22 (1/2)

***</p>

Отвезя Сеню куда надо и пожелав ему удачи, Юра поехал к своему сердечному другу. Даниэль по обыкновению лежал на диване, и плевал в потолок. Впустив друга, он вяло предложил ему чай, на что тот согласился, и сел на подоконник:

— че стряслось?

— ничего. Просто решил зайти. Ты как тут? Не сгнил ещё?

— не, все нормально. А как твой этот? Сеня?

— вроде получше.

— чего без него пришёл?

— вот так. Сидит у психолога.

— оу, а по поводу?

Юра посмотрел на него, и подпер голову рукой:

— обещай что никому не скажешь.

— пф, конечно! Ну так?— блондин подался вперёд, облизывая зубы

— его насиловали. Ему было четырнадцать, шёл писать заяву на кого-то. А в итоге.. у преступности нет лица.

— че? Его полицейский выеб?

— угу.

— это ж пизда. Че он не.. а., ой. Так а.. так а у него ж не было выхода, получается..

— типа того. Он же это.. сломан.

— ууу… а он не загнётся?

— уже почти. Резался, сам же видел.

— сложно с ним, да?

— нет, не очень. Он же просто хочет, чтобы его любили. Хочет быть признанным и принятым. И ему просто надо показать, что он действительно нужен. А он жил без этого.

— ну сложно доказать, что действительно любишь,— рассудил Даниэль, отбирая у Юры кружку.

— тебе это хер докажешь, и ты сам хер докажешь. Ты не создан для любви.

Даниэль закашлялся, отставляя кружку, и прикрыл рот рукавом.

— ты че?— спросил Юра

Блондин ничего не говорил, он только кашлял в рукав. Наконец, успокоившись, он проговорил:

— сука. Язык обжег, горло обжег, все обжег.. ты мог бы сказать, что ты сын Дейнерис и блять пьёшь жидкую лаву?!

— я всегда так делал, идиот. Сильно обжег?

— все ещё заботишься обо мне?— сощурился Даниэлька

— да. Ну?

— больно. Но не критично, можешь забить. Я начинаю скучать по тебе, который был три года назад.

— ага, когда ты бегал ко мне ночами?

— да. Нам было весело, че ты,— улыбнулся блондин

— очень. Ладно, не умираешь - уже хорошо.

— будешь заботиться обо всех подряд - влюбишься безответно и больно. Ты же сильно привязываешься,— улыбнулся Чернышевский, и погладил парня по волосам. Тот поджал губы и опустил голову, его щеки слегка порозовели.

— не помнишь, как было? Как ты пил со мной каждый вечер? Забросил учёбу, свою жизнь, и думал о том, как сильно ты влюблён. Ты помнишь, как наглотался таблеток? А по..

— хватит,— осадил его Юра,— я помню, что было, и что было потом. Не нужно. Сейчас другая ситуация.

Даниэль нахмурился, и сел ближе, ложась на пол:

— какая?

— я его люблю. Он меня любит. Но эта любовь может закончиться очень быстро…

— так это не любовь нихера,— перебил его блондин, но Васенков приложил палец к его губам. Даниэль провёл по нему языком, и так застыл, ожидая объяснения

— закончится, если он умрет. Научись слушать.

— почему он умрет?

— Даниэлька-дебил,— вздохнул Юрий,— потому что загнётся. Сам же говорил. Что ты лежишь с высунутым языком?

Блондин пожал плечами. Он поднял голубые глаза на Юру, и тот улыбнулся:

— не смотри так. Я ничего уже не поменяю.

— знаю. Я просто скучаю по временам, когда мы были мелкие.

— может они и были неплохими. Ладно, Даниэлька-дебил, не болей и найди себе уже девушку. Я пойду, мне пора.

Юра потрепал парня по голове, и вышел из квартиры. Даниэль был ему очень дорог. Он очень хорошо умел морально поддерживать, да и в принципе неплохой друг. Юрий отбросил грустные мысли из головы, и пошёл в соседнее здание. Сеня стоял у дверей, ожидая его. Его глаза блестели. Значит, ревел. Завидев Юру, он подбежал к нему, и уткнулся в пуховик. Красноволосый присел на колени, смахивая с волос мальчика снежинки:

— ну?

— это очень больно..— протянул Арсений,— я так не хочу переживать это все заново…

— потерпи. Так и надо. Им надо понять, в чем проблема, а потом уже все будет идти вверх. О чем вы говорили?

— о моём прошлом. Об отношениях с родителями, обо всем.. потом уже о всяком темном. Странные они.

— всегда такие. Ты просто не привык.

— надеюсь, скоро привыкну. Ты тоже к ним ходил?

— да. Мы домой?

