II.Первые жертвы (1/2)

Вернулись они довольно скоро после пробуждения — погода портилась, тёмные зловещие тучи постепенно сгущались, а вместе с ними пришёл и усиливающийся ветер. Всё близилось к ливню. Попрощавшись с друзьями, Кэтрин поспешила укрыться в доме, — и как раз вовремя. Первые капли постучали по окну, по небу пошли раскаты грома с изредка поблескивающей молнией.

— Ты где была? — вторая неприятность не заставила себя ждать, и девушка обратила взгляд на стоявшую в коридоре суровую женщину лет тридцати на вид.

Длинные угольные волосы были небрежно уложены в большой пучок, а её карие глаза с суровостью смотрели на застывшую у двери девушку, которая уже представляла, что её ожидает. Нагнетающее молчание давило.

— А тебе какая разница, где я пропадаю? Тебя это не касается, — сняв обувь, подросток направилась к лестнице, но женщина остановила.

— Я тебя спрашиваю, где ты шлялась? Думаешь, раз грубишь так, взрослой стала и можешь делать всё, что вздумается?

— Если бы ты не гуляла чёрт пойми где и с кем-то, может бы и узнала, где я была! Хватит меня контролировать! Ты мне не мама! — по коридору раздался звонкий звук пощёчины.

— Вот значит как ты со мной? Я заботилась о тебе кормила, лечила, — мачеха схватила за руку и отдернула на себя. — Ты! Неблагодарная мразь!

В глазах блеснул недобрый огонёк, обстановка накалялась, а женщина казалось была готова прямо сейчас задушить на месте подростка. Глаза внимательно следили за каждым движением Ванессы — цепкими, худыми пальцами женщина крепко держала непослушного подростка чуть выше локтя.

Кэтрин была не в восторге от мачехи, которая всегда находила повод её поругать, накричать. Девушка хотела было сказать: «Из всех нас мразь здесь только ты!», но лишь смолчала, не желая нарваться на ещё большие неприятности.

Матерью свою мачеху девушка не назвала бы ни за что в жизни. Её появление в жизни их семьи было внезапным и столь обидным для дочери, она не смогла простить отца и по сей день с неприязнью смотрела на ту, которая чувствовала себя здесь королевной.

Их отношения были враждебными с самого первого шага в дом этой худой дамочки. Маленькая Кэтрин всё же думала что возможно Ванесса сможет заменить пустоту в душе их семьи, но у той таких планов не оказалось. Мало того, что с детьми не ладила, так ещё и отца использовала.

Кэтрин выдала смешок и её губы расплылись в насмешливой ухмылке.

— Да я помню, покупала мне одежду на остатки от того, что ты первой потратила на себя, а после с таким кислым выражением выбирала нам, — с каждым словом женщина всё больше темнела и менялась в лице. — Почему молчишь? Ответить нечего? Неужели тебе не по душе правда о твоём лицемерии?

Удар. На этот раз гораздо сильнее, левая ладонь медленно легла на горевшую от удара щёку — было неприятно и больно. Ванесса была в ярости, а девушка с ненавистью на неё смотрела. Обе были настроены недоброжелательно и в любой момент каждый был готов напасть. Через секунду был слышен хруст костяшек рук подростка.

— Ты пожалеешь однажды о том, что пришла в нашу семью. Уж поверь, я найду способ тебя выгнать, — рыжая с силой оттолкнула ту с дороги и пошла к себе, оставив позади злую мачеху, которая хотела было ещё что-то сказать в след, но та уже не слушала, скрываясь на втором этаже.

Такие события происходили не часто, но все равно они оставляли глубокий след. Глубоко внутри тлеяла надежда, что однажды справедливость восторжествует, но с каждым новым днём она разрушалась, медленно и неприятно. В голове плавно пролетели воспоминания, когда в их семье не было столько ненависти и зла — дни, когда с ними была живая мама, и в груди что-то заклокотало: не то новая волна злости на Ванессу, не то грусть по Скарлетт.

Вышла из комнаты Кэтрин через пол часа и нехотя спустилась на первый этаж в коридор, где совсем недавно между ними вспыхнула ссора, после которой у обоих остался неприятный осадок. Со стороны зала звучал шум телевизора. Проходя мимо, девушка равнодушно посмотрела на Ванессу, и, развернувшись, исчезла на кухне, подходя к холодильнику. За окном громыхнуло. Девушка достала из верхнего шкафчика спагетти, поставила воду на огонь и отошла к окну за которым лило как из ведра, сильный ветер гнул худые деревья.

