Ⅰ. Глава 8: Свет и Тьма живут в душах наших всегда. (1/2)

— ” Кто никогда не совершал ошибок, тот никогда не пробовал что-то новое. ”</p>

(Альберт Эйнштейн)</p>

Ближе к утру я почувствовала, как Каин уходит, оставляя после себя пустоту. Рваные простыни продолжали сохранять тепло его тела ещё какое-то время. Его шаги приблизились к окну, которое было почти полностью открыто всю ночь, – я наслаждалась звуками природных явлений: крупные капли дождя, гром и глухие молнии. Моя обнажённая нога выглядывала из-под плаща – на неё упало что-то холодное и мягкое.

В голове были ещё свежи всхлипы Каина, которые я не должна была слышать. Створки окна захлопнулись – парень выругался и зашипел. Думал, что разбудил. Позже цоканье его ботинок начало удаляться и исчезло за закрывающийся дверью.

Сон больше не шёл или не пытался этого сделать. Я открыла глаза, чувствуя как лицо облизывают прохладные язычки ветра, доносившегося из щелей в комнате.

— ”Что делать дальше?” — задала вопрос самой себе. — ”Заказчик пытался обманом забрать мешок с неизвестным содержимым, подсылая Лорану, свою дочь, и рыцаря, охраняющего и служащего его дому. Но пришла я, заглянув на огонёк, что позже приводит к моему наказанию.”

Блуждая в мыслях, моя рука потянулась к тряпкам, которые кинул на меня Каин. Тело пронзила боль в мышцах и суставах. Как бы я их не простудила...

— ”Остаётся главный вопрос: что в этом мешке, если за ним все гонятся?”

Скинула с себя плащ, который, как я понимаю, подарили, раз не стали забирать. Того парня нужно всему учить: дополнительную плату брать не хочет, свои вещи не забирает...не могла бы я с таким работать: одни убытки. Прошло чуть больше суток, а спина помнит каждый удар плетью, руки и ноги помнят каждую ноту боли. Через шею надеваю тёмно-синею рубашку, закрепляющаяся накрест у шеи нитями, с лёгкими рукавами. Присев со скрипом на кровать, я натягивала на ноги оливковые брюки.<span class="footnote" id="fn_32566516_0"></span>

— ”Стоит ли мне беспокоиться об этом мешке?”

Под кроватью нашла тёмные сапоги. Видимо, закинула их туда случайно, когда вставала. На секунду я замерла, принимая реальность. Внизу уже во всю шумели с самого утра. Интересно, какой смысл пить так рано? Живот начал жалобно урчать и требовать пищи, которую я так давно не видела. Пошерудив постельное бельё, нашла длинный ремень – закрепила им на талии рубашку, чтобы сильно не болталась.

Я посмотрела на серые тучи, оставшиеся после ночной грозы. Опираясь на правую ногу, подошла к окну, чтобы его открыть, но, увидев, как сильно наклоняются деревья, поняла: необходима тёплая накидка.

— ”Спасибо тебе большое, странник без имени, который за наши с Каином деньги, спас меня и подарил этот чудесный плащ. Будем считать, что я его купила.”

Накидка была сухой. Подозрительно, ведь мы приехали в дождь, и я спала в ней. Одним словом – везение. Я заметила на подоконнике бумажный рисунок Матери-Равновесия.

— ”Молитва!” — вспыхнуло в моей памяти. — ”Сколько я уже не преклонялась перед ней? Дня два...”

Больными ногами подошла к ней, падая на колени, шепча одно и тоже. Раз за разом, как учили родители. Как гласили Великие писания о ней и её судьбе.

Позже я осмотрела комнату, коробки в который я пыталась спрятать мешок, и вышла из комнаты под жуткий вопль желудка.

ܓ ܓ ܓ</p>

В коридоре паба было значительно теплее, чем в комнатах. Владелец всё-таки накопил денег на электрический лампы накаливания.

— ”В принципе, мешка у нас нет. Я проиграла бой с отцом Лораны. Нет больше ни заказа, ни заказчика. Время и силы потрачены совершенно в пустую. Дело закрыто.”

Я услышала тихий плач из комнаты рядом. Женщина сопела и захлёбывалась себе под нос.<span class="footnote" id="fn_32566516_1"></span>

— ”Не мои проблемы,” — подумала я, чувствуя настолько разнообразные запахи доносятся с первого этажа.

Очень была рада, что моё сознание и тело работали одновременно, но не в этой ситуации: я совершенно не хотела туда идти. Руки и ноги связаны прозрачной нитью, больно впивающейся в кожу. Ручка двери холодила кожу. Открыв её, я увидела темноту.

— ”Тут нет даже окна?”

Я сделала шаг во внутрь, чувствуя смертельный мороз, который пронизывают горячие, редкие струи. Не воображаемое ощущение коконом обхватило моё тело. Девушка плакала и продолжала тонуть в своих же слезах, ей не хватало воздуха, но и не было сил, чтобы продолжать. Она оставалась в безвыходной ситуации. Сердце задела игла жалости и воспоминаний, когда она в один момент лишилась всего и никогда её не поддержал тогда...Никому она не была нужна...даже самой себе.

— Эй! С вами всё хорошо? — спросила я у темноты.

— Кто ты? — мелодичный, тонкий голосок резал пустоту помещения.

— Неприлично: вы ответили вопросом на вопрос, — в тот момент нужно было запихнуть свои упрёки и помочь, но не могла этого сделать. Слишком быстро оно вырвалось из моих уст.

— Я? — шепча, спросила незнакомка.

— Да, вы. Что произошло? Вам плохо? Больно?

— Мне очень давно плохо и больно. Я ничего не могу с этим поделать, милая. Я связана. Я не могу ничего сделать. Ничего не могу!

Тишина, словно дурман, въелась в сознание. Звон в ушах туманил взгляд. Тишина разорвалась криком, доносившимся из недр Хаоса. Я услышала в этом крике всю боль и обиду, ненависть и злобу. <span class="footnote" id="fn_32566516_2"></span>

”Как ветвь влитая, страх томиться.”

Я кричала также наедине. Сама с собой, когда пришло окончательное осознание реальности: семьи нет, дворца и прислуги нет, а хрупкое, детское сердце разбито на осколки, на глазах превращающиеся в пыль. Нет такого средства, которое могло бы склеить труху, так что мне оставалась только выкинуть опилки своей прошлой жизни и боли. Забыть и начать новую жизнь.

”Ложью весь мир до утра корми́ться.”

Неизвестные мне строки, каруселью закружили вокруг моей головы. Они были выплюнуты в лицо. Снова крик, а затем проклятая стужа облепило инеем лицо. Тонкая корка снега осела на мои ресницы. Я кубарем вылетела из комнаты, ударившись головой. Её плач и крики смешались в один жуткий мазок краски на полотне моей памяти. Глаза сами собой закрылись, разливая на себя тьму.

Что-то мягкое прикоснулось к моей щеке, холодное.

— ”Нет, опять!”

Я пришла в сознание и толкнула, сидевшего рядом со мной парня. Стала вытирать щёки от инея, заставляя их покраснеть.

— Извините, я не хотел вас пугать, — тихий, плавный, словно обволакивающая утренняя прохлада, нежный, голос раздался справа. Присев поудобнее на полу, я чесала место удара и посмотрела на парня. Он поправил кудрявые, тёмные с сапфирово-синими переливами волосы. На лице расцвела улыбка из налитых губ. От живой мимике на лице выгибались прямые, чёрные брови.

— Чего надо?

— Я выхожу из комнаты и вижу вас, лежащую на полу. Решил помочь, — продолжил радостно улыбаться мне.

Обратив внимание на одежду, поняла, что он не такой, как я с Каином, не такой, как те бродяги с первого этажа: черновато-синие одеяние с белёсыми узорами, которые сверкали от света, попадающего с ламп.<span class="footnote" id="fn_32566516_3"></span>

— Красный плащ вам не идёт.