— наверное. Я ж ничего не решаю тут, что ты меня спрашиваешь то.

— мало ли ты куда-то хочешь. Можно кстати в торговый центр зайти, одежду тебе нормальную купить.

— в плане «нормальную»?

— в прямом. Во-первых, ты мёрзнешь, во-вторых, ты сам жаловался что тебя что-то не устраивает, в третьих её просто будет больше. Ну?

— это далеко?

— а это принципиально? Или ты спешишь?

— ээ.. да нет. Ну хорошо, если тебе не жалко денег, то погнали. Вперёд!

Сеня смахнул остатки слез с ресниц, и целеустремлённо поднял голову. Юра открыл ему дверь в машину, сам сел за руль, попутно составляя маршрут.

— долго ехать?

— полчаса. Ты примерно знаешь, что тебе надо?

— никогда не задумывался. Вообще круто было бы худак или свитер купить. И штаны в клетку хочу, как у этого, Даниэля твоего.

— посмотрим, я не уверен, что он их там покупал.

— ну значит мне нужны просто любые штаны в клетку. Вы же с ним вместе тусили?

— да, а что?

— в следующий раз передашь привет от меня?

— хорошо. Ты кстати можешь зайти к нам, если знаешь дорогу.

— ну да, знаю. Я тут три дня живу. Что вы делали?

— говорили. Он спрашивал, как ты.

— и как я?

— стабильно. Вроде. Он обжег язык о мой чай.

— сочувствую. Я все не понимаю, вы так близко общаетесь, в чем прикол?

— нет прикола. Дружим с детства просто.

— как вы познакомились?

— я гулял с родителями. Слышим, что кто-то ревет. Причём так громко, я тогда сам чуть не заплакал. Идём на звук, и видим: сидит мальчик, блондин голубоглазый, ревет. Спросили, что случилось. Оказалось, он сломал ногу. Ну мы и пошли к его родителям. Так и подружились. Много всего пережили.

— самые лучшие встречи происходят именно так,— заметил Арсений

— как?

— начиная с каких-то странных событий. Мы же с тобой тоже встретились в весьма специфической обстановке.

— а, понял. Ты голодный?

— нет. После бесед с психологами всякий аппетит пропадает.

— это личное дело каждого. Они не спрашивали про твои руки?— Юра кивнул на забинтованные руки брюнета

— ещё нет, но они заметили. Они так на меня смотрели.. словно я самый тупой человек на свете.

— не думаю. Скорее всего, ты это так понял. У тебя с самооценкой проблемки, поэтому так кажется. Не кисни, Сень. Это исправимо.

Арсений улыбнулся. Юра улыбнулся в ответ, и накрыл своей рукой кисть темноволосого. Они замолчали. Сеня снова залип в какую-то игрушку на телефоне, иногда что-то комментируя своим обыденным «даа блять!», иногда просто поднимал глаза и смотрел вперёд, тяжело вздыхая. Юра наблюдал за ним лишь краем глаза. Совсем не выглядит сломанным внутри.

— во что играешь?— спросил он

— в ебаную херотень,— вздохнул мальчик,— слушай. Ты говорил, у тебя есть соседка?

— Аня, да. А что?

— кто она? Как вы познакомились?

— в метро познакомились. Она жетон потеряла, я предложил заплатить за проезд. Все. Она забирает на передержку моего кота, если я забираю на передержку Даниэля. Втроём не уживаемся. Она милая.

— а я её увижу?

— думаю да. А что?

— да просто. Я ж никого тут не знаю, может хоть с ними как-то пообщаюсь. Тебе не в падлу меня возить туда-сюда?

— да нет вроде. Я постоянно сижу дома только потому что я ленивый, но если я настроен на всякие такие поездки, то могу провести день продуктивно. Понял?

— кажется. Какие у тебя кольца на руках красивые.. вау.

— спасибо. Из Англии. Мне друг привозил, года два назад.

— у вас в тусовке все что ли богатые такие?

— в смысле? Нет. Так-то денег много только у меня и Олежки, может Ростик тоже. А все остальные живут на тридцать тысяч в месяц, или на то, что дают родители. Даниэль например иногда по неделям в квартиру не заходит, что бы за свет и воду не платить. Потому что Юрочка-Солнышко всегда всех к себе впускает,— проворчал красноволосый,— ну сейчас он это реже делает, спасибо господи, я сказал ему, что это не дело. Он все ещё живет в полутьме, но с этим ничего уже не поделать.

— я тоже так жил. Я люблю темноту вообще.

— потому что тебя никто не видит?

— мм.. кстати да, поэтому тоже.

— ты же вроде чувствовал себя в темноте неуютно?

