Воспоминания: Зверь ч.2 (1/2)

Весь следующий день прошёл сумбурно, галопом.

Вот они с Лейлой мирно завтракают на кухне. Вот она прощается и уходит в школу. Вот он проверяет электронную почту и невидящим глазами перечитывает рекомендательное письмо полковника для него в Академию. Вот он снова идёт на чердак, чтобы в попытке занять руки снова взяться за гантели.

А вот уже и вечер, и Лейла помогает ему подобрать одежду для свидания.

— Невыносимо! У тебя только хаки и камуфляж, а единственная чистая футболка - чёрная! — она угрюмо отпихнула его сумку. — Ты собираешься выглядеть как человек, или так и будешь солдафоном?

— Я ещё не успел прикупить гражданки... А надо? — он уныло оглядел свои разбросанные по комнате вещи, — Меня и это устраивает.

— Ты идёшь на свидание, Саймон! Не на полосу препятствий. Ох-х, парни!

Она театрально вскинула руки и вышла из его комнаты. А через пять минут вернулась с небольшим подарочным пакетом в руке.

— Держи, наденешь это.

В пакете оказалась новенькая, ещё в упаковке, белая рубашка.

— Брала её на подарок Киллиану, — пояснила она, — Но тебе сейчас нужней.

Тугой хлопок сковывал движения, жутко жёсткие швы, казалось, натирали даже там, где их не было. Саймон печально развёл руки, потом вытянул вперёд. Складки собрались подмышками, ворот врезался в горло. Он и забыл каково это, носить нормальную одежду.

— Да ладно уж, не так всё плохо, — посмеивалась Лейла. — Ну всё, всё, хватит, ты похож на мельницу.

Она подошла и поймала его за руки, которыми он вертел из стороны в сторону. Он замер, поняв, что впервые за день видел её лицо так близко. Она тоже собралась на своё свидание. Одежда ещё домашняя, но волосы красиво зачёсаны. В них поблёскивал лак, и пахло химией. Глаза подведены, ресницы подкручены. На щеках наложенный румянец — зачем? Её собственный гораздо красивей. А это что?

Одной рукой он перехватил её кисть, притянул Лейлу ближе к себе, второй рукой взял её за подбородок, приподнял.

— Ты что делаешь...

Он бы хотел, чтобы это было то, как оно выглядело, но увы.

Большим пальцем он медленно провел по ее губам, стирая с них помаду. Сестрёнка замерла.

— Без этого лучше. — сказал он тихо. — Правда.

Она не шевелилась. Не сводила с него странного, задумчивого взгляда.

Показалось, или она наконец задумалась о том, что происходит? Он взял её лицо второй рукой, провел по её губам снова. Теперь на них остался лишь лёгкий налёт краски. Их взгляды встретились.

Маленькое хрупкое тельце было так близко. Маленькие круглые груди касались его живота. Кажется, он даже ощущал, как бьётся её сердце.

Её губы, мягкие наощупь, несвоего цвета, будто воспалённые, растёртые его пальцами. Приоткрылись в лёгком удивлении. Только наклонись — и они твои. Спусти руки по узкой спине, обними крутые упругие ягодицы, прижимая к себе.

”Саймон Фокс, да ты грёбаный фрик...”

Её прохладные ладони легли на его руки.

”Да я ведь... Да я же окончательно возбудился...”

В штанах горячо пульсировало в подтверждении. Тяжело и с хрипом вырывалось дыхание. Каждый удар сердца отзывался какой-то почти приятной болью.

”Фрик. Урод”

”Несчастный грёбаный выродок”

— Не нужно тебе краситься. Ага? — Он прошёл пальцами по её шее, завёл под затылок, мягко обхватывая. ”Я поцеловал тебя вчера ночью, ты помнишь?”

Помнишь?

Она моргнула, приходя в себя, хмыкнула, снова улыбаясь.

Что-то будто подломилось. Она не поняла его. Снова.

— Ты что же, включил режим папочки? — в её исполнении это слово не звучало обидно. Она действительно любила его как отца. — Я вообще-то взрослая, могу и помадой пользоваться.

Она высвободилась из его рук, отступила на шаг. Оглядела его, склонив голову на бок.

— Маловата она тебе, конечно, — кажется, она имела в виду рубашку. Саймон уже плохо соображал, и не был уверен. — И... чего-то не хватает. — она сморщила нос, присобрала губы, размышляя, но почти сразу просияла снова. — Так, есть идея, — и она вновь выскочила из его комнаты.

