Часть 1 (1/2)

— я ебалом щас упаду в эти пельмени! — доносится из зала до ужаса знакомый голос, и чанбина потряхивает – он снова пришёл.

этот любитель пельменей – главный страх чанбина. если вы огромных размеров парень с бицепсами, трицепсами и всеми остальными прилегающими к этим мышцам подкачанными мускулами и страхом, что вас изнасилуют прямо за углом ресторана, в котором вы работаете, то вы со чанбин. он и хотел-то от жизни немного – тихо и мирно лепить пельмени, да чтобы дома было тепло. и всё. но жизнь или судьба, кто там этим занимается, решили всё за него. у него есть тайный поклонник. хотя, не сказать, что он совсем уж тайный. чанбин его голос узнает из тысячи и от страха словит инфаркт, а сталкер и не слышал его ни разу. и всё продолжает приходить за порцией пельменей два раза в неделю и кричать на весь ресторан всякие пошлости. и повезло, что в нью-йорке не каждый знает корейский язык, а именно на нём этот сталкер и орёт как резанный. орёт, что готов отдаться чанбину прямо на том же самом столе, за которым сидит.

у чанбина уже нервный тик.

— ты понимаешь, что этот парень орёт каждый раз? может, пора перестать пускать его сюда? — спрашивает джисон – второй повар. он пусть и азиат по внешности, но говорить только по-английски может. а у них ресторан азиатский, и хозяин набирает работников только с подходящей внешностью.

— да что ты, нет, не нужно, — бормочет чанбин и то краснеет, то бледнеет. ему вслух признаться страшно, что же этот таинственный кореец орёт из зала. вместо этого он врёт:

— он кричит, что ему очень вкусно.

— да? тогда, может, ему порцию за счёт заведения принести как-нибудь? — опираясь на рабочую стойку, предлагает джисон и головой качает. — всё же он так усердно кричит. это у вас в корее так принято?

— нет, этот первый, кто так громко восхищается едой, — бормочет бин, — наверное, гурман.

— ну да, за твоими пельменями же только гурманы приходят, — смеётся джисон и по плечу чанбина похлопывает. — сходи к нему как-нибудь, познакомься. вдруг подружитесь.

— нет, не хочу, — чанбин головой мотает даже слишком экспрессивно. джисон в который раз удостоверяется, что его коллега – жуткий замкнутый интроверт.

— как знаешь, бро.

и оба вновь приступают к своим обязанностям.

\\\

в следующий раз, когда чанбин слышит голос своего пельменного сталкера, он понимает, что тот, кажется, переехал. его было не слышно где-то неделю, и чанбин только обрадовался, что наказание его закончилось, как оно вернулось. точнее, вернулся его сталкер.

— ну что, пора бы и отпраздновать пельменями мой переезд, — доносится из зала, — брат, переезжай ко мне, блять, лепи пельмени, жарь креветки, жарь меня, блять!

чанбин румянцем заливается и к стенке отворачивается, чтобы никто не видел его позора. ужасно, как же ужасно понимать, что тот парень наверняка свято верит, что орёт кому-то, кто его не понимает. а чанбин, вот он здесь, вот он совершенный кореец с совершенным корейским. стоит и понимает каждый звук, что издаёт пельменный сталкер.

— ммм, да сукин сын, — бормочет себе под нос парень, но чанбин стоит совсем рядом с дверью в зал, а сталкер сидит за самым близким к нему столиком, — всё так же вкусно. хранит он рецепт… как и я хранил для тебя очко! иди сюда, блять!

чанбин не выйдет, нет. он боится до дрожи в коленях этого голоса. нет, не дай бог он выйдет и встретится с этим парнем лицом к лицу. нет, да он же умрёт на месте. погибнет самой героической смертью – от страха.

///

самый главный страх чанбина – услышать голос сталкера за пределами ресторана. однажды ему приснился сон такой, и тогда бин не мог заснуть до утра, потому что страшно жуть как было. и, похоже, что только что этот сон сбылся.

чанбин стоял в отделе круп и выбирал себе муку хорошую, потому что пельмени приготовить хотел. рядом с ним стояла его тележка, наполненная необходимыми для этого ингредиентами. и вдруг за его спиной голос сталкера произносит:

— если ты делаешь пельмешки, ты можешь возить меня по всему городу и ебать, где ты хочешь.

чанбин дёргается и поворачивается даже слишком быстро в сторону сталкера. а пакеты с мукой они такие непостоянные – чуть сильнее сожмёшь и на ближайших двух метрах наступит самая настоящая мучная зима. и вот сейчас они как раз таки оказались посреди такой погоды. мучной погоды.

— сори, сори, — бормочет чанбин, а сталкер весь в муке смеётся и отряхивается. а потом поднимает глаза и на чистом английском говорит:

— моя вина, брат, испугал тебя, не подумал, извини.

глаза у сталкера ничего такие. а вот лицо чанбин не разглядел, только улыбку такую неловкую, немного косую, да черты лица резкие. в остальном только мука. сталкер выше чанбина, и худее. не ясно, как он остался таким худеньким, если так пельмени любит.

слава богу, тот извинился и спокойно ушёл, а у чанбина вся жизнь перед глазами пронеслась и каждая фраза этого сталкера. но чанбин даже доволен собой немного, да, пусть он и сам наверняка сейчас выглядит не лучше, зато сталкера в муке извалял. это по крайней мере смешно и неловко, и бин улыбается незаметно. работники магазина поглядывают на него подозрительно и ждут, когда же он уйдёт, чтобы прибрать за этим монстром мучным. а у чанбина минутка снижения уровня напряжения – ему срочно нужно посмеяться истерически.

сталкер улыбается где-то за двумя стеллажами, когда слышит смех этого неловкого мучного незнакомца.

\\\

чанбин слышит голос сталкера спустя два дня. у того, похоже, график – приходит по средам, пятницам и субботам. прямо в каждую рабочую смену чанбина.

— как всегда прекрасно! — кричит сталкер на весь ресторан. — я хоть сегодня и заёбаный, но сил, чтобы ты меня потрахал, я найду!

и чанбин снова краснеет, да ещё больше, чем раньше. когда это был просто голос, это воспринималось проще. а теперь, когда за ним стоит этот незнакомец в муке из супермаркета, чанбин смущается в разы больше.

джисон диву даётся, что же происходит с его коллегой. а у чанбина кризис – ему жуть как хочется вновь услышать звонкий смех своего сталкера!

///

новая фишка их ресторана – открытая кухня. и чанбина, как назло, поставили туда именно в то время, когда приходит сталкер.

и вот они оказались друг напротив друга. чанбин стоит напряжённый и лепит свои пельмени, накручивает тесто на рукоятку, набирает начинку, сворачивает. а сталкер сидит сейчас напротив него совершенно красивый и завороженно смотрит за заученными движениями его рук. а чанбин и хотел бы как-то выебнуться, да только непросто это, когда ты лепишь пельмени.

к счастью, всё очарование сталкера испарилось буквально в ту же секунду, как тот громко произнёс: