chapter 5 : brown and white dwarfs (1/2)

Глава 5: Коричневый и белый карлики</p>

music: this feeling – Øneheart</p>

Моё состояние никогда не волновало меня. Со временем, я привыкла испытывать те удушающие чувства и просто смирилась. Смирилась с тем фактов, что, по всей видимости, я проживу остаток лет с ними и так и не выберусь из пучин своего тёмного разума. Как же тогда было отвратительно жить.</p>

Мияко давно осознала, что с ней что-то не так. С самых ранних лет, когда Комитет ещё не забрал её, она смотрела на ровесников, сравнивая с собой. Так завидно было видеть их счастливые лица, но ещё более завидно было видеть рядом с ними их родителей — как они с любовью в глазах смотрят на собственное чадо.

Несколько месяцев она посещала первый класс, но за это время не смогла влиться в коллектив. Никто не пытался завести с ней разговор, все будто не замечали её. Даже учителя: проверяя наличие учеников в классе, они забывали назвать её фамилию, а потом, в середине урока, удивлялись её присутствию.

Но с семи лет её жизнь окончательно наполнилась сплошным негативом. Мир затянуло тёмной пеленой, глаза больше не видели тех ярких красок. Всё вокруг казалось серым, безжизненным, лишённым какого-либо смысла. Она не могла отыскать даже маленькой причины, чтобы просыпаться по утрам.

Она с трудом могла открыть веки, не говоря уже о том, чтобы идти в школу или просто готовить завтрак. Мияко хотела пролежать в кровати вечность, дожидаясь момента, когда её тело сгниёт и останутся лишь кости и рой мух над ними. Казалось, что всем вокруг станет легче, если это произойдёт.

Раньше было лучше, раньше она не ощущала тех удушающих чувств, нежели сейчас. Кошмары мучили её чуть ли ни каждый раз, когда она погружалась в сон.

«Чем меньше я буду спать, тем меньше я буду возвращаться в прошлое, когда мне было страшно и одиноко», — такая мысль возникла у девочки в первый год обучения у Комитета.

Сейчас ей хотелось убежать, забыть всё, как самый жуткий кошмар. Закрыть веки и больше их не открывать. Погрузится в настолько крепкий, но в тоже время сладкий, сон, что окружающие не смогли бы никогда её разбудить. Больше не видеть при пробуждении пустой комнаты, ничем не украшенной и такой же неприглядной, как и её владелица. Не посещать тренировки по утрам, не изучать предметы школьной программы, не задумываться о собственном будущем так часто.

</p>Окунаясь в прошлое, ей вспоминались сначала только негативные моменты. Порой девочка не могла уснуть из-за них, переживая очередной приступ страха. В груди появлялось щемящее чувство тревоги, ощущение, что вот-вот в комнату войдёт её матушка, резко распахнув дверь, и изо рта посыпятся оскорбления в её адрес. И в порыве гнева, женщина достанет откуда-то нож или стеклянную бутылку, и замахнувшись, приблизится к девочке.

От этих представлений становилось настолько страшно, что Мияко вздрагивала при малейшем постороннем звуке из коридора: будь это скрип половиц от холода или вой ветра за окном. Иногда казалось, что женщина ходит по коридору, Мияко буквально могла слышать её тяжёлые шаги через дверь. В такие моменты, девочка, неосознанно, активировала свою причуду, окутывая себя тёмным непробиваемым куполом.

Глаза наполнялись слезами, тело беспрерывно дрожало. Чувство ужаса и паники не проходило, сколько бы Мияко не пыталась успокоиться. И, в один момент, закрыв глаза, она погружалась в сон от усталости, пришедшей от часовой истерики.

Диагноз: Хроническая депрессия. </p>

Мияко пустым взглядом смотрит на справку, буквально прожигая в ней дыру. Она ничего не чувствует: ни печали от поставленного диагноза, ни капли надежды на выздоровление. Она просто хочет уснуть, но почему-то всё ещё сидит за рабочим столом.