— Спасибо большое, буду знать, — по-доброму ухмыльнулся парень. — Можно вашу руку?

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Помогу вам встать.

— А может я недостойна чей-то помощи?

— Сомневаюсь, что такая девушка, как вы, могла бы делать плохие вещи, — протянул руку в мою сторону. — Я, как минимум, не вижу на вас оружия: кинжалов или меча.

— ”Ох, дорогой мой, встретил бы ты меня раньше...”

Я всё-таки решила воспользоваться такой услугой: нечасто мне помогают подняться, протянув руку. Обычно, я всех кладу под себя. Мой взгляд упал в левую сторону, на лестницу.

— ”Каин!”

Заметив друга, я напряглась, а он шмыгнул вниз.

— ”Надо было его вчера задушить.”

— Вы чем-то недовольны? — погрустнел незнакомец.

— Да...то есть, нет. Да, всё хорошо, не волнуйтесь.

— Значит, я могу идти, если у вас всё хорошо.

— Правильно мыслите, не считая красного плаща.

— Приму к сведению.

Закатив глаза, я повернулась в сторону лестницы, желая узнать, как долго Каин подсматривал за нами, и настолько он будет издеваться надо мной. В след услышала приглушённые слова прощания. Я, не поворачиваясь, помахала рукой.

— ”Так и светится доброжелательностью,” — тошнота подступила к горлу. Хотя, стоит радоваться, что в мире ещё остались такие люди.

ܓ ܓ ܓ</p>

Спускаясь вниз, я заметила, что паб был наполовину пуст. Бедняки разбились по углам, дрожащими руками пробую горячие напитки, или на то, что хватило денег. Когда с Каином мы только познакомились и наше совместное дело стало процветать, приходилось ночевать в таких заведениях. Мне было их жалко, хотелось отдать значительную часть своих средств, но друг всему меня учил: ты должна заботиться только о своей шкуре. Каин был и является для меня учителем. А я пыталась притупить своё сострадание принцессы.

Хозяину паба всё-таки пришла мысль, чтобы освежить помещение. Деревянные створки окон были распахнуты, пропуская во внутрь свежие порывы прохладного ветра. Как только я натыкалась на них, шли мурашки. Сейчас Каин сидел ко мне спиной, что-то медленно помешивая левой рукой. Он всегда выглядел опрятно, не смотря на возможные жизненные ситуации: выглаженное пальто и водолазка, мягкие, будто перина, каштановые волосы, чистая подошва обуви. Его аккуратность порой доводила меня до истерик: слишком тошными были его требования.

— Ты в курсе, что подглядывать некрасиво? — сев напротив друга, возразила я.

— Давно ты живёшь по нормам этикета и морали?

— Жизнь иногда преподносит неожиданные сюрпризы, Каин.

Я подняла правую руку, показывая большим пальцем за спину – ещё далеко незажившие раны на спине и руках дали о себе знать волной боли. Располосованная кожа слегка прорвалась, выпуская сгустки старой крови за края запёкшийся корки. Позвав официантку, я сделала заказ: пирожные со сгущённым молоком и ягодный чай. Откусив мягкое тесто, не добравшись до начинки, Каин у меня спросил:

— Как...что с тобой делали? Твои волосы...

От его вопроса я подавилась, сильнее нажимая на десерт, – из другого конца стрельнула начинка, а я пыталась откашлиться.

— Вот именно сейчас нужно было задавать этот вопрос?!

— Боюсь потом я забуду.

— Не волнуйся, когда будешь помогать мне перебинтовываться, смотря на кровавые подтёки и синяки, с ещё виднеющимся мясом, сразу вспомнишь этот вопрос, Или потеряешь дар речи, — продолжила пробовать десерт, наконец-то, добравшись до начинки. Я посмотрела на него, пока сладость растекалась по языку, в его глаза, которые на мгновение лишились искрящихся звёзд и яркого запала. Пропала улыбка. Каин отвернулся в сторону окна, смотря на проходящих мимо людей. — Было больно. Неприятно и мерзко. Помниться, я даже исторгнула наружу весь завтрак, обед и ужин. Плети, покрытые солью. Удары, сопровождающиеся смехом и криками. Дрожь по всему телу. Я лежала, готовая умереть, встретиться со всеми родственниками, которых помню.

