Глава 9. (2/2)

Таким как я больше нечего терять, так что я сам смогу обеспечить и воспитать свою сестру. А прямо сейчас я не хочу никого видеть, не хочу принимать чужие деньги или чью-то помощь. Я хочу вернуть свою мать.

—Ган... Прошу... — за секунду взгляд властный и уверенной женщины сменился на жалостливый и тревожный. Она опустилась на больничную койку рядом с нами и рукой погладила щеку Пим — Ты так на нее похожа...

В тот момент я правда хотел на нее накричать и пофиг кто она там такая и что в палату она зашла не одна, а с мужчиной в черном костюме, возможно, ассистент, возможно, телохранитель. Тем не менее она не имеет никакого права вот так вторгаться в личную жизнь других людей, будь она хоть четырежды президентом.

Однако стоило ей только вытянуть руку и задрать рукав, как я увидел на ней браслет. По началу я подумал, что в нем нет ничего такого, пока не осознал, что видел точно такой же у своей матери. Она несколько раз доставала его тайком, особенно после смерти отца и горько плакала. Тогда я думал, что это он его подарил, а сейчас уже не был так уверен.

Это был браслет из сплава меди, покрытый золотом, шириной он был не более полутра сантиметров, края его были неровными, а волнообразными. Путем скручивания и спайки проволоки по кругу между собой были сцеплены — раскрытая хлопушка, размотанная кинопленка на диске, видеокассета и камера, а посередине, словно на ветки безлиственного дерева были две большие буквы «S» и «N».

Признаться, в тот момент у меня даже не было особо времени, чтобы все обдумать, уж больно быстро они спелись с моей сестрой. Я не сразу принял ее помощь и день за днем держался настороженно, ожидая подвоха. Это был долгий путь моего принятия и осознания, как кардинально изменилась моя жизнь.

Сейчас я как никогда был благодарен этой прекрасной женщине. Я взглянул на Мисс Синтию и слегка ухмыльнулся. В нашу первую встречу она предстала перед нами, как сильная и властная женщина, однако сейчас понимаю, что это была просто хорошая актерская игра. На тот момент она просто не знала, как ко мне подступиться.

***</p>

Так сразу и не скажешь, сколько мы просидели прижавшись друг к другу на пристани, но мне этого хватило, чтоб успокоиться.

— Так, отставить плакать, — Мисс Синтия с покрасневшими и опухшими глазами театрально вздыхала и вытирала кончиками пальцев остатки слез. В потемках я едва мог разглядеть ее черты лица. Свет ночных фонарей едва освещал улицы, вокруг не было ни души.

Мы разорвали объятья, хотя это был единственный способ спрятаться от холодного ветра. Я тепло улыбнулся, смотря на женщину. Даже не знаю сколько еще раз мне нужно сказать «Спасибо». Я заметил, как уголки ее губ поползли вверх, но она не подала виду. Очередной раз убеждая меня, что порой она совсем не выглядит, как взрослый и строгий человек, каким хочет показаться. Мисс Синтия резко глянула на аккуратные часики на руке, словно вспоминая о чем-то.

— Какой кошмар, уже так поздно, — девушка тут же засуетилась, — Ган вставай быстрей! — Она подталкивала меня, хотя сама не могла подняться из-за облегающего платья. После нескольких попыток мы с ассистентом поставили ее на ноги. —Кхм... Я попрошу Шона отвести тебя на виллу.

— Не стоит… — отозвался я, отрицательно помахав рукой, и тут же получив в ответ полный возмущения взгляд. —Хорошо… — сдался я, тяжело выдыхая.

—Все будет хорошо, не переживай. Я никогда не позволю этому ублюдку снова появиться в ваших жизнях! — Мисс Синтия посадила меня в белый спорткар и, оставив почти невесомый поцелуй на моей щеке, большим пальцем вытирая остатки помады, она повернула голову в сторону водителя. — Жизнью за него отвечаешь, — строго сказала Мисс Синтия, в такие моменты эта женщина меня пугала. Хотя в этот момент за рулем сидел высокий лысый мужчина из личной охраны семьи Бишоп, даже сквозь черный пиджак я отчётливо видел его огромные накаченные руки, которые были раза в три больше моих.

