11 (1/2)

***</p>

Неделю я провалялась овощем. Ничто не доставляло мне хоть какого-то удовольствия. Я мониторила, не ответила ли мне Камилла. Но она молча прочитала сообщение и казалось забыла о моём существовании. Маринка меня конечно утешала тем, что я хотя бы сказала свою правду. Я сожалела о том, что не могла повлиять на решение Камиллы. Как бы я хотела зарыться носом в её волосы, обнять и поцеловать, предложить выпить ей кофе, посмотреть фильм или заняться какой-нибудь ерундой. Своё собственное состояние я усугубляла тем, что пересматривала записи с её концертов. Там она выглядела совсем не такой, какой я запомнила её в нашу последнюю встречу. В глазах пожар, а в теле — сплошной огонь, сотканный из страсти и секса.

Вторую неделю я провела с головой в работе. Моё руководство, прилетевшее в город, предложило мне поработать в Санкт-Петербурге, пообещав внушительных размеров премию. Но я отказалась и в принципе перешла на более мелкий калибр. Мне не хотелось столкнуться с менеджером Black red north, а он уже пару раз мне звонил и даже написал с предложением. В итоге я даже не заметила, как пошла третья неделя. Закончив свои дела в галерее и осмотрев помещение, я мысленно подумала, что хорошо было бы заменить здесь освещение и сделать его более направленным по отношению к экспонатам. Потом мне позвонил арендодатель и мы обговорили сроки проведения выставки (к моменту начала все организационные вопросы должны быть закрыты). Затем я медленно выползла из здания, а на часах уже было давно за восемь. Вечер был тёплым, совсем уже летним. Боль внутри всё ещё зудела и пульсировала, но было уже чуть легче. Я уже не терзала себя мыслями позвонить ей, написать ещё раз что-нибудь или приехать.

После всего, что она мне наговорила, я убедилась в том, что она меня возненавидела. Может, оно и к лучшему, ведь казалось бы, такая череда событий, вообще особо не взаимосвязанных между собой — повлекла такие последствия. Или, быть может, на самом деле я не знала, какой всё-таки была Мила, а понастроила там себе в голове? В те моменты, когда у нас был регулярный секс и встречи, она казалась мне счастливой и тёплой, энергичной и весёлой. Она с радостью падала мне в объятия, принимала мои ласки, и всегда выглядела удовлетворённый когда я куда-то её звала. Может, правда, мы сосуществовали на каких-то других уровнях? При всём моём осознании к ней чувств, я убедила себя в том, что не дотягивала до неё. Ни морально, ни духовно. Но этот секс, чёрт, я хотела только её и только с ней.

Я закурила и стала разглядывать тёмное небо с серыми и лёгкими облачками, медленно плывущими вдаль. А потом вдруг снова поймала себя на том, что стояла, готовая заплакать. Было в этой женщине что-то, что навсегда останется внутри меня и о чём я буду думать всю жизнь время от времени. Что бы я ни делала, она не выходила из моей головы. Как бы сильно я не билась головой об стену, я всё равно, закрывая глаза, видела её образ.

Не так давно я даже решила найти репетитора и научиться играть на гитаре, чтоб иметь возможность отводить душу (иначе я сорвусь и буду пить). Посетила пока, правда, всего два урока. Марине, на её «какогохера, ты вообще не творческая, лол» я конечно же сказала что просто хочу иметь возможность петь на наших посиделках всякие Смысловые Галлюцинации и Наутилусов. Слух у меня конечно был неплохой, а вот голос — будто медведь на горло наступил.

***</p>

Прошёл уже месяц. Вера и Марина позвали меня покататься на теплоходе, а я и согласилась. Всё же лучше, чем тухнуть дома в такой тёплый летний день. И не без Вадима, само собой. Я снова вздыхала, слушая гейские сплетни и не очень приятные подробности анального секса. И да, я пожалела, что выползла из своей норы.

Я конечно без заморочек, но почему-то когда Вадим говорил про это, то звучало максимально пошло. Вера просто ржала, когда Вадим травил байки про неудачный или смешной секс, а Марина сверлила меня взглядом.

— Что? — я наконец оторвалась от бутылки сидра и попыталась скопировать её выражение лица. — Да что? У меня что-то на лице? — я начала, сама не знаю, тереть свой рот. Мало ли чего там прилипло.

Но Марина ничего не ответила, а потом полностью растворилась в Вериных «зайка», «котик» и в прочих эпитетах, которые вызывали у меня тошнотные позывы. Когда мы закончили эту прекрасную прогулку по грязной Московской реке на сомнительного качества посудине, я закинула пару фоток в истории и задумчиво побрела вслед за ребятами.

— А Женька чего не пришла? — поинтересовалась Вера, обернувшись в мою сторону.