Омори-сенсей повлиял на то, чтобы девочка посетила специалиста. И теперь, по прошествии полугода, ей были выписаны не только препараты, но и поставлен точный диагноз.

Мысль о том, что теперь ей придётся сидеть на таблетках, убивает. Помимо тех, что связаны с ментальным заболеванием, Мияко прописали витамины для улучшения физического самочувствия. Оказалось, у неё анемия второй степени.

Ожидаемо, но девочка почему-то всё ещё не верит в происходящее.

Что сказал бы папа, если бы узнал о том, что случилось с его звёздочкой? Что сделал бы, увидев то, в каком состоянии она пребывает? Смог бы он всё изменить, или ей уже никто не сможет помочь?

Мияко хотелось бы знать ответы на свои вопросы. Ей хотелось бы верить, что ещё не всё потеряно и ей можно оказать помощь, что она может быть спасена, что может быть здоровой.

Андо отрывает свой взгляд и переводит на ночное небо. Где-то вдалеке мерцает та самая звезда, словно машет ей своей рукой. И хочется помахать в ответ, но моральная усталость буквально губит юное тело и сил поднять руку не осталось. Потому, Мияко лишь поджимает губы, с неземной любовью смотря на далёкое светило.

А затем, положив голову на стол, засыпает.

***</p>

music: Bluebird – Beach House</p>

Ноябрь выдался… отвратительным месяцем, но декабрь тоже не внушал особых надежд. Из-за таблеток у Мияко возникла вялость, от которой постоянно тянуло в сон. Она не могла усвоить материал на занятиях, потому приходилось самостоятельно его изучать вечерами. Программа подготовки к становлению про-героем стала более выматывающей, ведь теперь, приходилось изучать психологию, приобретать навыки ведения переговоров и множество других неинтересных занятий. Часы изучения школьной программы начали подходить к концу, через года полтора-два Мияко с напарником уже «окончат школу».

Если раньше она просыпалась за несколько часов до тренировки, то теперь едва могла встать с кровати за пятнадцать минут до неё. Желание что-либо делать, даже те вещи, которые когда-то были важными для неё, исчезло.

Теперь её ничего не волновало. Она ощущала лишь пустоту внутри себя и медленно…

з а д ы х а л а с ь.</p>

Раз в месяц Мияко обязана была посещать специалиста, которого ей выделил Комитет. Но атмосфера, царившая в его кабинете, ничуть не помогала девочке.

Она чувствовала дискомфорт, желание сбежать, закрыться в комнате и больше не выходить. Но не из-за женщины, сидевшей напротив неё, а скорее потому, что открыться кому-либо, рассказать о своих чувствах было выше её сил.

Но все переживания накапливались с каждым годом, превращаясь в огромную чёрную дыру. И Мияко начинало постепенно затягивать в неё.

Она могла рассказать о чём-то незначительном, к примеру, о том, что ей хочется домой и здесь она не видит своего места.

На самом деле, я не знала, где моё место. </p>

Раньше, Мияко признавала то, что должна находиться на ночном небе, среди мириад звёзд. От одного лишь взгляда вдаль ей становилось невероятно спокойно, все проблемы и негативные мысли меркли на фоне умиротворения. Но теперь, она стала сомневаться в том, что сможет туда попасть.

Небесные жемчужины светят настолько ярко, что их свет, хоть и далёк, но виден даже среди огней мегаполиса. Звёзды чисты и непорочны, оттого и держаться вдали от земного мира. Человеческая цивилизация же — нечто поистине ужасное. Люди криводушны, жадны и порочны, делают всё в угоду себе и не задумываются о других. И встретить кого-то светлого являлось чудом.

Кейго становилось не по себе каждый раз, когда он смотрел на свою напарницу. Она словно угасала, медленно умирала изнутри. Раньше ему казалось, что походы к специалисту облегчат ей самочувствие, но теперь он сомневается в этом. Их разговоры превратились вновь во что-то однотипное и практически не имели разнообразия. У девочки не было сил, потому она лишь слушала его многочисленные рассказы и коротко комментировала их.

