13. щенки с большой буквы Щ (2/2)
пьяный мозг забыл как реализовать на правда больную информацию. он больше не хотел что-то скрыть, наверное, был слишком хмельным, наверное, был слишком обиженным.
-мой лучший друг.
-лучше меня?
-нет, он не успел стать лучше тебя.
-не успел?
-передозировка, сел за руль, авария, зелёную ладу помнишь? мне пришлось чинить.
-и что теперь с ним? - Йен от ужаса даже немного приоткрыл рот, наверное дал себе мысленную пощечину. он столько дней выпытывал у старшего про Джуна, даже не подозревая такого исхода. всего лишь нужно было напиться.
-я не зря говорил про звезды, я рассказывал про него.
молчанка. оба смотрят на звезды, в носу фантомом пронесся запах земляники, взгляд потерянный, змейка душит.
-а я про папу говорил- голос, как сквозь земляничные кусты.
-и что с ним?
-ну, порок сердца, это у нас… семейное.
стук-стук. то ли часы в виде фиолетовой совы в темной комнате, то ли собственное сердце. Джисон не разобрался, и звёзды уже не интересны.
-а т…ты?
-я лежал пару раз в больнице, поэтому я людей боюсь, особенно врачей, у меня есть предрасположенность, но раньше она была не такой сильной.
-раньше? - змея стянулась в тугой кнут.
-ну, когда папа был, потом, после его смерти, мама особо не горевала, сразу по койкам поскакала, моим лечением не занималась, да и теперь забил, мне среди вас лучше, чем в больнице, там капельницы, уколы, врачи…
-ты идиот, Йенни - наверное, слишком мило для ситуации, наверное слишком грубо для младшего- я потерял Джуна, тебя потерять уже не смогу, я так сильно привязываюсь к людям.
-а я к тебе привязался. там мало времени прошло, но клянусь, наша встреча лучшее событие за лето.
-мы пойдем в больницу, как только протрезвеем.
-я боюсь.
-твой хён будет щитом от иголок.
Джисон обнял младшего. тот по-взрослому глупо, по-детски мило зашмыгал носом, пытаясь унять подступивший слезы к лисьим глазкам. Хан тоже хотел плакать. он больше всего на свете ненавидел тот день, когда сидел один на кожаном стуле в чертовой мастерской, с починенной зелёной ладой , ковыряя кожу под собой. ненавидел и любил. в тот день он встретил Йена, жмущегося к стене, пачкающего сине-бело-красную ветровку, бегущего по темной улице, тряча лисьи глаза под когда-то белыми осветленными волосами. его надежда с осветленной головой.
-твой хён, он… - осторожно начал Чонин - ты до сих пор его любишь?
-я не говорил, что люблю его.
-да брось, это сразу видно, вещи в мастерской сто пудов его, ты к ним так трепетно относишься, да и говоришь о нем очень осторожно, даже со своей бабушкой выгнал меня на улицу, чтобы о нем пошептаться - Джисон хмыкнул.
-я правда любил его, но он - никогда. он воспитывал меня, когда я убегал из дома заставлял вернуться, когда я курил бил по рукам. я из-за него и не общался ни с кем.
-он не отпускал?
-он-то, как раз таки, и пытался меня выпроводить, да я сам оставался.
-Джисон, а ты нравился когда-то кому-то?
-я-то? - старший рассмеялся, сигарета дотдевала уже под ботинком с длинной шнуровкой - я сам никого не любил, и меня не любили, поэтому думать, что я мог кому-то нравиться - трудно. я ничего не знаю о люблю, Йенни.
-ты даже не умеешь подозревать?
-о чем ты?
-ну, например, общаетесь вы с человеком и тут он начинает совсем по другому относиться.
- почему ты спрашиваешь, совета хочешь что-ли? - настроение подлетает вверх, хочется ещё одну сигаретку, но спрашивать совесть грызет, они же краденные, тем более у Минхо.
-да я тоже особо не знаю про это ничего, так, пораздумать люблю.
-ты не думай, домой сейчас придем, в ”дикого ангела” зарубимся, там такая любовь.
-домой? - глаза младшего округлились, Джисон заулыбался.
-моя мастерская давным-давно твой дом.
наверное, если б не знакомые голоса, кричащие их, Чонин и Джисон остались бы стоять за гаражами, с украденными сигаретами Минхо, прячущиеся под деревьями от звёзд. сегодня все устали, сегодня все хотели спать, сегодня все искали младших, чтобы спокойно досидеть в мастерской, на утро в вонючей от перегара комнате, лежать кто-где. Сынмин уже одним глазом спал, Феликс и Хенджин продолжали требовать веселья, то бежали по всей улице вперёд, то возвращались ко всем, и так туда сюда, Бан Чан, Чанбин и Минхо болтали о чем-то без умолку, видимо алкоголь и хорошее настроение вернули все темы, Чонин и Джисон, играли в футбол камнями до самой мастерской. сегодня всем было хорошо, сегодня они уже не щенки, сегодня они могут назвать себя большими шишками. нет, не сегодня , пока что они все ещё друзья, которые по-детски верят, что на звездах их ждут их близкие.
наверное, Джисон решил жить моментом. наверное, Минхо проиграл самому себе.