Глава 5. Голос тихий, как шелест листьев. (1/2)
Хуа Чэн ленивым взглядом окинул огромное поле, на котором до сих пор продолжали заниматься ученики, готовясь к финальному этапу экзаменов. Письменные тесты остались позади, что для некоторых являлось даже большим облегчением, чем предстоящее оценивание боевых способностей и умение работать с примитивным оружием, а также использования управления самых простых кораблей, в основном предназначенных для полетов в пределах планеты, избегая выход в космическое пространство. Помимо студентов на поле к тому же присутствовали профессора, подбадривающие и настраивающие учеников на хороший исход тестирования. Некоторые из них продолжали давать дельные советы для того, чтобы получить наивысшие баллы, однако в каком-то смысле все понимали, что это бесполезно — никто не знал, как будут расставляться оценки.
На самом же деле никакой таковой системы оценивания не существует. Судьи будут оглашать вердикты на основе их собственных взглядов, что в действительности не всегда справедливо.
Самым объективным из присутствующих экзаменаторов уже был негласно провозглашен Хуа Чэн. Поэтому многие студенты, которые не имели связей для перетасовки результатов и подкупов судей так или иначе надеялись на беспристрастный взгляд главнокомандующего. И все равно до ужаса опасались его.
Все прекрасно понимали, насколько строг этот черт.
Впрочем, самому Хуа Чэну было все равно. Он лишь желал побыстрее закончить этот цирк и отправиться обратно в дивизию, чтобы заняться стоящими делами.
— Ах, генерал Хуа, Вы просто ослепительны сегодня!
— Да-да, полностью согласен!
…вот этот цирк он имел в виду.
Хуа Чэн не хотел даже взглядом одаривать сидящих рядом с ним подхалимных экспертов. Ему не впрок, чего именно эти букашки добиваются — его расположения? К чему оно вообще им? Они же думают, что одно его хорошее слово и одобрение поможет пробраться им во ставку главнокомандующего?
Да даже если и поможет… через пару часов они будут выть от желания вернуться обратно в мягкое кресло и продолжать фотосинтезировать как тепличные растения.
— Генерал Хуа.
На этот голос Хуа Чэн уже повернул голову — на место рядом с ним, ровно по центру огромного стола, неспешно опустился Цзюнь У, отвечая на приветствия со стороны учителей и экзаменаторов. Генерал же только коротко кивнул и отвернулся обратно, не имея желания начинать разговор с этим человеком.
Он не то, чтобы ему не нравился… просто стоит им обмолвиться хоть парочкой слов, у Хуа Чэна сразу возникает ощущение, что этот тип что-то от него скрывает. Как бы смешно не звучало, у него будто просыпалось шестое чувство стража.
Цзюнь У только восторженно рассмеялся, видимо, поняв, что к чему, однако ничего по этому поводу не высказал. Судьи же глупо посмеялись вместе с ним, решив, что директор, счастлив пребывать на столь значимом для академии событии.
Хуа Чэн устало выдохнул. Что за идиоты.
✦✦✦
— Ты не пойдешь с нами на поле?
— Ум, мне нечего там делать.
— Но ты можешь помочь хотя бы советом.
— Ахаха, навряд ли меня станет кто-то слушать. В конце концов, я только новенький учитель, прибывший в академию по блату директора.
Фэн Синь уже хотел разразиться очередной бранью, но Му Цин раздраженно подхватил его за локоть, грозно кинув: «Пошли, времени немного». Он кивнул Се Ляню на прощание, и ушел вместе с Фэн Синем через стеклянные двери на стадион, чтобы дать последние наставления нынешним выпускникам. В каком-то смысле это очень умилило Се Ляня: он тихо посмеялся, подождав, когда его друзья скроются окончательно с поля зрения, а потом сам, развернувшись, отправился к другому входу, который вел на трибуны. Туда потоком шло огромное количество людей, включая практически целые семьи. Народу было настолько много, что мужчина засомневался, не будет ли он в итоге сидеть где-нибудь на ступеньках в проходе.
Опасения в принципе его подтвердились — да даже на лестнице практически не осталось места, чтобы присесть! В итоге извиняясь и толкаясь, Се Лянь продвигался вперед, чтобы занять хоть какой-то краюшек ступенек, и за это время успел около ста раз наругать себя, что не пошел на поле вместе с Фэн Синем и Му Цином. Там было хотя бы место, куда можно сесть!
— Учитель Се, сюда!
