10 (1/2)

***</p>

Ушёл он под утро. Начиркав быстренько записку о том, что угнал к врачу, он уныло побрел домой, опустив голову. Он не хотел уходить, но так было надо. Никто не может заставить человека любить, в конце концов. Для этого есть чувства, эмоции... но они не подвластны контролю, нельзя заставить человека поставить любовь на паузу, а потом включить её снова. Вообще непонятно, как это работает, честно говоря,.. парнишка не знал, как будет переносить это и что будет делать.

По приходу домой он опять завалился спать, и проснулся только под вечер, в совершенно нормальном настроении. Видимо, все было не так уж и плохо.

Но так ему только казалось. Через неделю его вдруг внезапно накрыло, да так, что он залился слезами прямо по пути из магазина домой. Он шёл и утирал слёзы, ему сейчас так хотелось прижаться к нему... так хотелось обнять и зарыться пальцами в красных волосах.., не передать словами. Он сел на снег, и откинул голову назад, смотря в небо. Ах, сколь было звёзд, пока что не закрытых облаками.. сколько тайн они в себе хранили, сколько секретов.. возможно, одна из них была альтернативной версией Земли, и там, далеко-далеко, за миллионы световых лет.. там они были бы счастливы. Сеня закрыл глаза ладошками, и вспомнил одну вещь. Есть же Влад. А у Влада, по канону, всегда есть наркотики.

Далее следует довольно простая логическая цепочка, в следствии которой мальчик решительно встал и пошёл по направлению к его дому.

Через минут двадцать он был на месте. Пересчитав наличку, он подошел к двери, и несколько раз постучал. Ему открыли почти сразу. Влад был по-обыкновению растрепан, худощав и слегка уставший. Увидев заплаканного паренька с пачкой денег в руках, он усмехнулся, и спросил:

— трудные времена? Помочь?

Сеня молча сунул ему в руку деньги, и кивнул. Рыжик улыбнулся, и пригласил его войти.

Его дом тоже не был дворцом, но жить в нем было можно. Они сели на пол за низкий столик, на котором стоял подсвечник с тремя горящими свечками разной длины, были разложены шприцы, пакетики с порошком, и другие прелести скромной жизни наркомана, такие как жгуты, таблетки, зажигалка, ложка.. и всякое такое.

Сеня смотрел на это все сквозь слёзы, а потом поднял глаза на Владислава. Тот сидел с банкой пива в руке, и смотрел на него:

— что случилось-то, чудо в перьях?

— я.. я кажется.. влюбился..— прошептал Арсений, и пустился в повествование, вновь глотая слезы.

Рыжий параллельно консультировал его по всевозможным видам наркотиков, перебирая весь свой арсенал. Сеня не возражал, только удостоверился, что интима у них не будет. А то было бы как-то неудобно потом.

Вскоре, под влиянием веществ они разговорились по душам, переходя из темы в тему, из слез в истерический смех, пока наконец оба не завалились без сил прямо на пол.

Наркотики вредят вашему здоровью.

Следующие пару тройку недель Сенька просидел у Влада, периодически ловя приходы то от одного, то от другого психотропного вещества. Им было весело. Сеня похудел, несмотря на его недовес, стал нервным и немного даже агрессивным, под его глазами тоже залегли тени, а зрачки почти всегда были расширены а руки исколоты. Зависимость развивалась быстро, а потому они придавались греху абсолютно каждый день. В один из таких денёчков, когда они сидели по обыкновению дома, к ним постучались. Влад пошёл открывать, предварительно захватив нож на случай полиции. Но это оказалась совсем не полиция, это оказались его дружки-торчки, которые пришли к нему словить кайф. Сеня смотрел на них с живым интересом, пусть его глаза и были красными от травки. Особо церемонится не стали, ибо знали, что разговориться под веществами.

Так и случилось, они действительно разговорились только спустя минут десять. Но зато как! Все были расслаблены, атмосфера разряжена, говори что хочешь.

Сеня помнил, что он рассуждал про буддизм и нацизм, когда вдруг перед его глазами сначала вспыхнул яркий белый свет, потом какие-то искры, а потом внезапная темнота и невыносимая боль. Он выбежал из дома, надеясь что все прояснится на улице, но нет. Он не знал, где он, все плыло перед глазами, он не ходил, он ползал по земле, изредка вставая на ноги. Он в панике кидался то в одну, то в другую сторону, ища выход.

Вдруг, он заметил яркий свет, и кинулся к нему, как мотылёк к лампе. Но лампа сжигает мотылька, с какой бы целью он к ней не приблизился... так и Сеня, едва он кинулся к свету, случился резкий удар тела о металл, и теперь уже его ничего не штырило. Он уже не чувствовал, последнее – что он помнил, это то, что в его голове словно бы плескался суп. А дальше ничего...

