Your love is scaring me (1/2)

4. Even better when you first wake up

Than anybody else I've loved

(The Neighbourhood — Scary Love)</p>

***

Патрик смотрится на кухне Андера эфемерно, словно нечёткая картинка из чьих-то снов. Он курит, облокотившись о столешницу бедром, делая затяжки лениво, словно через силу. Из одежды на нём одни лишь только домашние брюки Андера, и Муньоса смотрит на полоску волос, которая спускается от пупка и уходит ниже, ныряя под выглядывающую кромку белья. Соблазнительно. Он бы не отказался пройтись по ней языком. Патрик пьёт апельсиновый фреш (Андер не имеет никакого понятия, откуда в его холодильнике находятся цитрусовые, а в одном из шкафчиков — соковыжималка), одной рукой жаря яичницу — сигарета, при этом зажатая в его зубах, смотрится очень по киношному. В целом, это всё слишком походит на сцену из какого-нибудь авторского, французского фильма, заставляя Андера несколько нервничать. Бланко заканчивает с яйцами и отправляет сигарету в забитую бычками пепельницу. Он легко разворачивается на пятках, и луч солнца бликует на его расслабленном, сонном лице.

— Перестань пялиться, — Патрик улыбается, облизывая губы. Для изнеженного мальчика он слишком ловко орудует лопаткой, раскладывая еду по тарелкам. — Я твои мысли отсюда слышу.

— И, о чём же я думаю? — Андер прочищает горло. Дрянной растворимый кофе из банки обжигает рот.

— О двух вещах, — Коммерфорд ставит перед ним тарелку и обходит обеденный стол. Он встаёт за его спиной и кладет руки ему на плечи, начиная разминать застывшие мышцы. — Во-первых, что я не сжёг твою квартиру. Очевидно, ты ожидал увидеть занимательное кулинарное шоу «Патрик и-как-это-блять-работает Бланко». Это написано на твоём симпатичном личике буквально курсивом, милый.

Патрик наклоняется. Его дыхание касается шеи Андера, опаляя кожу.

— А, во-вторых, — он не сильно прихватывает ушной хрящ зубами, слегка прикусывая, — что моя задница отлично смотрится в этих брюках. Думаю, ты хотел бы её вылизать.

Андер почти давится напитком. Бланко ведёт носом у него за ухом и выдыхает с усмешкой:

— Знаешь, я был бы совсем не против. Помню, получалось у тебя вполне не плохо. Ты можешь быть очень старательным, если захочешь.

Муньоса чувствует, как начинает гореть его лицо. Он дёргает плечом и тянется к полупустой пачке Мальборо, бездумно начиная вертеть её в руках.

— Сядь и ешь свою блядскую яичницу, Коммерфорд. Молча.

Патрик ухмыляется. Да, ему нравилось играть с Андером. Дразнить его. Никуда не спешить. Нравилось чувствовать, что в этот раз между ними никого не было и Андер был сосредоточен только на нём. Андеру нравился только он. Андер хотел только его. Было что-то особенное в этом томительном, тягучем ожидании чего-то большего, даже несмотря на то, что в той, прошлой жизни, они уже трахались друг с другом. Сейчас всё было совсем иначе. Патрику нравился Андер, и он хотел сгореть в этом чувстве до пепла.

Хотел, чтобы оно было настоящим.

— Как скажешь, — легко соглашается он и садится напротив.

Андер смотрит, как Бланко принимается за еду. Улыбка не сходит с его красивого лица. Муньоса отправляет в рот порцию яичницы. Вполне вкусно. Город за окном мерно гудит, заполняя монотонным шумом пространство. Патрик облизывает жирные от масла губы и тянется к чашке Андера, сразу делая большой глоток.

— Я улетаю в Милан на следующей неделе по работе, — просто говорит он, морщась от вкуса остывшего, дешёвого кофе. — На три дня. Хочешь со мной?

