Часть 14 (1/2)

Джеймс плакал в растрепанные волосы своего сына. У Гарри была ужасная жизнь. Его маленький мальчик подвергся жестокому обращению со стороны своих «родственников». И у него был опыт, которого большинство людей никому бы не пожелали.

Гарри дрожал и беззвучно плакал. Он чувствовал себя в безопасности в объятиях своего отца. Но они знают. Они все знают. О Дурслях, единственной вещи, о которой Гарри не хотел, чтобы кто-нибудь знал. Гарри Поттер, спаситель волшебного мира, мальчик-который-выжил, подвергался насилию со стороны своей так называемой «семьи». Гарри просто уткнулся в грудь отца и закрыл глаза. Прятался от того, что надвигалось. Джеймс сотрясался от рыданий, но крепко обнял сына и погладил его по спине.

Весь класс в шоке уставился на него. Сириус схватил стул и с криком швырнул его в стену. -НЕТ!

Ремус прервал его. — Сириус, прекрати сейчас же. Мы не должны говорить об этом сейчас. — прохрипел Ремус.

— Вы все свободны. В любом случае, урок уже почти закончился. Идите отдыхайте. Я был бы вам очень признателен, если бы вы не говорили об этом. — сказал Ремус и выпроводил молчаливых студентов. Но профессора знали, что к обеду школа будет гудеть от сплетен о последней истории.

Рон и Гермиона уходили последними, оба со слезами.

— Гарри? — позвал Джеймс.

— Я правда не хочу говорить о Дурслях, пап, — пробормотал Гарри.

— Сынок, ты должен. Нам нужно знать, что они с тобой сделали. — печально сказал Джеймс, ненавидя себя за то, что ему пришлось подвергнуть своего малыша такому испытанию.

— Зачем тебе это знать? Это в прошлом. — ответил Гарри.

— Я знаю, что никого из нас там не было, и мы не можем изменить то, что случилось с тобой. Я ненавижу, что ты прошел через это, но я хочу помочь— Гарри прервал Джеймса.

— Помощь была бы хороша десять лет назад! Но уже слишком поздно. — сказал Гарри.

Джеймс вздохнул и провел руками по волосам сына, чтобы успокоить его. Вскоре Гарри расслабился.

— Послушай, мне очень жаль. Я знаю, что если бы ты мог быть там, ты бы это сделал. И причина, по которой тебя там не было, заключалась в том, что ты отдал свою жизнь за меня и маму. И я не знаю, как вас отблагодарить. Я… Я просто злюсь. Я не люблю говорить о своем прошлом. — тихо сказал Гарри.

Джеймс понимающе кивнул и помог сыну встать.

— Давай пойдем в логово Мародеров и поговорим об этом, — предложил он.

Пятикурсник кивнул, и все четверо быстро направились туда. Отец и сын присели на один диван, в то время как Ремус и Сириус заняли кресла. Гарри прислонился к груди отца, и Джеймс успокаивающе обнял его.

— Расскажи нам, сынок. Мы хотим помочь, — сказал Джеймс.

Гарри несколько мгновений молчал.

— Я думаю, что это началось, когда мне было около трех лет. Время от времени несколько шлепков. Но потом, когда мне исполнилось пять, меня заставили готовить, и я должен был чистить все, до чего мог дотянуться. Тетя Петуния никогда не поднимала на меня руку. Иногда она угрожала и целилась мне в голову сковородками, но знала, что я вовремя пригнусь. Но она все равно позволяла Вернону бить меня. В течение шести лет, когда имело место насилие, в возрасте от пяти до одиннадцати лет, он бил меня, обжигал, бил ремнем, нанеся несколько ударов руками и ногами. Однажды он наступил мне на руку, и она сломалась. Они называли меня уродом, потому что я был другим. Я никогда не знал, что существует такая вещь, как магия. Дядя Вернон всегда говорил, что хочет «вытеснить это из меня». Они лгали о тебе и маме. Они говорили, что ты был безработным пьяницей и что ты погиб в автокатастрофе. Они… они сказали, что ты меня не любишь.

— Гарри, я люблю тебя больше всего на свете. Продолжайте в том же духе. Я знаю, это трудно. У тебя действительно все хорошо получается. — ответил Джеймс.

Гарри кивнул.

— Они морили меня голодом. А моей спальней до одиннадцати лет был чулан под лестницей. Я не возражал против. Это было похоже на безопасное место. Они не могли прикоснуться ко мне там. Я мог бы оставаться там часами… даже днями один или два раза. Я бы просто придумывал глупые воображаемые игры. Это помогло мне сбежать от реального мира. Если бы я получал лучшие оценки из школы, чем Дадли, то меня бы били. И я должен был делать домашнее задание Дадли и свое, а также все свои домашние дела после школы. Когда я случайно колдовал, дядя Вернон тоже бил меня. Я даже не понимал, что происходит. Но когда я вернулся из Хогвартса, издевательства прекратились. Я думаю, они боялись меня. Они заперли бы мой сундук, но мне дали новую комнату. Дядя Вернон никогда не поднимал на меня руку после этого, но я все еще немного голодал и был заперт в своей комнате.