12 (2/2)

— обещаешь?

— обещаю.

— умница, — Юра похлопал мальчика по макушке по пути на кухню, а тот, в свою очередь, поджал губы, и улыбнулся.

Юрка думал. Вот угонит Сеня с его карточкой, а что он делать будет? Сидеть дома? Без денег это занятие может стать печальным. Может, сходить погулять? Но одному не очень интересно. Можно сходить к Ромке… главное, что бы тот оказался дома.

***

На следующий день, ещё до семи вечера, Юрка решил всё-таки прогуляться по окрестностям, потому, закинув за плечи рюкзак и накинув ветровку, подошёл к Арсению, и присел рядом с ним на колени. Тот моментально повернул голову, и, окинув Юру взглядом, спросил:

— с кем идёшь гулять?

— с Ромкой.

— это один из друзей Влада? — догадался черноволосый

— угадал. Я что сказать хотел. Возвращайся не поздно, к незнакомым сомнительным личностям не подходи, ничего у них брать не надо. Будь осторожен короче, я не хочу опять их комы тебя вытаскивать.

— а, оки, нет проблем. Удачки тебе, передавай привет.

— обязательно. Все тогда, я сказал что хотел. До встречи, — помахал рукой Красноволосый, и убежал на улицу.

На самом деле, они с Ромой ни о чем не договаривались. Он просто решил к нему зайти, и если блондин не будет занят, то поговорить или погулять.

На улице ещё не стемнело, но было немного прохладно. Парень накинул капюшон и спрятал руки в рукава. Наконец, он дошёл до того самого клуба, и невольно подошёл именно к этому зданию. Он положил руку на холодную бетонную стену, и вздохнул. Как будто в фильме, у него в проносились флешбеки, о том, как они встретились.

Юрий поднял глаза на серое небо, на фоне которого периодически мелькали падающие с деревьев листья.

— о, какие люди, — услышал он вдруг сзади.

Ромка стоял, оперевшись о дерево, в темно-бордовой толстовке, рваных на коленях синих джинсах, красных кедах, а его волосы были распущены, и развевались на ветру.

— о, привет. А я как раз к тебе, — сказал Юра, поворачиваясь. Рома задрал брови, и подошёл ближе:

— ого. Что-то случилось?

— нет, просто так. Во-первых я хотел поблагодарить тебя, ты ж меня подвез тогда…

— да не парься. Как кстати друг твой?

— живой-здоровый, бегает и смеётся. Угнал к зубному с моей кредиткой.

— охуел?

— я ему проспорил, — успокоил блондина Юра, — все нормально. А ты как?

— да супер, на работу пытаюсь устроиться.

— куда?

— вон у нас кафе видел? Рядом с которым Влад живет.— кивнул в сторону блондин

— официантом что ли?

— ага. Я работал год у себя. в Челябинске… работал короче официантом, заработал на хер пойми какой ремонт, и все, угнал сюда.

— и стал наркоманом? — недоверчиво поднял бровь Юра

— да давно уже, с семнадцати лет. Два года.

— ты младше меня на год, получается, — сказал красноволосый, — почему наркоманом стал?

— не от хорошей жизни, — вздохнул Рома, и сел на землю, — квартиру батя пропил, жену проебал, сестру мою грохнул…

— в смысле «грохнул»? Какого хуя.

— в аварию попали, — совсем тихо сказал Роман, — слетели с трассы в кювет. Он через лобовое и налево… а она через лобовое… и под машину. Машина на неё уебалась в общем. Сестру жалко очень, она же в положении была…

Он опустил голову. Юрий подошёл к нему, сел рядом, и похлопал по спине:

— это ужасно. я ненавижу, когда люди умирают.

— у тебя кто-то умирал тоже? — поднял глаза Рома

— да. Отца убили. Мне было двенадцать, я помню это все прекрасно. Он уехал тогда по работе, обещал мне свечки привезти… через три дня его отсутствия мать подала заявление о пропаже. Меня взяла с собой, ибо я тогда болел сильно, и оставить меня одного было немного небезопасно. Мы катались два дня. На третий нашли его расчленённый в кювете около пригородной лесной трассы… со свечками в кармане. Эти свечки мы поставили ему на могилу. Хоронили в закрытом гробу, но я все равно все помнил. Год сидел у психолога потом. Вот так вот.

Рома протянул ему руку, и Юрка её пожал. Они улыбнулись друг другу, и разговорились про жизнь, церковь и расизм. Рома оказался интересным парнем, и его рассуждения были весьма необычны, но трезвы. Оказывается, блондин до шестнадцати лет был верующим, а потом ему приснился религиозный сон, и он проснулся с глубоким отвращением к христианству и церкви. Юра пока не знал, на какие темы с ним нельзя говорить и что может его оскорбить, поэтому был осторожен. Они проговорили часов до одиннадцати, и только около полуночи красноволосый притоптал домой.

Заперев дверь он понял, что Сеня, наверное, остался у себя дома, и поймал себя на том, что привык к постоянным шорохам со второго этажа и воскликам «да блять!» на весь дом. Он криво улыбнулся, и пошёл мыть голову.

— надо бы подстричься, — сказал он сам себе, рассматривая свои волосы в зеркале.