Герои былых времён (1/2)

Герои былых времён

Аргалида - прекрасное царство вечной тишины и покоя. Сейчас кажется, что такой она была вечно, но на самом деле всего полтора века назад это было процветающее государство, с стремительно растущей экономикой, военной мощью и культурой, стремящееся стать главенствующим в Греции. Но гигантомахия - жесточайшая война в истории между богами и гигантами - внесла свои коррективы. Не известно почему и как, но факт остаётся фактом, в Аргалиде в один момент начала замирать жизнь.

Вначале перестали журчать ручьи, ветер больше не пел на просторах. За этим умолкли деревья и травы, перестали обильно плодоносить и расти, их и без того медленная жизнь казалось растянулась в вечность. Аргалиду начали покидать животные. Первыми тучами полетели насекомые, за ними упорхали птицы. Следом ушли ящерицы, гады и мелкие зверушки. Люди потянулись самыми последними.

Аргалида не опасное для жизни место, но там совершенно нечего делать, акромя как смотреть на покинутые всяким живым существом города и долины. И, естественно, эти тихие и мирные земли пользуются дурной славой у простого люда.

Но всё же, чувствуется некая тревога, когда едешь по этим местам. Мы не замечаем, как переменчив в мелочах мир, как он дышит, а его жизнь и вправду заключается во всяком движении, будь то взмах серпа, стук копытом, плеск рыбы, шуршание змеи, блеск солнечного лучика, наклон травинки и дрожание воздуха - всё это незаметно для человека присутствует всегда. И как только это исчезает, то тишина тебя оглушает набатом сердца, плеском крови в венах, звоном напряжённых мышц и гулом костей. А единственное, что движется, это отстранённое солнце и бесчувственные тени.

Аргалида выглядит на первых взгляд обычно. Но эти многочисленные не сразу заметные отличия, делающие всё здесь, будто бы неправильным... Обыденное становится здесь иным, чуждым. Оттого жутким, страшным, хотя опасности ведь нет. Интересно, а как сам Подкованный выглядит для других.

Первое время Подкованный гнал свою лошадь как можно быстрее, но примерно на середине пути увидел столб пепла, резко поднявшийся над горизонтом. Видимо остальные не стали его дожидаться и спустились в подземное царство. В принципе, он понимал их, да и сам бы так скорее всего поступил, но было слегка обидно. Но ничего, всё равно (это всё) хобби.

Перейдя на лёгкую рысь, Подкованный стал осматривать окрестности. Ехал он по старой, хорошо сохранившейся дороге. Видно, из-за особенностей местности, всё здесь осталось почти таким же как полтора века назад. Иногда мимо проплывали дома, будто только вчера покинутые.

Коря себя за оплошность, Подкованный умудрился устать и проголодаться. Саморефлексия - непростое дело, и требует напряжения всех душеных сил. Он спешился, немного постоял в пустоте мыслей и чертыхнулся.

- Подождёшь? - устало спрашивает у лошади и не дожидаясь ответа скрывается в ближайших зарослях.

Немного пройдя подальше в лес, он резко пригибается и как можно более тише начинает красться. В далеке деловито покусывает какую-то травинку заяц. Красивый весь такой, с серо-бурой шёрсткой, слегка тёмными ушками, такого растерянного, слегка пришибленного вида. Лёгкое похрустывание стебелька травинки вместе с тихим чавканьем абсолютно точно доносится до Подкованного.

Вот до добычи оставалось метров двадцать, и вместе с этим обратно пропорционально в голове горе-охотника рос вопрос: “Вот доберусь, и что собственно делать? Руками ловить?” Заяц оторвался от трапезы и резко поднял голову, внимательно прислушавшись к лесу.

Подкованный осторожно замер, притаив дыхание. Единственным плюсом было интересное сочетание стука собственного размеренного сердца и беспокойного заячьего.