— А-а-ам, — я задумалась. — Да она вроде как улетела куда-то отдыхать, — я пожала плечами. — Особых подробностей своей жизни она не раскрывает, ты ж знаешь её.

— Ну да, — кивнула она. — Всё нормально?

Я буркнула невнятное «угу» и Вера вернулась к обсуждению того, с кем бы оставить Басяна на выходных, явно ожидая моего включения. Но я не была способна сейчас заботиться о ком-то, потому что даже на себя у меня не хватало сил, кроме внешнего вида, которому я решила уделять побольше внимания. Я вообще только и делала что спала, работала, иногда пила, пару раз в неделю ходила к репетитору и изучала новые техники лёгкого макияжа.

Лера, кстати, из моей жизни не пропала. Напротив, она как-то активно стала долбить меня вопросами об отношениях женщины с женщиной. Я пыталась её игнорировать, но она была словно пулемёт. Каждый раз мне хотелось закатить глаза и сказать, что неужели она забыла, как это всё было у нас. Но такие вопросы, вроде нужно ли дарить цветы — меня вгоняли в какой-то истерический смех и мне просто хотелось ей написать, что уж лучше нашла бы она себе мужика и не позорилась (я конечно шутила, какая вообще разница какого пола человек). В какой-то момент Лера совсем обнаглела и скинув фотку незнакомой девушки, спросила, нравится ли она мне и какое у меня вообще мнение. Я сказала, что мне без разницы, и что она переходит границы адекватного, и вообще… есть гугл! Вот пусть там и почитает про вкусовые предпочтения.

Я психанула. Я что, лесбийский коуч что ли?! Совсем поехавшая.

Тут, завидев мою реакцию, Марина оживилась.

— Ты чё? — я уставилась на неё, как бык на тряпку.

Да что с ними такое сегодня?

***</p>

Недавно я продала машину, и наконец-то избавилась от этого непонятного корыта, у которого сход развал починить было чем-то из разряда фантастики, поэтому мне приходилось передвигаться на своих двоих. Самой в кавычках любимой частью была поездка на метро в час-пик, и спасало только лёгкое платье. Во всём остальном было непомерно жарко. Толпа незнакомых людей в такие моменты просто заносила меня и выносила, а я не прилагала к этому никаких усилий (а смысл?). В последнее время я стала чаще курить, хотя бросила ещё на втором курсе института. Может, внутренне я была слегка мазохистом? Медленный яд и всё такое.

Неспешно направляясь в адские объятия вечернего метро, я проходила мимо какого-то недавно отстроенного под клуб — небольшого амбара. Когда я видела такое, то всегда задумывалась о том, насколько хорошо там выполнена техника безопасности? Бывали ведь такие случаи, которые ничем хорошим не заканчивались. Слава богу я никогда не рассматривала такие помещения в качестве работы.

Тут я помотала головой и остановилась, завернув во внутренний двор ангарного клуба. Мой маршрут был испорчен какими-то дорожными работами и пройти там было нельзя, всё перекрыто. Зажав губами сигарету, я достала телефон, чтоб проверить, правильно ли я шла. И тут меня накрыло странное ощущение, что кто-то не просто сверлил во мне дырку, а прожигал её так, что у меня аж в пояснице что-то защемило. Я медленно развернулась и потеряла дар речи. Мой рот приоткрылся, я хотела что-то простонать, но не смогла. Сигарета медленно отлипла от моей губы и упала вниз.

Она стояла под козырьком и тоже курила. Я вообще не помню, чтоб она курила. А рядом с ней стояло двое парней, из её группы. Видимо она это за компанию. Конечно я сразу их узнала, я же до дыр затёрла их альбом, и все лайв концерты пересмотрела, пока упивалась своими соплями. Она молча пялилась на меня, широко раскрыв глаза. Парни что-то буркнули, похлопав её по плечу, и зашли внутрь. Мне же захотелось провалиться под землю, и просто исчезнуть. Я не была готова к такой встрече. Мне показалось на секунду, что это могло быть подстроено. Не бывает таких случайностей, ну не бывает и всё тут!

Я резко развернулась и зашагала, спотыкаясь об неровный асфальт, потому что здесь было чертовски темно. Ну может не очень темно, я просто не смотрела под ноги. Я вообще уставилась в одну точку, лишь бы поскорее скрыться. И каждый шаг сотрясал картину перед моими глазами. Я не могла на неё смотреть. Я чуть ли не задыхалась от нахлынувших воспоминаний её томного взгляда, звонкого смеха и сладкого, свежего аромата тела. И мне стало вдруг больно, как тогда. В голове я прокручивала нашу перепалку не один раз за этот месяц. И каждый раз я думала, могла ли я сказать что-то иначе? Могла ли быть менее эмоциональной в попытках что-то объяснить? Думаю, я могла бы. Ведь с Лерой я была спокойной, и её сообщения, да и даже та встреча — не вызывали у меня такой паники, и такого ужаса.