Воспоминания смело меня одной мощной волной, не давая и шанса набрать воздух. Маркус вкренился в меня своим мерзким взглядом, полный извращённых фантазий с моим участием. Лорана в качестве жертвы гнёта своего отца, подавление её воли. Я рассказала Каину, как узнала о заказчике, дочери, рыцаре и куда мне отвезли, примерно.

— Теперь, Рина, бойся своих новых знакомых.

— Очень смешно. И даже тебя?

— Меня в особенности, — ответил Каин, приближаясь ко мне и откусывая заднюю часть пирожного. — Вкусное, кстати.

— Раз я тебе всё рассказала, то мне интересно послушать, как и где ты нашёл того придурка с конём. Немедленно.

— А тебе обязательно это знать?

— Ты забыл, что мы рассказываем друг другу всё?

— Хорошо, — выдохнул с облегчением и напряжённостью Каин. — Как всё бы...

— Подожди.

— Что такое? — посмотрел в мою сторону парень, поднимая правую бровь вверх, сделав свой взгляд более хмурым.

— Я не могу тебя слушать, ничего не делая. Официант!

Спустя некоторое время, мне принесли бокал, со стенок которого медленно стекало, только что налитое вино. Сделав пару движений кистью руки, я обнаружила сочные ягоды оливы, придающие терпкость напитку. Закинула ноги на стол и подала жест Каину говорить.

— Ты знала, что являешься свиньёй?

— А ты знал, что являешься занудой? — после моих слов, он закатил глаза и начала рассказ.

Я предполагал, что через сутки, максимум двое, ты вернёшься, но шёл четвёртый день, и новые догадки, жёсткие сценарии засели внутри меня. Сначала, разумеется, списывал всё на твою безответственность, и, выполнив, что нужно было, решила отметить в ближайшем баре. Но сзади подбирался конец недели, а ты всё не появлялась. Перевернув весь город и понимая, что один я бессилен, решил обратиться к одному из наших коллег. Конечно, он представлял некую конкуренцию, но, когда разговор идёт о твоей жизни и безопасности....Мне было плевать на сумму, которую он запросит, дополнительные услуги и так далее. Я впервые в жизни слушал горячее сердце, а не холодный разум. ”Думай мозгами, если они есть. Кабы нет, значит не размышляй в принципе.” Когда мы заселились сюда, я заметил парня, который, как оказалось, появляется здесь по истечению определённого временного периода, садиться на одно и тоже место, и просто наблюдает. Редко, но просит овса для коня, не более.

Подходя к нему, я чувствовал запах чего-то кисло-сладкого, балансирующего на грани отвратительного, неземным и магическим. Со сложенными руками на груди и опущенным капюшоном он спросил, что мне нужно. Разъяснив ему суть моей проблемы, усмехнувшись спросил твоё имя, но позже попросил вещь, принадлежащую тебе. Вспоминая, когда ты мне говорила, что спрячешь добычу в коробках, я принёс одну из них. Вещь, к которой прикасалась последнее время, тоже подходило. Взяв небольшой кусочек картона, он дёрнулся, а затем вышел и почти сразу же пришёл. Назвав цену несколько больше трёхсот крангат<span class="footnote" id="fn_32566516_4"></span>, я протянул почти все наши сбережения, ругая себя за это необдуманные действия. Мы перекинулись с ним дежурными фразами, а я не видел даже его лица. Несколько взмахов руки, облачённой дорогой кожей перчаткой, и он уже в пути. Двое суток я ждал вас, начиная думать, что пропадёт незнакомец, как ты, но Мать-Хранитель оберегла вас. Слава ей.