— я по-разному к ней отношусь. Зависит от мыслей и настроения. Например, когда я думаю о чём-то жутком, я не люблю темноту. Вообще.

— я понял. Я тоже порой задумываюсь над всякими вещами. Знаешь, ты никогда не вдумывался? Вселенная научила нас бояться чего-то, что выглядело бы как человек, но не являлось бы им.

Арсений замолчал. Он слегка нахмурился, расфокусировав взгляд и отправляясь в прострацию. Что-то в этой мысли его зацепило.

— как ты вообще пришёл к этому?— спросил он наконец. Юра лишь ухмыльнулся, и ничего не ответил.

Конечно, Сеня, редко когда бывавший в торговых центрах и других достойных местах вообще, был очень впечатлён. Не тем, что ему все это могут оплатить, не тем, что он не должен потом возвращать денег. А тем, что такой большой выбор вообще есть. Он перебегал от витрины к витрине, от полки к полке. Рассматривал каждую вещь, каждую деталь. Юра спокойно и молча ходил за ним следом, наблюдая за поведением парня, и контролируя, чтобы тот не натворил чего. Красноволосый так же спокойно оплачивал все, что выбирал мальчик, иногда консультировал его. Сеня правда любил рыжий цвет, но рыжих вещей они особо не находили, поэтому Сеня думал над тем, что приглянулось. Юра искал галстук. Иногда ему кто-то звонил, и он с очень деловым видом о чём-то договаривался. Он мог делать много дел одновременно.

Сеня же смотрел на все как в первый раз. Хотя, можно и так сказать, он ведь особо не ходил никуда за девятнадцать лет. Всегда закупался в секондах или на рынках, иногда ему что-то дарили или отдавали. А сейчас он буквально был в шоке, ибо было столько всего… столько… причём Юра с лёгкостью мог бы оплатить ему буквально все, но Сеня все же смотрел на цену, и старался брать что-то подешевле.

Наконец, Сеня, весь обвешанный пакетами, и Юрий с новым галстуком шли по дороге к дому.

— и ты не потребуешь у меня ничего взамен??— удивлённо и недоверчиво переспрашивал Арсений

— нет. Пока денег хватает, ты будешь жить лучше, чем когда-либо.

— но это же дорого,— ответил Сеня

— не очень. Ты можешь не смотреть на цены и не считать нули. Просто получай удовольствие от жизни.

— не не не, я так не умею и не могу. Я не знаю как отвечать.

— никак, я доволен тем, что трачу на тебя деньги.

— да, конечно! Во-первых, если не учитывать твою интонацию, то это восхитительный пассивно-агрессивный сарказм. Во-вторых, люди, которые говорят, что им ничего не надо взамен, самые непонятные в мире. А вдруг они надеятся, что ты все же поймём, что им нужна вилла на Мальдивах, а ты говоришь что «ну ладно», и забиваешь, а они потом на тебя злиться, мол, какая ты тварь, даже понять не можешь ниче.

— а в-третьих?— Юрий услужливо придержал ему дверь в квартиру

— в-третьих, я чувствую себя обязанным, даже если таковым не являюсь!

— тихо, соседи прибегут,— сказал Юра, незаметно улыбаясь,— хорошо, я тебя понял. В следующий раз ты платишь за такси.

— вот так бы сразу. Ладно, давай тогда сделаем что-то, я не хочу сидеть без дела.

Юрий вручил ему стопку купленных вещей, и сказал, что бы тот разложил эти вещи в шкаф. Сам же ушёл мыть голову. Сеня такой странный, но он очарователен несмотря ни на что. Его глаза попрежнему блестели, как во время их первой встречи, а значит, он ещё не на краю. И отлично. Он все ещё активно что-то делает, ему не все равно. Значит, энтузиазм есть.

Он же правда много чего умеет. Ну, Сеня. Говорит по-французски, играет на скрипке, рисует, делает маникюр, готовит, И так далее. Почему его не оценивают по достоинству? Хотя, может это временно. Да, наверное, со временем пройдёт.

Вода начала становиться холодной. Юрка вздохнул, и, забыв обо всем его удручающем, переоделся, и вышел из комнаты.

Сеня снова сидел на диване, снова болтал с котом. Они на удивление хорошо ладили.

— завтра баз света сидим. Электричество выключат.

— почему?

— проверяют что-то. Ну тебе в принципе это не во вред, ты же не дома.

Арсений кивнул. Он улыбнулся, но ничего не сказал.

— что случилось?— спросил красноволосый

— ничего не случилось. Я адаптируюсь.

— к чему?— с улыбкой спросил Васенков

— ко всему. К городу, к свободе..

свет мигнул. Юра подошёл к окну.

— ветер слишком сильный. Метель будет сильной, может, все отрубят не завтра.