— Рита, погоди, — я услышала шаги за спиной и ускорила шаг. Внутри всё заледенело и меня потащило куда-то вниз. — Маргарита!

И Камилла положила свою руку мне на плечо, с силой разворачивая к себе. Я провернулась словно гнилая картонка, покачиваясь. Равновесие меня покинуло окончательно.

— Я… я… — мои губы задрожали при виде её блестящих, глубоко-карих глаз. Буквы, не способные в моей голове собраться в слова, просто сыпались куда-то мимо моего речевого аппарата.

В голове проснулись какие-то мерзкие жуки, которые начали грызть остатки моих ещё не засохших извилин. Я попыталась развернуться, но она схватила меня за рукав, как я схватила её тогда. Это прикосновение было самым приятным и в тот же момент самым болезненным. Я не чувствовала тепла её кожи, но я чувствовала ту силу, с которой она меня держала.

— Ты следишь за мной? — нахмурилась она.

Я едва подавила смешок. Да я смотреть на тебя не могу, мне тут же становится плохо и хочется вызвать скорую. Я в панике отрицательно помотала головой.

— Нет, я не слежу за тобой, — хрипя, я выдавливала каждое слово, убирая свою руку. — Я не… у меня дела.

И я буквально сбежала, поджав хвост как подбитая дворняга. В этот момент я возненавидела саму себя за эту робость, тупость и дурость. Хотя с другой стороны, что бы я ей сказала? Тоже самое, что она уже слышала? После этих мыслей я прям как представила эту её ухмылку, с этим её издевательским: «Опять прикалываешься». И с этим злым, прожигающим ненавистью взглядом.

Нет уж, спасибо.

***</p>

Пока я ехала в метро, мне показалось, что меня сочли за наркоманку в ломке. Тело трясло, кости ломило. Я дёргалась, кусала пальцы и губы. Меня снова накрыло. Только я более менее отошла, как столкнулась с ней в самом неожиданном месте. Каждые пять минут я проверяла время. Оно тянулось бесконечно. Никаких звонков по работе, слава богу. Только одинокое уведомление от Жени, чтоб я не забыла покормить рыбок, которых она мне подарила на День рождения. Его я конечно не отмечала, но Марина всех уговорила хотя бы притащить мне домой какую-то еду, а иначе я совсем зачахну. Женя тогда рассмеялась и попросила не расценивать их, рыбок, как что-то съедобное.

Как в тумане, я вошла в квартиру и, не включая света, в каком-то бреду ворвалась в комнату. Скинув с себя тонкое платье, я надела кофту своего отца, ту самую, которую когда-то дала Миле. И меня снова раздробило. Я сорвала её с себя и пнула куда-то в сторону. Вынув какую-то другую майку, я небрежно нацепила её и откупорила бутылку виски. Один стаканчик и я буду в норме.

Спустя какое-то время я более менее пришла в себя, сидя на кресле и пялясь в окно. Стакан я почти допила, но сказала себе, что не буду срываться и глушить свои чувства градусом. Да и Маринка, если учует что-то такое, отвесит мне здоровенных пиздюлей. Я уже привыкла к её особенному отношению ко мне в последнее время. И тут вдруг на моём лице появилась улыбка. Чёрт, они так хорошо смотрелись с Верой. Поначалу меня это бесило, но потом я как-то втянулась. Она реально делала Маринку какой-то счастливой и лёгкой на свершения.

В дверь неожиданно позвонили. Не помню, чтоб я ждала курьерскую доставку или кого-то из своих друзей. Хотя, вспомнив, что как-то Маринка оставила у меня именитый ошейник Баськи, я подумала, что она всё же решила заехать за ним. Хотя странно, был уже час ночи, они в такое время сопят в четыре дырки. Неуверенно поднявшись с дивана и убрав из-под ног платье, я поплелась в коридор и лёгким движением руки провернула замок. От увиденного у меня аж шею сдавило и загорелось лицо. Глаза вдруг защипало, но я стояла, как тупой истукан.

— Поговорим? — на меня смотрели тёмные, блестящие глаза.

Собрав остатки своего самообладания, я постаралась как можно спокойнее ответить:

— Мы уже говорили, если ты не забыла, — и я хотела закрыть дверь но ей что-то помешало. Посмотрев вниз, я увидела как Мила просунула свой ботинок, не позволив мне избавиться от неё.

Опустив плечи и разочарованно выдохнув, я попросила:

— Камилла Михайловна, уберите пожалуйста ногу…