— Во-первых, теперь я знаю, сколько стоит моя жизнь: чуть больше трёхсот крангат. Во-вторых, а он, переел неспелых овощей? Мать его проклинай, триста крангат! А сколько у нас осталось?

— Пару десяток.

— Могло быть и хуже.

— Куда ещё хуже?! Моя опрометчивость нас погубит.

— Шесть лет не губила, а тут всё, мы умрём.

— Шесть лет? Ты сейчас заявляешь, что весь наш период дружбы, я опрометчив?!

— Успокойся, — поднесла к его носу бокал.

— Я совершенно спокоен! — махнув резко рукой, Каин осел на скамью, пролив несколько капель напитка.

— Э! Осторожнее можно? Говоришь, он появляется здесь через какое-то время?

— Что ты хочешь сделать?

— Убить за такую стоимость. И отдать плащ, — я повернулась боком, показывая Каину накидку.

— Лучше сделать только второе. Помни, мы не убиваем ради забавы.

— Это мы не убиваем, а Я подумаю над этим предложением. Особенно, если смотреть на твоего нового друга, Каин.

— Кстати, о новых друзьях, Ринуэлла.

— Что за резкий переход на моё полное имя?

— А что это был за парень, руку которого ты та-а-ак любезно приняла?

— Да я впервые его вижу.

— Ну посмотрим-посмотрим. Перчаток дорогих у него, конечно, нет, но зато есть красный плащ, который...ужасно на нём сидит, — последние слова мы произнесли одновременно. Секунду смотрели друг на друга, а затем рассмеялись.

— Полностью поддерживаю тебя, Каин, - пытаясь унять приступ смеха, согласилась я.

Окинув помещение взглядом, заприметила, что к полудню людей становилось всё больше и больше. Стали мелькать мысли о Маркусе и заказе, а так же о нашем дальнейшем будущем. Протерев глаза от слёз, появившихся из-за смеха, я опустила ноги, смотря Каину в глаза, словно покрытые холодной изморозью.

— Злосчастный мешок забрал Маркус для своих целей. Денег у нас нет. Раны на спине есть.

— Говори только за себя: я пока что цел.

— Пока что. Если не замолчишь.

— Рина, когда мы пропадали?

— Недавно был шанс.

— Вот именно, что был. Скажи мне, когда я сидел без дела?

— А-а-а... - задумалась. — Так сразу не вспомню, — ответила я, закидывая голову назад и допивая содержимое бокала. Как-то долго растягивала удовольствие.

— Помнишь, я тебе рассказывал, когда ты последовала тогда за рыцарем, что у меня тоже есть дела?

— Не помню, но сделаю вид, что так оно и было, — зевнула, поправляя, теперь уже, короткие волосы.

— Я пошёл на новое дело. Встретившись с заказчиком, он сказал, что всё, по его мнению, очень сложно. Вследствие чего, мы договорились сегодня с ним увидеться здесь, в пабе.

— То есть, ты хочешь мне сказать, что, после того, как я чудом выжила и сбежала от последствий прошлого заказа, у нас появился новый?

— Ты что-то имеешь против?

— Вот ты сейчас серьёзно? Ещё спрашиваешь? Конечно, я не против!

Хмурый взгляд Каина немного ослаб, чувствуя, как растекается по его жилам спокойствие и блаженство. Парень протирает глаза, разгоняя напряжение.

— Прекрасно, значит, через несколько часов, мы вдвоём встретим нового клиента.

— Интересно, нужно ли нам надежда на то, что этот заказ пройдёт спокойно?

— Нет. Я уверен, Рина, что Тьма нам вставит палки в колёса. Кстати! — парень нагнулся под стол, смотря на мои ноги. Сделал бы он этот жест лет шесть назад, я бы его ударила, а сейчас...Всё равно.

— Красивые, правда?

— Ты про ноги? — уточнил Каин. — Да, очень, но я не об этом. Где кинжалы, Рина?