Наставник обернулся на знакомый голос и увидел немного сбоку впереди машущего рукой Лан Цяньцю, который у первых рядов занял два места — одно было, видимо, для Ичжэня, которого Се Лянь заметил идущего с противоположного направления. Впрочем, он обрадовался и как кролик поскакал вниз, уже не обращая внимания на жалобы со стороны столпившихся студентов и родителей.
— Спасибо, Цяньцю, ты очень меня выручил.
— Ничего страшного, я специально занял место для Вас, так как подумал, что сами Вы не сможете его найти.
В душе наставник всплакнул — о нем, взрослом мужчине, в итоге заботится кучка подростков! Неужели к Се Ляню уже пришла старость?
За пару дней Лан Цяньцю успел изучить своего нового наставника с ног до головы, включая даже его привычки и предпочтения в еде, так как они нередко пересекались в столовой. Он знает, что Се Лянь любить кушать манту, поэтому если они пересекутся на обеде, то тот обязательно купит ему минимум одну штучку. Конечно же, мужчина возвращал подростку деньги, отчего-то стыдясь того, что иногда сам о себе позаботиться не может.
Однако с какой стороны не посмотри, это приятно. Се Лянь давно уже не ощущал теплого отношения к себе от близких и знакомых.
Уже привычно погладив Цяньцю по голове, Се Лянь, наконец, решил получше осмотреться, особое внимание предоставив больше тому, что происходит на поле. После того, как он увидел разговаривающих с ребятами Му Цина и Фэн Синя, мужчина не сдержал улыбки, в душе радуясь за своих друзей, и тому, что у них в жизни все замечательно и прекрасно. Его взгляд скользнул далее, огибая уже других преподавателей и учеников, и невольно задел знакомую фигуру, остановив свои глаза на ней чуть подольше.
Это был Хуа Чэн.
Его лицо снова было достаточно меланхоличное и будто изображало полное безразличие ко всему миру. Се Лянь вгляделся в черную повязку, закрывающую глаз, невольно задумываясь, в каком сражении генерал смог потерять зрение. Он оглядел его бледную кожу, которая немного блестела под действием софитов — Се Лянь подумал, что мужчина похож на статую невероятной красоты, созданную руками великого скульптура.
Хуа Чэн, почувствовав откуда-то настойчивый взгляд, повернулся в правую сторону трибун, но из-за огромного столпотворения людей так и не смог понять, у кого хватило наглости и смелости так внимательно и долго его рассматривать. Се Лянь же в это время от испуга невольно спрятался за спиной Цяньцю, до кончиков ушей покраснев от стыда, когда Хуа Чэн практически чуть не посмотрел ему в глаза.
Какой ужас, он же совсем спятил! Как же неприлично!
— Учитель Се, с Вами все в порядке? — Лан Цяньцю выразительно выгнул бровь, а сидящий рядом Ичжэнь только посмотрел на него странным взглядом.
Се Лянь нервно рассмеялся:
— Ничего я просто испугался…нет, то есть, нет-нет! Наоборот, я… все нормально!
Давно его не накрывало такое смущение.
Ребята только пожали плечами, развернувшись в сторону поля, на котором Цзюнь У начал вести речь. Весь стадион вмиг погрузился в гробовое молчание, внимая всему, что говорит директор, не пропуская даже небольшие его смешки. После того, как он закончил, с трибун послышались аплодисменты, которые чуть ли не сотрясали своим звуком всю землю.
Далее началось представление судей. Один за другим эксперты зачитывали свою вдохновляющую речь, которая воспринималась как пустой звук или обычный шаблон. Когда все дошло до Хуа Чэна, стадион затих еще сильнее, чем, когда выступал директор — никто не решался даже шевелить конечностями и дышать, боясь потревожить чувствительную натуру военачальника. Впрочем, для него это все было бесполезно, если они уж хотели быть ниже травы и тише воды, то лучше бы тогда остановили свои сумасшедше бьющиеся сердца от волнения.
Хуа Чэн, встав с места, окинул кратко взглядом арену, немного задумываясь о том, что было бы с толпой перед ним и им самим, если бы он не ввел себе транквилизатор? Хотя эти мысли пронеслись у него в голове всего лишь на мгновенье — в следующую секунду он устало выдохнул, и безразличным голосом сказал только одну фразу:
— Надеюсь, вы не зря потратите мое время.
Только первый главнокомандующий мог сказать такое хладнокровно и без зазрения совести!