Саймон смотрел ей вслед какое-то время. Потом, едва ворочая ватными ногами, тяжело сел на кровать. Плечи вдруг налились свинцом, его тянуло вниз.

Накатило понимание.

— Вот же чёрт... — вполголоса простонал он, обхватывая голову руками, — вот же... грёбаный... — последовала очередь злых беспомощных ругательств. Он был не любитель материться, но едва ли он слышал себя самого в тот момент. Не смотря на распалившееся желание, ему стало тошно. Тошно от себя самого. А желание не угасало.

Невыносимо.

Невозможно.

Немыслимо.

Он сполз на пол, всё также держась за голову. Лёгкие сотрясало спазмами, дыхание сорвалось.

— Как это случилось?

”Как это могло случиться”

”Из-за долгой разлуки в армии? Может это ПТСР?... Или я всегда был уродом?”

Он не помнил, чтобы ему снились кошмары. Ему иногда снилась мама в свой последний день. Ему часто снилась Лейла.

”Урод”

Желание не утихало. Кровь шумела в ушах.

— Как это случилось? — бормотал он вслух. — Как?

— Что случилось?

Он отнял руки, повернул тяжелую голову в сторону двери. Лейла стояла в пороге со старым черным галстуком в руках. Кажется, это был отцовский.

— Саймон? Всё нормально? — она подошла, с тревогой заглянула ему в лицо, — У тебя глаза слезятся, и лицо покраснело. Ты... Ты что, плачешь?

Она начала опускаться на пол рядом с ним.

”Нет. Не надо. Иначе я сделаю что-то неправильное”

— Нет, — он отшатнулся. Поднялся на ноги. — Нет, просто... голова. Есть что-нибудь от боли?

Она долго, с сомнением изучала его лицо. Неподдельное беспокойство в глазах, брови собраны. Она напоминала сейчас маму. Такой, какой Саймон её помнил.

— Да, было что-то в аптечке. Сейчас принесу.

— Не нужно, я спущусь. — он взял отцовский галстук из её рук. — Ты иди.

— Ладно.

Ещё немного помедлив, она вышла, мягко притворив дверь.

Когда её шаги стихли на первом этаже, Саймон вышел и направился в ванную.

Давненько ему не приходилось прибегать к таким мерам.

К обезболивающему он добавил успокоительного. Потом ещё одного. Клео рисковала остаться без кавалера в этот вечер, но лучше так, чем медленно сходить с ума.

В восемь ноль три в дверь позвонили.

— Саймон, откроешь? — донеслось сверху. — Это ко мне.

За дверью стоял довольно высокий, почти с Саймона ростом паренёк. Волосы намеренно взлохмачены и поставлены воском для укладки, в ухе серьга.

— Э-э, Здравствуйте. Я к Лейле.

— Киллиан, полагаю?

— Ах, а ты должно быть Саймон Фокс, старший брат? — он улыбнулся идеальными зубами, протянул ладонь, — Лейла много о тебе рассказывала.

”А вот мне о тебе рассказывала немного”

Его рукопожатие было крепче, чем Саймон ожидал. Хотя нет, это была не крепость. Не уверенность. Скорее жёсткость. Не слишком приятное впечатление. Саймон с подозрением прищурился.

— Так, это, Лейла готова? — он стоял вальяжно, с напускной расслабленностью, но белесые глаза беспокойно бегали. Тонкие руки меняли положение каждые три секунды.

”Кто ты такой, Киллиан? В чём ты виноват? Что-то задумал?”

— Одевается.

— М-м, ага. Экхем. Так, это, может того, впустишь меня?

”Ага. Типа как нормальный гостеприимный хозяин? Я-то? Тебе-то?”

Но Саймон не стал возражать. Молча отступил, пропуская парня в дом. Тот прошёл в гостиную, по-хозяйски развалился в кресле. Сам Саймон остался стоять, лишь прислонился спиной к лестничным перилам, привычно скрестив руки. Киллиан вёл себя показательно уверенно. Осматривал мебель вокруг, покачивая головой якобы навязчивой мелодии в своей голове, постукивал в такт пальцами по подлокотникам. Изредка поглядывал на Саймона, если встречался с ним взглядом, безмятежно улыбался.

Странный холодок пробежал по спине. Почти как тогда, полтора года назад, на той злосчастной вечеринке.

”Нехорошо. Либо предчувствие, либо у меня зреет паранойя. И так, и так не хорошо”