Я начала кашлять, пытаясь проглотить ком, вставший поперёк горла. Испарина выступила на лбу, обжигая кожу, а прохладные порывы ветра, доносящиеся из давно распахнутых окон, дарили невероятный контраст.

— Каин, здесь очень жарко. Пойду прогуляюсь, наверное.

— Нет, подожди, где кинжалы?

— Я пошла-а-а.

Вырвавшись из зрительного удушья Каина, я дёрнулась в сторону выхода, накинув плотный плащ. Обходя большое количество людей, пахнувших новым алкоголем, потом и грязью, затерялась среди них.

— Ринуэлла! — гневно воскликнул парень.

— ”Когда-нибудь потом я отвечу на этот вопрос, но не сейчас.”

ܓ ܓ ܓ</p>

Липкие объятия паба выпустили из удушливой хватки. Переменная облачность с солнцем расцвели над окраинами Риндарка. Еле ощутимый ветер ласкал мою новую причёску, появившуюся в следствие наказания за мою глупость. Но это ничему меня не научило и не научит. Хлопнув по карманам, я нащупала несколько мелких монет, которых хватит мне на первоначальный, стандартный набор кинжалов для новичков. На большее денег нет. Слившись с толпой прохожих, я ринулась к местным оружейным палаткам.

Уже как несколько лет у Каина есть знакомый, который может без специальных разрешений и лицензий продать нам оружие. Более охотно он преподносил ассортимент своей палатки именно мне. Его чересчур любвеобильная натура искрилась с новой силой, когда к нему подходила я.

Сегодня парень занят – сделала вывод я, смотря на очередь, стремящуюся к нему. Короткие, каштановые волосы были взъерошены от скоростной работы, пытаясь угодить всем. Куртка цвета хаки и сырой охры вздымалась от каждого порывы налетающего ветра, обнажая кожа живота и спины. На удивление, как только я подошла, очередь стала рассасываться всё быстрее и быстрее: либо людям сразу не нравился набор его магазинчика, либо Рик справлялся очень оперативно. Всегда бесячая ухмылка и глаза старого льна заметили меня, осматривая каждый изгиб моего тела, спрятанный под плащом, одновременно удивляясь моему новому виду волос.

<span class="footnote" id="fn_32566516_5"></span>

— ”Что ты пытаешься рассмотреть, Рик?” — в ответ посмотрела на него я, ухмыляясь в ответ, будто становясь его зеркалом.

— Оникс, как редко я тебя вижу, — обратился ко мне молодой человек.

— И слава Матери. Не хватало мне больно тебя в жизни.

— Ты меня убила этими словами, — с наигранной грустью произнёс он, надувая губы и кладя правую руку на сердце. — До сих пор не могу оправиться после нашего расставания. Любая девушка ничто по сравнению с тобой. Да, вот, смотрите, — последние слова, конечно, были адресованы не мне. Седовласый мужчина спросил у Рика мнение о лежащих рядом ножах. Вернувшись ко мне, я ответила:

— Что, даже девушки из публичного дома не могут удовлетворить твои потребности?

— Что? Нет конечно. Там все пустышки, другие.

— Я очень рада, Рик, но я пришла не за тем, чтобы слушать, как ты изливаешь душу. Сгинь, — махнула рукой в воздухе, но, видимо, не заметив этого, парень перебрался на другую девушку. Женским внимание он никогда не был обделён. Когда-то и я повелась на его удочку. Несколько проплакавших ночей в тощее плечо Каина и мне стало легче.

— Прошло три года, а ты продолжаешь цвести, — облокотившись на прилавок, заявил Рик.

— Можно мне вот эти, — я ткнула пальцем на самые простые, с деревянной рукояткой кинжалы из тонкого металла.

<span class="footnote" id="fn_32566516_6"></span>

— Рина, ты уверена, что эти? — он приблизился ближе, шепча. — По секрету: ими даже сложно яблоко порезать, не то что...

— Я знаю, спасибо.

— Ладно, как хочешь, — согласился Рик, не доверяя моим словам. — Рина, может на днях сможет с тобой пересечься?

- Зачем?

