chapter 2 : albedo ruina (2/2)

Мальчик снова замахнулся, делая ещё один взмах крыльями. И в момент, когда острие пера оказалось поблизости с лицом девочки, она резко пригнулась. Сконцентрировав силу в своей ноге, Мияко оттолкнулась и прыгнула вперёд, переворачиваясь в полёте на спину. Нос едва коснулся оперения, которое, вместе со своим владельцем, начали поворачиваться в её сторону.

Она больно приземлилась на позвоночник и пребывала в уязвимом положение секунду. Вновь показался клинок пера, практически достигнув скулы Мияко. Позади неё, в самом конце зала, из пола образовался сгусток материи, который, подобно петле, приблизился и схватил свою создательницу за плечо. Резко потянув назад, он успел отстранить её от разящего клинка.

Приземлившись на спину, у девочки появилась фора в несколько секунд для формирования плана. Способность на него действует, но сейчас этот вариант не подходит – у них ближний бой. Он превосходит её в ловкости, в использовании клинков, поэтому биться на равных не получится. Остаётся только одно – попытаться проделать хитрый манёвр и выхватить хотя бы одно перо.

Кейго приблизился к полу и оттолкнулся от него, набрав бóльшую скорость. У Мияко вдруг появилась неплохая идея.

Он замахнулся и девочка приготовилась. Его напарница резко отпрянула в сторону, позволяя его сгибу локтя полностью расправиться. Когда перо оказалось на достаточном расстоянии, Мияко завела свою руку под его, чуть наклонила лезвие и сильно потянула вниз. Перо имело острую режущую кромку*, и чтобы не поранить себя лишний раз, девочка сформировала подобие щита вокруг своей ладони.

Потеряв равновесие, Кейго был повёрнут в сторону пола. Лезвие пера ударилось о тёмный щит и не вытаскивалось, словно прилипло к нему. Мияко оттолкнулась ногой, взмыв вверх и создала в воздухе маленькую платформу, опёрлась на неё ногой и прыгнула в сторону своего напарника. Коснувшись коленкой его живота, она ещё больше притягивала Таками к полу.

Они упали вместе, завершив этот бой. Кейго чуть зажмурился, ожидая жёсткое приземление, но к удивлению понял, что упал на нечто другое. Что-то мягкое и едва ощутимое. Заглянув через плечо, он увидел плотный сгусток материи, который постепенно начинал испаряться.

Но, почувствовав что-то холодное у горла, он повернулся к напарнице. Она сидела на нём, приставив свой клинок.

– Думаешь, ты победила?, – ухмыляясь спросил Кейго.

Позади себя Мияко ощутила нечто острое и обернувшись увидела маленькое пёрышко. Пытаясь вспомнить, когда она упустила момент выпуска этого пера, она едва смогла понять, что говорил им наставник.

Он. Одолел. Меня. </p>

Одна и та же фраза беспрерывно прокручивалась в голове Мияко и начинала походить на кластерную боль. Она проследила за тем, как перо возвращается к своему обладателю и скрывается среди большого количества других подобных. В груди появилось щемящее чувство никчёмности, словно Вселенная ополчилась против неё в этот день.

– Что ж, думаю на сегодня тренировка окончена. Готовьтесь пока к занятиям и не забудьте зайти в мой кабинет. Расскажу подробнее что было не так в ваших приёмах и что нужно исправить.

Наставник поспешил выйти из тренировочного зала, попутно набирая кого-то в телефоне. Девочка продолжала глядеть ему в спину, прокручивая все прошедшие индивидуальные тренировки. Неужели она слаба? Неужели за всё время она так ничего не добилась? Неужели её напарник будет сильнее неё?

Мысли накапливались одна за другой, буквально разрывая голову своим негативным посылом. Спина учителя всё больше удалялась в светлом коридоре, пока не была полностью потеряна из виду из-за закрытой двери.

Может её матушка была права? Может она действительно никчёмная и ничего не сможет добиться в этой жизни? Даже мысль о том, что вышла ничья не успокаивала. Сила Кейго в ближнем бою поражала, Мияко даже подумать не могла, что он окажется настолько быстрым.

– Эм... Мияко..., – послышался тихий голос напарника и девочка обернулась, – мне немного неудобно.

