Детёныши (2/2)
-Мама говорила его вынести из дома, но у него же тут домик, так нельзя. Я сказала, что если она разрешит мне оставить его, я три месяца не буду выпрашивать у неё повесить нам качели. - Рассказала Исмена и чмокнула питомца в приплюснутую голову.
-Хорошо, что я таких обещаний не давала, так что я взяла ответственность в вопросе выспрашивания на себя, - ухмыльнулась близняшка.
-Горошек, маленький, мой хороший, я тебя не брошу, - малышка провела пальчиком по спине рептилии и снова поцеловала животное, но уже в заднюю лапу.
-Ты назвала его горохом?
-Горошком, - важно поправила Пенелопа.
-О! У нас ещё есть кошка! - вспомнила самое важное Исмена и просияла.
Двое быстро переглянулись, схватили амазонку за руки по обе стороны и потащили на кухню. В темноватой комнате, заставленной массивной мебелью, прочей утварью, пахло ароматными травами, которые пучками висели под потолком. У большого очага стояла корзина, накрытая какой-то тряпкой.
-Вот, - указала пальчиком Пенелопа.
Старшая амазонка присела на колени, и наклонилась к импровизированному домику. Из него послышалась тихая возня и сопение. И Персефоны вдруг появился какой-то трепет внутри, бесшумная радость.
-Котята? - зачем-то переспросила она, и нерешительно приподняла ткань.
Под ней было жалко и пахло молоком. Дети тоже затихли и стали прислушиваться, внимательно наблюдать. Заметив это девушка отбросила покрывало. В корзине лежала черно-белая кошка, с выпученными ярко-желтыми глазами. Сонная, уставшая и, кажется, плохо понимающая, как оказалась полностью облеплена собственными детенышами. Вдоль её живота лежало шестеро чёрных котят с белыми пятнышками и добывали молоко даже во сне. Заметив прошедших кошка хотела было подняться, но дети буквально повисли на ней, и она плюхнулась обратно, на мягкую подушку. Пощурившись немного, сердито глянув на визитеров, она принялась вылизывать котят. Те запищали, задергали лапками.
-Какое чудо, - прошептала амазонка и протянула руку к животному. Кошка уткнула ей руку горячий, сухой нос и мяукнула.
-Это Сардина, - представила питомца Пенелопа. Персефона тихо засмеялась, услышав имя, и почесала новоиспеченную мать за ушком.
-Лучше погладь ей спину. Мама говорит, что после родов очень болит позвоночник, - заметила Исмена.
-Не так, она говорила, что болит всё! - напомнила сестра.
Амазонка улыбнулась и принялась осматривать пушистые комочки. Худые, пищащие, покрытые коротким то ли мехом, то ли пухом, тыкались носами друг в друга. Девушка заметила одного, самого худого и активного. Котёнок ползал по своим братьям и громче всех мяукал, вытягивал лапы вперёд, потягивался.
-Что будете делать с ними?
-Ту, что с белым пятном на хвостике оставим себе, потому что она постоянно выползает из коробки и ползает по дому. Одного возьмёт семья травницы, а девочки из соседней деревни хотят взять сразу двух, а этих двух, - Пенелопа указала на орущего непоседу и лежащего на спине котёнка. -Этих тоже кому-то отдадим.
Персефона погладила приползшего к краю корзины зверька и аккуратно подняла на руки.
-Отчего у всех глаза уже открыты, в у него одного - нет?
Девочки в момент погрустнели, улыбки пропали и они переглянулись.
-Мама сказала, что этот слепой, - горестно хмыкнула малышка Исмена, но уже через секунду начала плакать. -Так и не увидит, каким его мама красивым родила-а-а…
-Ну, тихо-тихо, он это и так знает, Сардина ему на кошачьем сказала, наверное, - утешила её близняшка, и девочка так же быстро успокоилась.
Персефона уже погрузилась в свои мысли, и любовалась беспомощным созданием. Такой маленький и тёплый, и да, лишённый того, что все получают с рождения. Так больно было видеть в пушистом комочке маленькую себя. Девочку, оставшуюся без матери, которая так хотела любви, и если не безусловной, то хотя бы немного приближенной к материнской.
-Можно я возьму его? - спросила она и быстро смахнула слёзы с щёк.
-Конечно! - было выкрикнула Исмена.
-Подожди!- прервала её вторая и принялась о чём-то серьезно размышлять. Она даже положила большой палец в рот и нахмурилась.
-Я хотела сказать, что, конечно, можно, если будешь так любезна и повесишь нам качели, - объявила девочка и ликующе заулыбалась, явно испытывая за себя огромную гордость.