперь были рисунки от Леры, Эда и Жени, посвящённые цветам, кошкам, сиськам и шприцах. Сам Сеня часто вспоминал своих друзей, и скучал по ним. Он знал, что больше никогда не вернётся в то место, и никогда их не увидит, скорее всего, но он вспоминал с тёплом те моменты, когда они были вместе. Лера поддерживала с ним связь от лица всей их компании, и это было замечательно. Не так давно девушка спрашивала его адрес, и Сеня до сих пор не ответил. Вспомнив, он быстренько напечатал короткие слова, отправил, и продолжил заниматься своими делами. На страничках, где он выписывал свои проблемы ничего не менялось. Они были, и останутся, как напоминание, о совершённых ошибках. А вот странички, где он расписывал свои чувства, стали чуть ярче. Там красовалось маленькое сердечко, нарисованное синей ручкой, которое рисовал сам Сеня ещё в поезде, а рядом с ним такое же сердечко, но уже нарисованное чёрной ручкой, которое рисовал Юра. Пара страниц была засыпана блестками, и он не помнил, как так случилось. В конце концов, он понял, что будет делать. Парниша заварил себе ещё две кружки чая , зажег свечки, и сел писать стишки. Женя рассказал ему пару приёмов, и он их запомнил. Сейчас, когда наконец предстала возможность что-то начиркать, он занялся именно этим.
***
Будучи погружённым во что-то с головой, мы порой забываем считать дни и минуты, и занимаемся лишь тем, к чему привязались. Так и Сеня, начав писать стихи, не заметил, что прошла уже неделя с лишним. Он так закопался в строках и рифмах, что не обращал внимания на все остальное. Ни на время, ни на сон. Именно поэтому в одно прекрасное утро, Юрка нашел его, уснувшим прямо за столом, над блокнотом, с ручкой в руках. Видимо, совсем забылся ночью. Юрий фыркнул, и погладил его по плечу:
— эй, мистер. Неудобно же.
Брюнет что-то промычал в ответ, и вновь замолк. Красноволосый укрыл его пледом, и пошёл было в комнату, ибо Густав там что-то уронил, как Сеня наконец поднял голову:
— эээ, куда…
— о, стоило только отойти. Удобно на столе спать?
— заебца,— Сеня поднял большой палец вверх, и улыбнулся во все зубы. Он был ещё сонным, поэтому это выглядело достаточно забавно и мило. Юра развернулся, и поставил чайник греться:
— как ты вообще так уснул?
— да я не знаю.. как-то. Вроде, писал что-то, а потом вырубился.
— выспался?
— кстати да, вполне. Какие планы на день?
— везти тебя к психологу. Потом посмотрим..в ресторан зайдём, может.
— оо, по поводу?— оживился брюнет
— а нужен повод? Просто так зайдём. Будь готов через полчаса выходить,— напомнил ему Юра, наблюдая, как тот сонно кутается в плед. Сеня зевнул, и кивнул головой:
— Оке. А ты что будешь делать, пока я там сижу? С Даниэлем своим тусоваться?
— не сегодня. Просто постою на улице, мне нечего терять.
— простудишься. Почему вы не встретитесь?
— да он как-то приболел. И не понятно чем, главное..
— так давай зайдём к нему вместе перед этими чудиками. Проделаем здоровья и долгих лет, если что поставим свечку за упокой.
— тогда будь готов через пятнадцать минут,— согласился Юра
Сеня кивнул, и пошёл одеваться. Парниша носил либо какую-то одежду в приглушённых тонах, либо что-то яркое. Сегодня он особо не выделялся, так что вышел в темно синей футболке, сером свитере сверху, чёрных джинсах, но зато в ярко-голубых носках с треугольниками. Юра завязал волосы в хвост, и они вновь двигались по уже знакомому маршруту.
Приехали действительно на пятнадцать минут пораньше, поэтому успели зайти к пареньку. Тот не особо сильно отличался от себя обычного. Единственное - под его глазами залегли глубокие тени, а сами глаза покраснели. По всему его телу появились какие-то неясные высыпания, а на лице покраснение. Завидев Сеню, он улыбнулся, и протянул ему руку:
— Арсений Архангельский,— сказал он
— привет! Как ты?— спросил Сеня
— ну так.. на четвёрку из десяти. Чего случилось?— спросил он у Юры
— Сеня предложил приехать пожелать здоровья,— ответил тот
— а ты?
— я тоже. Здоровья.
Блондин кивнул, и дальше уже продолжил разговаривать с Сеней.
— сложно объяснить. Просто.. со слухом проблемы, со зрением, кости ломит, голова болит.. Тыры-пыры. И сыпь по всему телу.