И было странно видеть то, что мальчик не забрасывал общение, а наоборот, продолжал подходить и заводить разговор, пускай он и выходил коротким. Иногда они могли сидеть в полной тишине около получаса, разглядывая ночной город.

Он не спрашивал её о нестабильном состоянии и походах к психотерапевту, не узнавал как она чувствует себя сегодня и есть ли улучшения и Мияко… была благодарна. Она не была готова, пока что, делиться с кем-либо об этом, ведь данная тема всегда была для неё очень тяжёлой. Трудно было подобрать слова, чтобы примерно описать её чувства. Но между напарниками разговоры всегда были о таких простых вещах, как погода или недавно прочитанная манга.

Мияко было стыдно. Стыдно за саму себя, за то, что ведёт себя подобным образом, но ничего поделать не могла. Порой сил не было даже на то, чтобы сказать обыденное «здравствуй», и потому приходилось поджимать губы и слегка кивать.

В такие моменты хотелось умереть, лишь бы Кейго больше её никогда не видел и не растрачивал свои силы на неё. Мияко буквально воротило от самой себя.

— Смотри! Снег пошёл!

Декабрь подходил к концу, близился Новый год. Уставшая, с задумчивым лицом Мияко выглядела контрастно на фоне украшенного яркими фонарями города. Укутанная в свитер, она сидела на диване в главном зале, ожидая прихода своего врача.

Сидевший рядом Кейго громко шепнул ей о наступление снегопада, заставляя девочку повернуться к окну. Крупные белые хлопья медленно падали на землю, и Мияко, кажется, нашла себе новое развлечение, следя то за одно, то за другой.

Кейго решил составить ей компанию, чему Андо была не против. Порой его разговоры могли хотя бы на несколько минут отвлечь её от гнёта собственных мыслей.

– Надо пригласить Омори-сенсея на прогулку, – Кейго озорно улыбнулся и подсел ближе, шепнув на ухо, – закапаем его в снег?

Мияко усмехнулась, взглянув на мальчика, а тот едва мог сдержать широкую улыбку.

– Скорее он нас закопает первыми.

– Это мы ещё посмотрим, – он откинулся на спинку дивана, начиная активно жестикулировать, – разработаем план: ты приведешь его в специальное место, отвлечёшь, а когда он спросит про меня, я резко выпрыгну из укрытия и такой ”А вот и я!” и с помощью перьев опрокину огромный ком снега на него. Что скажешь?

– Что это гениально.

Кейго улыбнулся. Видимо, если девочка отправится с ними на прогулку, то данный план действительно осуществиться.

– А если снег не липкий, тогда что будешь делать?

– Тогда ты заведёшь его под огромное дерево, и я, сидя на верхушке, расстресу его и Омори-сенсей попадёт под снежный водопад, – Мияко покачала головой в ответ на гениальный план и отвернулась к окну, – ты же пойдёшь с нами?

– Посмотрим.

Если бы не сонливость и усталость во всём теле, если бы не постоянное желание лежать как мертвец в кровати, если бы не ментальное заболевание, Мияко бы пошла. Она ходила бы на каждую прогулку с ними, почаще разговаривала бы и вела себя более дружелюбно.

И неважно как сильно ей этого хотелось, осуществить желанное она не могла. С прошествием нескольких лет, Мияко поняла – ей нужна мотивация. В детстве этим являлся отец, а сейчас, когда его нет рядом, вряд ли она сможет найти нечто такое же стоящее, ради чего девочка будет видеть в жизни не только блеклые, тусклые тона.

– Прошу прощения, – к ним вскоре подошла женщина с листом А4, – Ваши анализы уже готовы, можете взглянуть на них, – она протянула листок Мияко и чуть нагнулась к ней, – и можно поговорить с Вами наедине?

В кабинете психотерапевта всегда пахло сиренью. Лишь под Новый Год здесь можно было различить ещё один аромат – яблоко с карамелью. Обои имели светло-серый оттенок, с которым гармонировали бежевые шторы. Казалось, что всё находившееся здесь было направлено на позитив и повышение любви к жизни.