Се Лянь невинно и немного глупо похлопал ресницами, сдерживая смех, возникший из-за всей этой ситуации. Каждый раз, когда он вспоминал чарующий низковатый голос, говорящий с таким каменным лицом это предложение, приступы смеха все сильнее и сильнее настигали наставника. В конце концов, он успокоился, когда вошел в непродолжительную медитацию, и чтобы такое больше не повторялось, заставил себя больше не обращать внимание на Хуа Чэна.
✦✦✦
Звон ударяющихся мечей друг от друга эхом распространялся по всему стадиону. Се Лянь внимательно наблюдал за дуэлью между двумя студентами, подмечая некоторые детали, и незаметно для самого себя делая ставки, кто же все-таки выйдет победителем и получит наибольшее количество баллов. Через некоторое время один из учеников сделал поразительно быстрый и стремительный удар своим клинком под дых после проворного кувырка. Противник по правилам боя был признан «мертвым», а значит и проигравшим. После оглашения результатов, Се Лянь кивнул сам себе, радуясь в душе, что мальчик, который он думал, что победит, в итоге выиграл…
То есть это нехорошо, другой же проиграл! Так погодите, хорошо или плохо…
— Учитель Се, как Вам этот бой? Вроде он был последним на сегодня?
Лан Цяньцю с любопытством ждал его мнения, так же, как и Ичжэнь. Немного подумав, Се Лянь выпалил:
— По правде говоря, навыки обоих учеников не совсем хороши, они даже не могут нормально удержать деревянные мечи в руках. На поле боя они бы одни из первых лежали мертвыми на земле. Так что им еще предстоит долгий путь учебы в университете и на полевых тренировочных боях, чтобы стать хорошими бойцами.
Лан Цяньцю от удивления открыл рот, а Цюань Ичжэнь кивнул в согласии.
— Да, дагэ прав.
— Ичжэнь, он наставник!
В любом случае, Цяньцю это не особо сейчас волновало — Се Лянь только что назвал лучших выпускников этого года еще хуже, чем посредственность!
Хотя если сейчас взглянуть на лицо Хуа Чэна, то посредственность — это даже комплимент…
Се Лянь тоже так думал. Проанализировав примерно характер военачальника, тот бы назвал таких не иначе как букашками.
— Наставник Се, они действительно так плохи?
Се Лянь сложил руки на груди и впал во вдумчивое состояние, из-за чего его брови нахмурились — он стал запредельно серьезным. Цяньцю внимательно наблюдал за ним, отмечая, что никогда не видел мужчину таким. Он даже в каком-то смысле занервничал — взгляд Се Ляня стал каким-то пронзающим как острый клинок, чем-то сравнимый с Цзюнь У, когда тот находился в плохом настроении.
После некоторого времени наставник в итоге хладнокровно сделал вердикт:
— Как я уже сказал, на поле боя они бы были мертвы. Если честно во время моего обучения такие находились бы явно где-то ближе к концу списка рейтинга.
Лан Цяньцю удивленно выдохнул, не смея больше ничего расспрашивать. Се Лянь предстал сейчас перед ним в совсем другом свете — до этого ему казалось, что это очень добродушный человек, который на самом деле особо не разбирался ни в чем, кроме механики. После некоторых его комментариев, парень понял, что тот очень даже разбирается в тактике боя и может адекватно оценить обстановку.
Цяньцю понял, что у этого человека очень много скелетов в шкафу. Се Лянь не тот, кем кажется на самом деле.
Какие же мысли могут скрываться за этой мягкой улыбкой?
— М? Цяньцю что-то не так?
Се Лянь с любопытством посмотрел на него. Парень сам не понял, что очень долго смотрел на учителя, практически не отрываясь, поэтому после его вопроса стыдливо отвернулся, немного покраснев. Наставник снова рассмеялся, потрепав длинные мягкие волосы, и разволновавшееся в тревоге сердце Цяньцю тоже немного успокоилось.
Да разве может этот человек быть подозрительным?
По крайней мере… он очень хороший учитель.
✦✦✦
Се Лянь вдохнул побольше в легкие свежего воздуха, когда вышел за пределы душного зала, до этого попрощавшись с ребятами. Он написал пару сообщений Фэн Синю и Му Цину, спрашивая, стоит ли ему ждать их, чтобы вместе поехать домой. После этого он не торопясь зашагал в сторону главных ворот, невольно наблюдая за семейными парами с детьми: они либо шли молча, либо родители подбадривали своих сыновей, а некоторые просто радовались за них. Се Лянь невольно почувствовал себя умиротворенно, непринужденно радуясь тому, что периоды войн и катастроф закончились.