После разговора с Мисс Синтией стало немного легче. Как только мы тронулись, я выглянул в окно и увидел, как актриса вместе с ассистентом садилась в вызванное такси. В этот самый момент я понял, что так и не сказал ей, что хочу уйти из лакорна. Но сейчас кричать об этом как-то было уже поздно. Закрыв окно, я устремил свой взгляд в никуда.

—Правильно ли я поступаю..? — я сам не заметил, как задал этот вопрос вслух.

—Тебя что-то гложет, малец? — я поймал взгляд водителя в зеркале заднего вида. Он выглядел таким спокойным и расслабленным, он почти не смотрел на меня, сосредоточившись на дороге. А я в этот момент, словно язык проглотил. Что, если это какой-то коварный план Мисс Синтии и стоит мне раскрыть рот, как он тут же на меня доложит. Я в нерешительности опустил взгляд вниз, а потом вернул его к окну, разглядывая ночные улицы.

—Знаешь, долгое время я работал в разведке, так что никогда не был тем, кто треплет языком. — Кажется, Пи’Шон заметил, что я не заинтересован в диалоге, поэтому решил говорить сам. — Отвечу на твой вопрос — ситуация зависит от многого. Как бы ты не поступил, думаю на это был повод. — Я продолжаю избегать зрительного контакта, хотя внимательно его слушаю, не подавая вида.

—Я слышал про всю эту заварушку с Ченом Чхонаганом, госпожа Бишоп поручила мне отслеживать каждое его передвижение при заключении. Это я сообщил ей о побеге. — Одно упоминание об этом человеке и мне уже становится невыносимо, я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Я понимаю, что ты хочешь защитить своих любимых, но могу дать слово, что госпожа и на метр не позволит ему приблизиться. Если только попробует появиться в поле зрения, мы его тут же схватим. Своим всё поглощаемым страхом единственный кому ты сможешь навредить, так это себе самому.

Машина остановилась и Шон тяжко вздохнул, в этот раз его взгляд был полностью сосредоточен на единственном пассажире — мне. Мужчина замолчал, всерьёз о чем-то задумываясь, словно хотел затронуть то, о чем не стоит распространяться. Хотя уже спустя пару минут тряхнул головой и вновь заговорил.

—Как говорил мой покойный капитан: «Солдат — это профессия, боец — черта характера, а воин — это состояние души». Я точно могу сказать, ты, — он указал на меня пальцем в зеркало заднего вида, — Ган, воин! Я вижу это в тебе с тех самых пор, как ты переступил порог дома семьи Бишоп. Судьба заставила тебя пройти через многое, но разве преодолев все трудности, можно так легко сдаться? Неважно, что он сбежал, ты должен оставаться сильным и доказать каждому, что тебя не сломить. А теперь соберись и проваливай из моей машины... — Пи’Шон попытался перевернуть все в шутку, видимо я заметно нервничаю от его слов. Он заставил меня невольно улыбнуться. Я открыл дверь и собирался выйти, как неожиданно для себе развернулся и закричал:

—Спасибо вам. — слегка замявшись, я выбежал из машины.

—Доброй ночи, Ган, — добродушно крикнул он в ответ и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, уехал прочь.

***</p>

Выбравшись из машины все мои мысли занимал душ, дабы он помог смыть с себя усталость. Честно говоря, мне не очень-то хотелось возвращаться домой, трепать нервы и выслушивать весь этот зловонный бред, вырывающийся изо рта моего соседа. Но выбора особого у меня все равно нет. Хотя зная характер Пи’Оффа, в нем не взыграла совесть, он не почувствовал вину. Скорее всего он поехал в клуб позависать с друзьями или же снять какую-нибудь девчонку, чтобы хорошо провести время. По крайней мере в глубине души я надеялся, что больше не увижу его сегодня. Я не готов к очередной перепалке.