Она всё ещё сидела на нём, согнув колено и немного касалась рукой его живота. Девочка медленно перевела взгляд на его лицо, замечая его неловкую улыбку. С одной стороны она была слишком уставшей, чтобы встать и выйти из зала, но с другой она нарушала его личные границы, что приносило ей самой дискомфорт.

Из пола показался обширный сгусток дыма, конец которого подхватил девочку и поставил на ноги, ближе к выходу. Ноги стали ватными из-за долгого использования причуды, она едва могла на них стоять. Кейго привстал на локтях, осматривая её внешний облик.

– Всё хорошо?, – попытался он разрядить обстановку, – ты неважно выглядишь.

– Я в порядке, – Мияко постаралась придать своим движениям уверенность и скрыть пришедшую слабость в теле, – благодарю за тренировку.

Она постаралась быстро выйти в коридор и как можно скорее скрыться от всех. Первым местом, пришедшим в голову, являлась <s>её</s> комната.

__________________________</p>

Воспоминания первой тренировки затерялись в памяти, как только послышался звук приближающихся шагов и боковым зрением Мияко заметила знакомую фигуру.

– Ого, ты тоже тут, – голос напарника звучал полусонно, и было видно с каким усилием он пытался проснуться, – доброе утро. А чего не заходим?

– Здравствуй, – девочка кивнула ему, – зал заперт.

– Э? Неужто он опаздывает?

– Нет, это мы раньше пришли.

Мальчик обратил внимание на настенные часы и немного удивился своей пунктуальности. Ведь даже несмотря на то, что он проспал будильники, проснувшись под самый последний из них, он всё же успел прийти раньше.

– Кстати, как его там зовут?, – он прикрыл веки и нахмурил немного брови, – Онори Дан*?... Оокори Ман*?...

– Оомори Ран.

– Точно, – Кейго щёлкнул пальцами и издал смущённый смешок.

Он подошёл поближе к напарнице и облокотился на стену. Мияко могла заметить как мелко задрожали его перья от резкого холода. Находясь на весьма близком расстояние с его крыльями, она могла разглядеть практически каждый роговой луч*. Отчего-то любование столь дивным оперением приносило Мияко удовольствие, вблизи они действительно выглядели прекрасными.

Насыщенно красные, они приковывали её взгляд каждый раз когда они встречались в коридоре. Мияко грезила о том, чтобы прикоснуться к ним, но вторгаться в чужое личное пространство или просить его разрешения было выше её сил. И, признаться честно, она завидовала ему.

Он мог с лёгкостью подняться в небо, туда, где царит простор и сбрасываются оковы её прошлого, куда всегда мечтала попасть девочка. Она считала, что полёт – одна из возможностей ощутить свободу, когда ты ни от чего не зависим. И в мыслях представляла это, но воплотить не могла, что расстраивало каждый раз.

В детстве у неё были разные сценарии перед погружением в сон. Один из таких девочка повторяла слишком часто: то, как она уезжает далеко за город, где расположен лес и высокие холмы, между которыми протекает широкая спокойная река. Стоит пасмурная погода, близится рассвет, небо приобретает тёмно-синий оттенок. Она летит над водоёмом, а затем начинает подниматься к огромным кучевым облакам, пролетает сквозь них, не имея ни малейшего шанса увидеть оставленную позади природу, и поднимается настолько высоко, что ей виднеется яркое солнце. Его лучи окрашивают облака в оранжевые и розовые оттенки, и теперь они казались огромными сахарными ватами. И сценарий этот был одним из самых желанных.

Задумавшись об этом, Мияко потеряла счёт времени и некое самообладание. Завороженно разглядывая каждое перо, в голове возникало слишком много прилагательных, которые даже близко не могли описать увиденное. И, по всей видимости, затерялась в мыслях.

– У тебя дивные крылья.

Тишину разрезал её тихий голос, отчего чувство неловкости между напарниками усугубилось. Кейго, от услышанного, распахнул глаза и медленно повернул голову в сторону девочки. Казалось, что сердце на секунду остановилось. Он не мог поверить в произнесённые ею слова, словно понимал, что такое в его жизни вряд ли произойдёт.

– Что?..., – спросил он с удивлением в глазах и смущённой полуулыбкой.

Осознав, что произнесла свои мысли вслух, Мияко стало неловко. Она перевела свой взгляд на большие мраморные плитки пола, начиная закусывать внутреннюю сторону щеки.