— так это сифилис,— ответил брюнет, после трехсекундного молчания— сдай анализы, я ставлю свои серьги на сифилис.
— мне не от кого,— ответил Даниэль , но все же в лице он поменялся
— от Лизы мог,— вмешался Юра,— вы переспали тогда?
— да.
— ну вот, может он неё. Сеня прав, сдай анализы. Не знаю, болеет ли она, но тебе лучше перестраховаться. Сдохнешь ещё.
Даниэль поднял брови, и ответил:
— это платно?
— я заплачу. Скажи, как надумаешь, я переведу тебе денег. Не затягивай лучше.
— да Окей, я понял. Я скажу. А вы куда?
— Сеня к психологу, я гулять. Ладно, мы опоздаем, так что всего хорошего. Если станет хуже - скажи. Ясно?
— да. Удачи вам, Сене скорейшего восстановления.
— спасибо!— крикнул ему на прощание Сеня
Юра, отведя Сеню куда надо, вновь вышел на улицу, и закурил. Было холодно, мороз, но он совсем не хотел сидеть в помещении. На холоде и свежем воздухе его мысли становились яснее. Сейчас поводов для беспокойства почти не было. Правда, немного тревожило состояние Даниэля и его чувства. Они так неоднозначно дружат, а шутки Даниэля всегда граничат с флиртом. Юра не спешил это пресекать, ибо ещё ничего ясно не было. Ну, Даниэль может и сам справится, это понятно. Вопрос в том, хочет ли он.
Дальше что.
Дальше свадьба. Она должна была состояться совсем скоро, и Юрка будет в качестве свидетеля. Он не особо хотел, но это был его хороший друг, поэтому пришлось. Надо будет волосы уложить нормально наконец. Да и скорее всего, это затянется до поздней ночи, а он будет выпивший. Надо брать такси.
Юрий ходил туда-сюда, от двери до арки. У него было достаточно дел, которые надо было делать. Многие из них можно было бы отложить на время, но он и так это делал уже месяц. Поэтому, надо решать сейчас.
Прошло сорок минут. Юрий все также стоял на морозе, потому что почти не чувствовал, что замерзает. Он по-прежнему ходил от арки до двери, и по прежнему о чём-то размышлял. Он перевёл деньги Сене, чтобы тот заплатил, и потушил третий окурок о перила.
Сеня появился через пятнадцать минут. Он был бодрее и спокойнее, чем в прошлый раз. Он устало улыбался.
— приве-е-ет,— протянул брюнет, облокачиваясь о перила,— почему не зашёл?
— да просто. Жарко там, сил нет. Че, про что говорили?
— да так, спросили про руки. Потом про семью. Снова. Вообще я под конец не слушал, у меня голова закружилась и че-то подташнивать стало. Но я пытался отвечать.
— странно. Вчера у тебя тоже голова кружилась.
— да, это правда. А я не знаю почему так. Просто как-то.
— сейчас как?
— вроде получше. А ты как?
— нормально. Ладно, не умираешь и хорошо. Ты бывал на свадьбах?— вдруг спросил Юрий
— нет. А почему интересуешься? Предложение делаешь?
— ага, прямо сейчас. У меня друг через несколько дней женится просто, хотел спросить.
— ой, поздравляю. На ком женится?
— на девушке своей, на ком ещё. Они там давно вместе, лет восемь или девять, и вот.. решили что пора.
— а сколько им?
— по двадцать три обоим.
— о, так они прям давно вместе. Они получается прошли вообще все, что можно.. там, и армия, и поступления, и вообще… огонь, вода и медные трубы. Не расставались ни разу?
— нет. Я не хочу ехать никуда..— вздохнул Юра,— что мне там делать..
— а ты не можешь отказаться??— спросил Сеня
— да понимаешь ли, как раз нет. Дело в том, что я выступаю в роли свидетеля. Я даже не знаю, что мне говорить.
— ну, я думаю, ты выкрутишься. Всегда же получалось. Куда мы едем?
— пока не понятно. Ты сам куда хочешь?
— я хочу домой. Поедем домой.
— ну поедем. Голова болит,— сказал вдруг Юра
— почему?
— я че ебу? Ладно, приедем, я спать лягу. Ты тогда сам разберёшься, что делать?
— ну да. Ты когда на свадьбу едешь?
— сейчас не вспомню. Вообще ни на чем сконцентрироваться не могу, что случилось не понимаю.
— думаю, ты просто переутомился.— предположил Сеня,— ты же всегда так работаешь, понятное дело голова заболит. Отдохни просто, думаю, поможет.