Такая погода, по непонятным причинам, вызывала у девушки некую улыбку. Всегда, стоило пойти на улице дождю, девушка сидела у окна с улыбкой и тоскливым взглядом смотрела наружу. Изредка она и гуляла под ним, особенно, если плохое настроение. Для её родных такая особенность Кэтрин казалась весьма странной и по-своему абсурдной, но кто они чтобы судить чем ей восхищаться и что любить?

Неторопливые, тихие шаги рядом на кухне отвлекли внимание от вида за стеклом. Ванесса легким и, плавным движением руки, отодвинула деревянный стул и присела, обратив тут же внимания на падчерицу. В груди кольнуло. Молча смотря друг на друга, рыжеволосая ожидала любых действий со стороны врага: очередной ссоры, унижения, крика. Но к счастью Ванесса не была настроена заводить очередной скандал и перевела взгляд куда-то за Кэтрин, усмехнувшись.

— Вода сейчас выкипит, не слышишь разве?

Даже не став придавать какого-то смысла брошенным словам, малахитовый взгляд панически переместился на кипящую воду в кастрюле и девушка быстро сбавила огонь. Облегчённо выдохнув и посолив воду, она кинула нужное количество спагетти и, изредка помешивая, обернулась вновь к сидящей за столом женщине. А зачем она сюда пожаловала?

— Что так смотришь на меня? — её звонкий голос звучал очень даже умиротворённо, что показалось подозрительным. Кэтрин слегка наклонила голову, не спуская внимательного взгляда с женщины. — Я тоже не прочь пообедать.

— Почему бы тебе самой не приготовить себе поесть? Ты ведь неплохо готовишь, вроде бы, раз отец нахваливал твою стряпню.

— А тебе так жаль накормить меня?

Снова этот насмехающийся голос. Кэтрин лишь вздохнула и закатила глаза. В любой ситуации она предпочитала оставаться человеком, как сейчас, когда решила плюнуть на свою гордость и обиды и поделиться едой. Хоть Ванесса и стерва, любит трепать ей нервы, девушка всё терпит и закрывает глаза на её характер. А внутри всё такой же бурлящий и бушующий вулкан чувств и вопрос: «Когда же её постигнет карма?».

— Отец тебе звонил? — за трапезой девушка старалась не встречаться глазами с Ванессой. Обе спокойно ужинали без лишних ссор или насмешек.

— Нет, не звонил, — ответила спокойно женщина.

На этом весь их диалог закончился. Под конец трапезы мачеха лишь кинула сухое: «Спасибо, было довольно вкусно» и пошла по своим делам, оставив на кухне удивленную Кэтрин. Редко когда доводилось слышать от неё слова благодарности. На лице мелькнула удовлетворительная улыбка и, собрав грязную посуду, девушка положила её в посудомоечную машинку и включила. Теперь можно было заниматься чем только душа пожелает. Как бы сейчас хотелось чтобы брат был рядом, они с Кристофером — отцом, были единственными родными, которые были ей дороги.

Тянущее где-то в области груди чувство, словно иголки, кололо. Брат уехал пару недель назад. Работа тянула его к себе, сковав цепями обязанностей, которые, с тяжелым звоном предстоящих событий и трудностей, оттягивали его от отдыха, отделяли всё больше от семьи. Работа — это тяжело, порой адски, но деньги нужны, и тут хоть как, но ты должен крутиться для это. Подросток ненавидела это осознавать. Мысль, что однажды ей нужно будет покинуть уютный дом с родными и работать внушала грусть и некоторое бунтарство. Понимала — смириться рано или поздно.

А дождь всё лил и лил и, кажется, не думал заканчиваться.

Хотелось расслабиться и избавиться от плохих мыслей, особенно перестать вспоминать сегодняшнее утро. Оно и правда было худшим. Тёплая вода — вот что точно могло помочь.

«Хоть немного забуду про неё», — подумала про себя зеленоглазая. Ванесса тем временем куда-то ушла и девушка догадывалась, куда скорее всего та отправилась.