Бредя по извилистой тропинке, что вела к дому, я замер в шоке, когда увидел Пи’Оффа, сидящего на крыльце. Головой он облокотился о перила лестницы, а вокруг него валялось с десяток окурков. Руками он обхватил свои плечи, пытаясь согреться, кажется, просидел здесь не один час.

За все что он сделал, мне правда хотелось оставить его здесь. Но почему он просто не ушел, когда похолодало? Он остался ждать меня? Шатен хмурит брови, я видел, как глазные яблоки двигались в бешеном темпе за прикрытыми веками. Кажется, он почувствовал мое присутствие, так как спустя секунду открыл глаза.

В нерешительности мы смотрели друг на друга, пока Пи’Офф резко не подскочил на ноги, он скрестил руки на груди, выражая полное негодование.

—Где, черт возьми, тебя носило? — он кричит на меня, его голос слегка охрип спросонья.

И чего собственно я ожидал?! Разве он хоть раз говорил мне что-то приятное или милое? А я ведь и правда думал, что мы сможем подружиться... Какой же ты идиот, Ган! Я смерил его недовольным взглядом, проигнорировав вопрос, и просто прохожу мимо, нарочно задевая его плечом.

—Я спросил, где ты шлялся и почему вернулся так поздно!? — рычит парень и бежит следом.

Громкий голос, пропитанный раздражением заставил меня остановится, но не развернуться. Хочешь что-то сказать, кричи мне в спину, но не смей снова строить из себя невесть кого, словно что-то знаешь обо мне.

— Слышь, я с тобой разговариваю! — Пи&#039;Офф хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом. Как он оказался за спиной так быстро и почему я не слышал его шагов?

Сердце бешено застучало и я начал жадно хватать ртом воздух. Я не боялся драки или быть избитым, я испугался, когда он нагнулся, и его лицо оказалось слишком близко. Он явно хотел сказать что-то еще, но кажется, как и я, вспомнил наш поцелуй, и мгновенно отстранился. Даже выпустил руку из захвата.

Честно говоря, я сам не знаю, зачем тогда это сделал... Может, потому что так страстно желал, чтобы он наконец заткнулся. Или же потому что прекрасно понимал, что только так смогу поставить его в неловкое положение: сделать больно или хотя бы, чтобы ему просто было неприятно.

Раньше я часто целовался со своим партнером по лакорну, будь то съемки или воркшопы. Тесный контакт помогает притереться друг к другу и чувствовать себя более комфортно перед камерой. Так эмоции и переживания выглядят более естественно. Но сегодня был первый раз, когда я поцеловался с кем-то вне съемочной площадки. Меня одолевали смешанные чувства и я не был готов с кем-нибудь поделиться. Я направился к лестнице, дабы поскорей закрыться в своей комнате.

—Не в этот раз, мелкий засранец! Сегодня ты никуда не сбежишь! — шипит шатен, поднимаясь следом. Мои ноги значительно короче, поэтому он быстро настигал меня, оставалось всего пару ступенек, до моей заветной цели. И какой черт дернул меня обернутся?

Я запнулся и рефлекторно выставил руки вперед при падении. Уже готовый поцеловаться с полом, я почувствовал резкий толчок назад, который чуть не вырвал мою душу из тела. Каждой клеточкой кожи я чувствовал тепло прижавшего меня человека, ощущал его опаляющее дыхание на своей шеи, крепкие руки, что обнимали меня за талию.

На какое-то мгновение мы вдвоем замерли в таком положении. Могу поклясться, что тишину нарушало лишь мое ускоренное сердцебиение, оно затмевало даже ужасный звук настенных часов. Повернув голову вправо, я решил взглянуть на него, почувствовав, как носом он провел по моей щеке. Я уверен, что это всего лишь случайность, как и то, что он спас меня от падения, все из-за того, что мы были слишком тесно прижаты друг к другу. Увидев его лицо в миллиметре от себя, встретившись с ним взглядом по спине побежали мурашки и мои коленки задрожали.