***

Юрка не знал, что произошло. Он сидел дома, и не особо беспокоился о его друге. Он задумался о нем только тогда, когда мальчик уже неделю не подавал признаков жизни и его не было видно на улице. Красноволосый по-прежнему сидел дома, но уже тревожно. В конце концов, он попросту решился пойти прямиком к пареньку домой. Идти в снежную бурю было ой как невесело, но он шёл, потому что... потому что беспокоился. Он беспокоился за мальчика, потому что знал, какой тот невнимательный и наивный. Но его беспокойство усилилось раза в три, когда Сени дома вообще не оказалось, а дверь не была заперта. Тогда Юра сжал зубы, и прошёл в открытый дом. Там был полный бардак: вещи разбросаны, лампочки перебиты как и посуда, за столе три пустых бутылки вина, одна из которых разбита. Что случилось? Может, это следы борьбы? Может, его насильно забрали отсюда, и сейчас он лежит где-то в подвале?

Юра не на шутку разволновался, он обошёл квартиру, в поисках телефона, или ещё чего-то... но все тщетно. Наконец, спустя долгий час поисков, под матрасом кровати он нашёл ничто иное, как блокнот. Парень открыл его, однако первая страничка была пуста. Видимо, Сеня не знал, как её оформить. На следующий был красивый скетч и подпись: подарите мне розы на мою смерть. Юра знал, что Сеня очень любит эти цветы, и подарил бы их ему сейчас, если бы мог... далее следовали простые рисуночки или короткие записи, но вот на последних страничках было поинтереснее. На них была кровь, и, очевидно, это была кровь Сени. Потом были записи, сделанные очевидно дрожащей рукой, ибо почерк был непонятен. А потом.. потом пошли те самые скетчи в новогоднюю ночь. Юра смотрел на них, но из-за плохого Освещения не мог точно сказать, что на них был он. Он понял, что брюнет был к нему сильно привязан. Настолько сильно, что готов был тратить на одни только слова о нем свою кровь.

Юра глубоко вздохнул. Он только сейчас понял, как соскучился. Он не знал, что ему делать, и где искать паренька. Поэтому, пошёл к единственному оставшемуся человеку, которого знал. К деду.

Библиотека находилась недалеко, да и профессора он нашёл быстро, и спустя пару взволнованных слов, удостоился аудиенции с ним. Они сели в закрытом кабинете, и профессор поначалу внимательно разглядывал внука, после чего наконец произнёс:

— ну? Ты же хотел что-то спросить, верно?

— да, ты прав..— проговорил Юрий,— дорогой мне человек пропал. И я хотел бы проконсультироваться у тебя по поводу его психического и психологического состояния.. есть минутка?

— ох, конечно. Рассказывай, что за человек, и давай-ка сюда что ты принёс.

Юра подал деду блокнот и канцелярский нож паренька, замызганные кровью, и стал рассказывать:

— эм... началось все с того, что я спас его от суицида, этот пряник хотел спрыгнуть с крыши. Потом как-то получилось, что мы с ним разговорились, и оказывается, он тут ни с кем не ладит... я попросил его провести мне экскурсию по этой деревушке, и он быстро согласился. Потом я позвал его к себе. В гости там, посмотреть кинчик... но так получилось, что он в итоге уснул, и остался на ночь у меня. Короче, подружились мы, он частенько ко мне заходил, мы даже в город ездили... и теперь знаем друг о друге многое, и я считаю его своим другом.... А недавно он ушёл, сказал, что к врачу, и больше не появлялся. На звонки не отвечает, на улицу не выходит. И я решил пойти к тебе.

Профессор оторвал глаза от блокнота мальчика, и сказал:

— могу сказать, что у парня действительно непростая жизнь. Скорее всего у него была затяжная депрессия, судя по его заметочкам на первых страницах и крови, но не могу говорить уверенно. Он не видел смысла жить, и ему было весьма непросто. Он искал поддержки, и искал её, судя по всему, в родителях, но.. но не нашёл. От разочарования он стал отстраняться от них, и за неимением ближних не мог сам справляться с этим.. бедный мальчик. В тебе, Юра, он нашёл как раз утешение. Он очень дорожит тобой, судя по его записям, и это ещё мягко сказано. Но что щёлкнуло у него в голове, когда он уходил, я не знаю.. он такой человек, который будет искать быстрый и лёгкий выход, которого так и не найдёт, а лишь сожрет себя изнутри. Я не знаю, где он может быть, возможно, в баре или клубе... но тебе лучше ему помочь справиться с этим окончательно.

Юра кивнул, и отправился на улицу. Ветер усиливался. В его горле стоял ком, а на глазах слёзы. Он так жалел, что не разглядел этого раньше. Он же мог помочь, все было так просто.. а сейчас где он? Легкие пути... легкие пути...

Его почти сразу осенило, и он пошёл к знакомому дому. Стукнув в дверь пару раз, ему открыл высокий русоволосый парень, и хриплым голосом спросил:

— кем будешь, откуда прибудешь?

— хочу спросить одну вещь,— тихо сказал Юра, и осторожно зашёл в дом.

«ну чистый наркоманский притон, господи. Кальянный рэп, патриотизм... фу, боже»,— подумал парень. Он подошёл к знакомому рыжему кудрявому парню, и положил ему руку на плечо:

— не знаешь, где Сенька?