Отца было жаль за то, что он был иногда глупым как в тот день, когда он познакомился с этой брюнеткой: повелся на её обманчивую личность и красоту. А та и рада притворяться — папа то при деньгах. Почему бы и не притвориться милой невинной женщиной? Какой же он слепой дурень. Наивный. Впрочем дочка пыталась не один раз вразумить его и поясняла какая та змея, жаль только Ванесса была хитрой и умела находить выход из такой ситуации. Он так и не поверил и лишь раздражался на свою дочь.

Тихо скрипнул краник, а затем зашумела вода. Взглянув на себя в зеркальце она довольно улыбнулась. Она так была похожа на Скарлетт. Её огненный цвет волос был именно от неё, как и глаза, а отец же был брюнетом и имел какие-то харизматичные черты лица. Вскоре ванная была набрана и, сбросив с себя всю одежду, положив её к остальной грязной одежде на стирку, она плавно вступила в не слишком горячую воду, а затем начала погружать и всё тело.

Тепло разлилось по телу приятной волной с погружением в горячую воду. Полностью погрузив тело, голова оперлась об стенку. Все чувства, некогда направленные в сторону злости на мачеху, теперь же сфокусировались на приятных ощущениях по всему телу. На миг девушка забыла об произошедшем и задумалась о проведенном с друзьями времени. Многие моменты по пьяни выпали из памяти. А тот силует в ночи? Кажется это был лишь сон, такой же, как и все её ночные кошмары.

Прикрыв глаза, мысли погрузились в приятные воспоминания. Интересно, а когда же Сара с Арнольдом признаються, что они парочка? Их отношения нельзя было не заметить. Вспомнилось, как они с друзьями, шутя, ловили друг друга под водой за ноги и пугали. Они и правда хорошо оторвались и расслабились. Правда, после алкоголя до сих пор почему-то болела голова, хотя таблетку она выпила.

Наступило внутреннее умиротворение, которое прогнало все плохие, тревожные мысли. «А брат, как он там? Да и эта девушка, что ему понравилась... Только бы не такая же, как и эта... Ванесса», — Кэтрин волновалась за брата. Повтора папиной ошибки не хотелось. Уж лучше пусть был бы холостым. Брата, как и отца, терять не хотелось.

Девушка поморщилась — тело начало затекать. Целый час пролетел незаметно мимо неё. Вода уже не казалась столь приятной и согревающей. Разочарованно выдохнув, подросток решила заканчивать с водным релаксом. Что ж, по крайней мере, она и правда расслабилась. Насухо вытирая тело, Кэтрин заметила что-то странное на своем теле. Нечто похожее на порез или шрам. Неужели по пьяни?

— Что за хрень? — выругалась огненная, дотрагиваясь до странного рисунка на ключице, стоя напротив небольшого круглого зеркала.

Чёткая, вырезанная, линия выстраивалась в некую окружность, которая была перечёркнута двумя другими. Притронувшись к странному рисунку кожу словно обожгло. Это было странно.

Оно точно было вырезанно. Но когда и кем? Кэтрин пыталась вспомнить, но ничего такого не помнила. Мысли крутились вокруг этого рисунка и это начало уже раздражать. Ну не мистика же это? Девушка оделась наспех и покинула комнату. Всё было запутано, но единственное, что было понятно — знак появился совсем недавно, а если так задуматься то скорее всего вчера. Иначе бы она его заметила ещё позавчера.

«Какой-то бред… Не могла же я вчера настолько сильно напиться? Чёрт! Я же могу у них спросить, может кто-то что-то расскажет об этом», — размышляла та, попутно заходя к себе в комнату и выискивая взглядом телефон. Друзья — единственные, кто могли прояснить появу такой хрени. Собственно, Кэтрин не сомневалась, что это их дело рук. Кто-кто, а они всякую дичь творить умели.

Действительно, кто бы ещё кроме них мог так идиотски шутить? Телефон скоро нашёлся на тонком бледно-жёлтом покрывале, почти разряженный, что не странно ведь она не заряжала его со вчерашнего дня. На экране высветилось пара пропущенных вызовов и Кэтрин пораскинув мозгами решила позвонить сперва отцу, который не смог дозвониться до дочери. Всё таки не часто звонит, а если сама звонит то почти всегда не вовремя.

— Да, пап? Я не отвлекла?

— Привет, нет. Ты не брала трубку, у тебя всё хорошо? — спросил отец, Кэтрин сразу же прикрыла глаза от недовольства.