—Почему ты такой неуклюжий? Тебя, что под ноги смотреть не научили? — резко разорвав объятья и отступая на одну ступеньку вниз. Наконец осознав произошедшее, парень огрызается, снова все портя, открыв свой грязный рот.

— А тебе какое дело? Неужели ты беспокоился обо мне, Пи&#039;Офф? — потупив взгляд, шатен замялся. И что я хотел услышать? Я даже не позволил ему дать ответ, предпринимая отчаянные попытки что-то придумать. Хотя я даже не уверен, что он вообще слышит, что я ему говорю. Кажется, для него мои слова всегда были пустым звуком. — Вот и чудненько! Давай не будем притворяться, ты ждал меня, чтобы в очередной раз сорваться. Неважно, что и как я делаю, ты всегда найдешь повод к чему прикопаться.

Я с трудом выговариваю слова, сглатывая подступивший к горлу комок. Как же мне сейчас не хватает поддержки, я так устал, что мне хочется плакать. Отдал бы все что угодно, чтобы заместо него здесь сейчас оказалась моя мама. Я сжимаю руки в кулаки до кровавых полумесяцев и принимаю вызов. Я больше не сбегу. Не сегодня.

—Да и кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался? Хочешь знать, где я был? Из-за случившегося инцидента я попал в больницу.

Не знаю, зачем я вообще все это говорю, решил покончить со всем? Но зачем снова иду на конфликт? Хочу, чтобы в нем взыграла совесть?

И это работает. Он изменился в лице и, кажется, даже слегка побледнел, хотя возможно это я уже сам напридумывал.

—Ган, я… — он пытается оправдаться, его голос дрожит, но я уже не слушаю.

—Все, что случилось, произошло по твоей вине. Тебе было мало того, что наговорил в студии? Зачем ты снова стоишь передо мной? Не боишься остаться один на один со мной, вдруг я и правда убийца? Что скажешь, Пи’Офф? — я больше не мог терпеть, из глаз хлынули слезы, а выкрики сами собой летели из моих уст, срывая голос. — Почему ты молчишь? Давай же, расскажи обо мне еще что-нибудь? Какие еще слухи обо мне ходят? Брось, думаешь я и правда ничего не знаю... — эмоции так захлестнули меня, что я почувствовал как задыхаюсь.

Всего на долю секунду закрыв глаза, я снова почувствовал себя в безопасности, от тепла чужого тела. Открыв глаза я увидел мужскую грудь, я бы никогда не осмелился поднять взгляд вверх, я был не готов, к тому же и так было понятно, кого я там увижу. Не знаю, что это акт добрый воли или он просто хотел меня утихомирить, дабы никто не вызвал полицию на шум.

Хоть со стороны Пи’Офф и выглядит худощавым, на ощупь его тело было подкаченным. Упругая грудь, пресс, готов поклясться, что там еще нет кубиков, но это было для меня нет так важно. Главное чувствовать себя защищенным. Я вдыхал приятный аромат его одеколона и чувствовал, как плавлюсь, словно пломбир под жарким солнцем.

Не уверен, как скоро меня осеняет, что это все всего лишь уловка. Я пришел сюда ради конкретной цели — собрать вещи и уехать. Вычеркнуть его из своей жизни. Я не должен привязываться. Чен не должен догадаться, что для меня значит Пи’Офф.

—Нет! Нет! Нет... — я отталкиваю недоумевающего парня. — Как же я уже устал от тебя, твоих выходок, одного только твоего вида… — с отвращением выговариваю каждое слово, едва сдерживаясь, чтобы снова не разрыдаться.

Я быстро сваливаю, пока шатен все еще прибывает в прострации, толи от моих слов толи от ситуации в целом. Стоило только закрыть дверь, я тут же облокотился на нее и скатился вниз, прикрывая рот, дабы не издавать лишних всхлипов.

Любить бывает слишком больно. Ведь человек, которого ты любишь, причиняет слишком много боли, а ты ради него идешь на огромные жертвы...