Андер всё же давится. Он откашливается под теперь уже внимательным взглядом — Патрик смотрит любопытно. Пытливо. Солнце заливает кухню, и Бланко щурится, расслабленно откидываясь на стуле.

— Ты серьезно?

— Да, у меня рекламная сьёмка для одного итальянского бренда, очень многообещающие ребята. Малышке Стейси пришлось попотеть, чтобы выбить мне этот контракт.

— Я не про это, — Андер наконец закуривает, копируя чужую позу. — Я про поездку.

— Вполне, — Патрик пожимает плечами. Он наблюдает за тем, как Андер курит, отрешённо покусывая вилку. — Это будет мило.

Андер представляет, насколько милым Патрик будет смотреться полностью обнажённым на белоснежных, накрахмаленных до хруста простынях в каком-нибудь дорогом, камерном отеле, и сглатывает.

— Я посмотрю, что можно придумать с графиком.

— Брось, ты же можешь работать удалённо, я знаю, — Патрик отправляет в рот последний кусок жареных яиц. — Обещаю быть хорошим мальчиком.

— Хорошим, как вчера?

На секунду Андеру кажется, что Патрик смущается. Ему нравилось то чувство, что Бланко вызывал в нём. Испытывал ли он хоть немного что-то похожее к Омару когда-либо? Нет. Коммерфорд допивает кофе одним глотком и тоже достаёт сигарету из пачки, закуривая.

— Возможно, — он выпускает дым и смотрит Андеру прямо в лицо. Взгляд его становится мечтательным. — Над моим послушанием ещё придётся поработать, но я тоже могу быть очень старательным мальчиком, если ты помнишь.

Муньоса выдыхает через нос и тушит недокуренную сигарету. Он прекрасно помнил всё, даже самую незначительную деталь. Запах, голос, вкус. Помнил, каким Патрик мог быть обжигающим. До боли.

Андер ловит взгляд и смотрит в ответ, коротко облизывая губы.

— Помню, — он ухмыляется, замечая, как Патрик сглатывает. Кадык его дёргается резко. — Когда вылет?

— Во вторник.

— Отлично, — Андер встаёт из-за стола, не разрывая зрительного контакта. Он подходит к Патрику и берёт его за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Бланко мягко подчиняется. — Пиздец, как хочу поцеловать тебя.

Патрик отвечает на поцелуй сразу же, размыкая губы с влажным звуком.

Муньоса думает, что это его лучшее утро в Штатах за всё время.

**

Патрику всегда нравился Милан. Роскошный, утончённый, стильный — совсем не такой, как урбанистический Нью-Йорк. Патрику нравятся европейцы — они открытые и простые, в большинстве своём случае лишённые предрассудков, которые так тщательно пытаются скрыть американцы под маской фальшивой свободы. Он бросает спортивную сумку на пол (пришлось научиться путешествовать налегке) и падает в кресло, издавая тихий стон. Почти восемь часов перелёта вымотали его целиком и полностью. Андер выглядит не лучше, раздражённо борясь с пультом от кондиционера — в номере невыносимо душно. Патрик проводит рукой по лицу и смотрит на Андера, прикусывая нижнюю губу.

Ему в голову приходит одна занятная мысль.

— У меня завтра подъём в шесть утра, — Бланко тянется. Его безразмерное худи слегка задирается, и Андер на секунду отвлекается от своего увлекательного занятия, скользя взглядом по кусочку открывшейся кожи, — хочешь принять со мной ванну? Нам не помешало бы снять напряжение.

— Ты точно чёртов демон, — Муньоса наконец справляется с кнопками и падает на кровать ничком. — Не уверен, что это хорошая идея.

— Почему? — Патрик ухмыляется. Андер хочет взять его прямо на этом блядском кресле, вжав лицом в спинку. Он наверняка скулил бы от удовольствия, прося ещё и ещё.

Андер лениво запрещает себе думать об этом. Ожидаемо, его сознание игнорирует эти запреты. Хочется курить.