- Хочу поговорить о том, что было между нами.

Схватив набор дешёвых кинжалов левой рукой – правой вцепилась в медальон на его груди, приближая к себе. Струйки горячих языков дыхания опалили его мягкие губы, говоря о небольшой, но всё же разнице нашего роста. Я посмотрела на его щёки, подбородок, затем взглянула в его глаза. В то время как Рик наблюдал за тем, как я облизнув губы, максимально приблизилась. Парень готов был меня поцеловать, но я опрокинула его попытку, кусая за мочку уха. Рик закатил глаза.

— Ты, конечно, молодец, что пытаешь, но всё тщетно. Тебе повезло, что тогда я была глупой и всё ещё доверчивой дурой. Поступив бы ты так со мной сейчас, выдрала бы тебе яйца с корнем, усмехаясь над тем, как кривишься от боли. И кричишь.

— Мне нравиться, когда ты такая.

Заметив, что его волоски на шее встали, а тело покрылось мурашками, я обожгла его кожа языком, чувствуя, как возбуждение перельётся через край его чаши терпения и самоконтроля. Подушечки пальцев посильнее зажали металл его кулона. Я резко потянула его вниз, легонько прикладывая его лицо о столешницу.

— Так тоже нравиться?

— Очень, — зашипел Рик, держась за левую часть лица. — Может подумаешь?

Бросив количество монет, равное цене покупки, я ушла, слушая позади себя крики и проклятия, стирающиеся в пространстве обильным ветром.

— Это, конечно, не то, что было раньше, но, надеюсь, ты не убьёшь меня этими же кинжалами.

Гуляя между россыпью различного вида домов, я направлялась обратно к пабу, как завернула в ту часть города, где давно не была. В голове было ни одной здравой и не здравой мысли. Я всматривалась в прохожих и решила зайти в ближайшее, что попадётся у меня на пути, заведение. В горле пересохло и нужно было срочно что-нибудь выпить. Выйдя из более-менее приличного кафе, я встретила вдалеке знакомую, к сожалению для него, спину.<span class="footnote" id="fn_32566516_7"></span>

— ”Я говорила, что убью тебя, когда увижу снова.”

Тонкий слой разочарования осел на моё сердце и лёгкие: я ведь так надеялась, что ты сдох, как бездомная шавка. Пепельные волосы были аккуратно зачёсаны, но сохраняли небольшую небрежность. Недавно появившиеся солнце выбрасывало свои лучи на металлическую защиту, появившуюся на плечах, коленях и локтях. Его персональный жокей хотел уже закрыть дверцу кареты, но из глубины послышался резкий женский голос.

— Придурок! — ударил жокея моя будущая жертва. — А ты там скоро? — на его лице осел гнев, исказив пропорциональное лицо.

Из-под лоскутов тьмы, обволакивающих пространство внутри кареты, вышла девушка, создавая контраст. Пышным, волнистым каскадом ниспадали пряди его белёсых волос, словно спокойные струи водопада, они созерцали в солнечных лучах. Пухлые губы, окрашенные красной помадой, придавали им ещё больший объём, выгодно сочетаясь с ровными чертами лица. Перламутрово-золотые с изумрудными вкраплениями глаза осмотрели окружающие девушка дома. Надменность и неприязнь читалась в её взгляде и языке тела.<span class="footnote" id="fn_32566516_8"></span>

— Обязательно я должна была ехать с тобой?

— Мне это не приносит самому никакого удовольствия, поверь.

— Тебе нельзя доверять.

— Как и твоей семейке, Карла.

Я стояла на другой части улицы, но их голоса, эхом разлетались по всей территории. Допив свежевыжатый сок, решила подобраться ближе: нужно было обойти несколько домов и зайти с заднего двора, оставаясь с соседнем проулке. Скользнув ближе к ним я расслышала:

— Как скоро мать сказала быть дома? — спросила девушка, поглаживая свой сапфирово-синий с тёмной примесью комбинезон, глухо прилипший к телу, словно чешуя.