Формально, так оно и было.

– Это твои новые таблетки, – женщина указала на пакетик на краю рабочего стола, – их необходимо поменять, чтобы организм не успел привыкнуть к старым. Потом, спустя, скажем, год, уже можно вернуться к тем, которые сейчас принимаешь.

Мияко уже начинала ненавидеть всю эту затею с лекарствами. Что с ними – отвратительно, что без них. Множество побочных эффектов, один из которых – раздражающая сонливость и усталость.

– А можно мне отказаться от них?, – девочка указала на пакетик.

– Вы проходите курс лечения и я отвечаю за Ваше состояние, – женщина села за стол, складывая руки в замок, – я понимаю, побочные эффекты могут немного раздражать, но это необходимо для Вас.

– Это же не лечится, да?

В кабинете наступила тишина. Женщина с сочувствием смотрела на Мияко, медленно кивая. В голове не могла уложиться мысль – неужели, придётся до конца дней пребывать в таком состоянии? Неужели придётся всегда принимать лекарства, всегда думать о том, что жизнь – бесконечный кошмар?

– Перед тем, как Вы пойдёте спать, я хотела кое-что предложить, – она достала из выдвижной полки чёрный блокнот, протягивая его девочке, – если рядом не будет человека, который смог бы тебя выслушать – записывай свои мысли в блокнот.

– Чтобы потом Вам зачитывать их?

– Как пожелаете, я не настаиваю, – она ободряюще улыбнулась, но надежды в груди Мияко не появилось.

Андо вышла из кабинета с чувством полного опустошения. Она взглянула через окно на небо, затянутое густыми тучами. Как жаль, что не было видно звёзд.

Кейго не вымолвил ни слова, даже когда увидел пакет с препаратами и блокнот в руках напарницы. Но в его глазах, пускай Мияко этого и не заметила, появилась горечь: ему так хотелось, чтобы девочка улыбнулась, чтобы больше не принимала лекарств и стала жить прекрасной жизнью. Он глубоко вздохнул и встал с дивана, следуя за Мияко.

До комнат они дошли молча. Кейго часто поглядывал на падающий снег за окном, а Андо смотрела себе под ноги, пытаясь свыкнуться с мыслями о болезни.

Теперь так будет всегда. Я не выберусь из этого всего, ведь так?</p>

– Добрых снов, айбоо-тян, – Кейго улыбнулся, поджав губы и Мияко, кивнув на прощание, скрылась за дверью.

***</p>

music: Cry ( Instrumental ) – Cigarettes After Sex</p>

Ночью негативных мыслей всегда больше, нежели днём. Повседневная рутина помогает немного отвлечься, забыть о том, как сильно ненавидишь своё настоящее.

2014 / 12 / 27

Так странно чувствую себя...

Мне в очередной раз предложили погулять в свободное от занятий время, но я лишена желания видеться с кем-либо. Это единственный человек, который хоть как-то поддерживает со мной контакт, кто всегда разговаривает со мной. Какая же я отвратительная.

Странно то, что он до сих пор дружит со мной. Он не бросает меня, продолжает общение, хотя моё поведение противоречит нормальной дружбе. Мы видимся только на занятиях, редко разговариваем, а если и подворачивается такой случай, то я отвечаю односложными предложениями.

Иногда мне кажется, что наше общение скоро прекратится. И что самое странное, я этому не удивлюсь. Меня всегда сторонились, почему же человек должен тратить своё время на такого, как я, тратя силы, пытаясь наладить отношения?

Как я вообще существую? Иногда мне кажется, что я лишилась всех положительных эмоций когда-то давно и до сих пор не могу вспомнить ни одно из них.

Я так хочу почувствовать хоть что-нибудь приятное, радостное. Но, быть может, такова моя судьба? Вечность слоняться в поисках смысла, чтобы потом, не отыскав ничего, развернуться и уйти насовсем.