Рядом совершенно внезапно возник человек. Мужчина среднего возраста, с прямо олимпийским телосложением, что было видно по голому торсу, в каких-то штанах-шароварах и сумке на длинном обтягивающем ремне через плечо. В левой руке у него было копьё, а в правой он легонько раскачивал боло*. Он игриво сдул непослушную прядку обратно к её сестрицам в чёрную гриву, ниспадающую волнистым водопадом на плечи, и приветливо, но как-то наигранно, улыбнулся.

(Примечание: имеется в виду бола или болас, это метательное оружие, представляющее какие-либо грузики на верёвочке, обычно в числе трёх или четырёх. Пишется же так, потому что автору так больше нравится)

Подкованный от неожиданности дёрнулся, и под ним что-то хрустнуло. Заяц встрепенулся, и только собрался броситься наутёк, как в него прилетело боло и быстро опутало, так что он свалился недвижимой тушкой на землю.

Подкованный с мужчиной поднялись. Подкованный слегка неодобрительно посмотрел на незнакомца и вопросительно поднял бровь. Тот в ответ лишь пожал плечами.

- А ты голыми руками собрался его ловить? - ударил в самое больное место мужчина. В самооценку.

- М... - скривился Подкованный и неопределённо промычал. - Меч бы кинул.

- Прекрасный план, - совершенно невыразительно приподнял брови охотник.

Беседу прервало ворчание желудка Подкованного, смешно донёсшееся из-под лат.

- Меня Герой звать, - протянул руку охотник, после чего кивнул в сторону зайца. - присоединишься?

- Меня зовут, эм... по разному... - Подкованный неловко замялся и задумчиво почесал голову, - Илья, Адриан, Тони, Анафорет, Персефона, Эрд... Называй как хочешь. И не откажусь.

- Хорошо... - немного растерялся Гера, - Тони.

Прихватив вяло трепыхающегося зайца, они пошли к оставленной, но не сломленной одиночеством лошади.

Компания разместилась на обочине дороги. Подкованный натаскал всякого валежника, правда за ним пришлось немного углубиться в лес, поскольку у дороги его прилично подсобрали за полторы сотни лет, а новый как-то уж больно медленно образуется. Гера тем временем работал над едой.

Как-то ловко разместив ушастого на отдельных заострённых палочках над костром, Гера задумчиво куснул губу и обратился к Подкованному.

- Тони, а я солил?

- Нет вроде...

Гера равнодушно цыкнул, ловко достал мешочек из своей сумки за спинной, на что Подкованный болезненно скривился, ни к месту вспоминая Знающего. Гера развязал мешочек и взял шепотку соли. Он невозмутимо протянул руку над костром и посолил зайца.

Оба уселись у костра. Подкованный с наслаждением слушал потрескивание огня и лёгкий гул дрожащего воздуха. А как задорно свистнула искра. А шипение мяса, ммм... Лишь слегка припекающее солнце мешало. Плащ был снят и подложен под Подкованного, так что его доспехи ничто не прикрывало от жаркого светила. Было душновато. Он пооттягивал свой минималистичный горжет, задумчиво смотря на Геру.

Тот сидел неподвижно, с неким глубинным, угадывающимся в глазах, странным раздражением уставившись на пламя. Руки как-то безвольно обняли скрещенные колени. Лицо оставалось совершенно недвижимым. Огонь бросал на него несколько жуткие тени, как-то гротескно высвечивая охотника. На фоне тёмного неба он выглядел статуей, которую какие-то варвары увезли в свои земли и теперь ей приносят кровавые жертвы. Или жертвы на костре не кровавые, а скорее горящие, сгоревшие, пепельные... Лошадь невдалеке заржала.

Подкованный несколько мгновений ошеломлённо промаргивался.

- Что произошло? - потрясённо интересуется он.

- А, - восклицает Гера, - видимо мы попали в остановку.

- Во что?

- В остановку... А, - Гера отвлечённо почёсывает щеку, - тут такое изредка бывает, всякое движение замирает в некоротых местах. Будто время, но это не оно. Насколько я знаю эта остановка представляет собой аномалию, путешествующую по Арголиде. Но это лишь моё мнение.