2. кружка-смайлик и ночник-мишка (2/2)

-я не думал, что они плохие- младший виновато опустил голову.

-хорошие в этом районе не водятся.

-водятся! ты хороший!

и они поплелись дальше по пустынной улице, Джисон рассказывал всякие истории из своей жизни, в первый раз кому-то открываясь, а Джун молча слушал и улыбался. ему тоже не хватало человека.”

может быть сейчас, от того пятнадцатилетнего Джисона ничего не осталось, может появился совсем новый парень, обиженный судьбой, но не говорящий об этом. осторожный. лишь раз ему повезло, и этот человек оставил его. Джисону не жалко. если бы его спросили хочет ли он вновь пойти в тот район после ссоры с родителями, подойти к той компании, зная, что тебе разобьют нос, он бы согласился. он бы согласился на все лишь бы заново увидеть лицо хёна, услышать его голос.

-хочешь показаться взрослым, начни хотя бы думать. тебя не пускают в гущу событий, потому что заботятся о тебе и любят, а ты наоборот создаёшь им проблемы - глаза Чонина округлились, от прежнего лисёнка ничего не осталось.

-не тебе мне нотации читать! сидишь тут тако холодный, пока с тобой нормально разговаривают, что у тебя случилось, умер кто?

зубы заскрипели. сине-бело-красная ветровка полетела прямо в лицо обладателю.

-уходи.

-не очень то и хотелось.

на первом этаже послышались торопливые шаги. зелёная лада, что стояла в отдельном открытом помещении блестела из-за луны, через открытые ворота. не забыть закрыть их перед сном.

-блять, что это? - тихо спросил Чонин присаживаясь на полу.

-осколки. живее, проваливай.

младший лишь поднялся, смерив старшего обиженным взглядом и вышел через главную дверь. через окно Джисон видел как Чонин оглядывался по сторонам и словно зашуганный медленно передвигался за поворот.

Джисон грустно посмотрел на осколки. клей так и не купил, еще и какому-то пацанёнку помог. с открытых ворот неприятно подуло ветром, он одним рывком добежал и закрыл их на замок, как всегда это делал хён перед сном.

часы на втором этаже маленькой мастерской неприятно постукивали и показывали пол четвертого ночи. Джисон нередко встречал здесь рассвет, но ещё никогда ему не приходилось ночевать в этом месте одному. это место привязано к человеку, он надеялся, что пока он здесь, он не забудет той улыбки, тех слов, или образа, что каждый день после рокового дня является во снах.

***

звук ударов по металлическим воротам бил по ушам. полуразряженный телефон показывал, что давно за полдень, и солнце тому в подтверждение светило прямо в лицо.

ворота быстро отворились. перед помятым Ханом, в обычной одежде хёна, стоял мужчина. полузакрытые глаза не видели его, но голос, навсегда отпеватавшийся на корке сознания, заставил встрепенуться.

-тебе здесь что, медом намазано? - мужчина, кому идеально подошла бы кличка ”лакей”, стоял, поправляя запонки на рукавах, иногда поглядывал на часы.

-и тебе привет пап, чего хотел?

-напомнить тебе о нашем договоре.

Джисона как током прошибло. последние два месяца отец вел себя более или менее тихо, не наседал, давая отойти от горя, но время расплаты пришло.

-пап, я не смогу. я… хочу разорвать наш договор.

глаза отца округлились. он окинул сына презрительным взглядом, чуть прокашлялся и ответил:

-хочешь всю жизнь прожить в этом бомжатнике? тебе всего лишь нужно уехать отсюда и никогда не возвращаться. я при его жизни терпел ваше общение, хотя меня не устраивало, что сын такого знаменательного человека в городе общается с этим механиком. думал, ты после его смерти поймёшь, что загниешь без моей помощи, а ты за два месяца с мертвой точки не сдвинулся. жаль себя?

как низко бить по больному.

-я обещал не оставить мастерскую!

-ты уже который месяц здесь ошиваешься и просто ревешь! мог бы получать образование, работать, грести деньги лопатой, а что ты выбрал? какой-то призрак твоего старого друга в заблеванном районе? - отец наклонился к самому уху. Джисон по привычке отклонился, боясь, что может последовать удар - ты же здесь сопьешься, сторчишься или того хуже - сдохнешь как этот нищеброд…

-хватит! довольно! убирайся отсюда! и домой меня больше не ждите, я не вернусь туда...

- о, и что же мне передать бабушке? - мужчина самодовольно улыбнулся засунув руки в карманы.

-ничего… я… я сам - Джисон почесал затылок. он совсем забыл о бабушке, которой он обещал придти вчера на ужин, которая очень долго его ждёт. наверное, она часто сидит в его комнате, слушает его диски, и уже не говорит, что это ерунда, может быть ей тоже хочется увидеть того самого Хан Джисона, который танцевал с ней под свои любимые диски и ее ворчание - сам все скажу. уходи лучше.

он не стал провожать отца. мысли вновь стали путаться с начала бодрствования, сердце устало и по-привычке заныло. осталось поплестись на второй этаж, включить какой-нибудь диск хёна, заученный до дыр, лечь на кровать, белье которой он не стирал уже два месяца, дышать этим запахом и выключить ночник-мишку, оставшийся гореть с ночи.