– Они бесподобны... Твои крылья, – её тихий голос казался чересчур громким в безлюдном коридоре.

Она поджимала губы, нервно перебирала в руке край своего пальто. Волосы касались её щёк, скрывая проступивший румянец. Желание выскочить в окно, дабы не проходить мимо мальчика, росло с каждой секундой и в уме уже начал образовываться план по его осуществлению.

А Кейго стоял, всё ещё не веря в произошедшее. И чувствовал внутри необычное тепло, которое медленно, словно самая сладкая карамель, растекалось в груди. Он распушил своё крыло, прикрыв им лицо.

– Правда?..., – с его стороны послышался приглушённый вопрос.

Несколько перьев разъединились и показались его глаза, в которых сверкали частички надежды на правдивость её слов.

– Угу, – Мияко несмело посмотрела на него, словно пытаясь придать своему ответу бóльшую уверенность.

Девочка, время от времени, заглядывалась в сторону его крыльев, которые теперь находились ещё ближе, нежели ранее. Насыщенно алый оттенок завораживал в купе с обилием перьев и оторвать взгляд с каждой секундой становилось практически невозможно.

Сие любование не скрылось от их обладателя. Явно смущённый от столь пристального взгляда, что изучал каждую частичку, он вновь сомкнул перья. Вспоминая звучание её слов, что разрезали тишину своим значением, юное сердце начало биться чаще.

– Вижу вы пришли первее меня, – в коридоре показался мужчина лет тридцати, – что ж, похвально. Всем доброе утро.

В руке появилась связка ключей, что звонко бились друг о друга. Он прошёл вперёд своих учеников, открывая двери в тренировочный зал. Помещение имело весьма обширную площадь, позволяя Кейго использовать свои крылья. Потолки достигали около десяти метров, а ширина простиралась до пятнадцати. Единственной проблемой являлось чувство скованности движений из-за боязни повредить лампы, висящие под потолком.

Мияко последовала за наставником первая, стараясь избежать прямого контакта со своим напарником. Чувства неловкости и некого стыда побуждали нервозность выходить наружу в виде сжатий кулаков и дрожи в коленях. Но в то же время, послевкусие было непривычно другим, словно девочка совершила нечто поистине правильное. И это немного, но успокаивало. Кейго зашёл последним, всё ещё испытывая подобие эйфории от состоявшегося разговора. И во взоре, устремлённом в спину Мияко, читалось подобие благодарности.

Иногда момент, который ты ждал всю жизнь, происходит в самый неожиданный момент. </p>

***</p>

music : Nitesky - robot kuch, john lamonica (slowed & reverb )</p>

Тренировка, в очередной раз, имела не очень хорошие последствия для организма Мияко. В мышцах ног преобладала ноющая боль от частого бега, в ушах звенело от долгого использования причуды. Андо была рассержена на себя, ведь снова не смогла использовать ограниченное количество материи. Она выпускала чересчур много, и после окончания тренировки ей приходила раздражающая плата – физическая боль по всему телу и слабость. Мысль о том, чтобы вернуться в комнату граничило с желанием пойти на крышу здания, где она могла бы морально отдохнуть и набраться немногого количества сил на предстоящие занятия.

Она была зла, ведь снова меж ней и Кейго была ничья. Не то чтобы в девочке главенствовало стремление всегда и вопреки всему быть первой, но когда ситуация повторялась в который раз, в груди постепенно разрасталась досада. Он был слишком быстрый. Его движения размывались, глаза едва могли заметить приближающийся силуэт, а тело поспешно старалось не отставать. Кейго научился драться с ней за прошедшие тренировки, и теперь ближний бой являлся чересчур проблематичным.

Наставник, в конце занятия, объявил, что в следующий раз они с напарником начнут совмещать и дальний, и ближний бои. И данная мысль, отныне, не давала девочке покоя. Словно мелкой занозой засела в мозгу и ни один пинцет не может её вынуть.

Как. Же. Утомительно. </p>

Уроки, на которых изучалась школьная программа, должны были начаться через два с половиной часа, а после них – освоение навыков ведения переговоров. И промежуток времени до них казался настолько коротким, что хотелось выть от отчаяния. Зачем она согласилась стать героем? Зачем согласилась пойти с Комитетом? Хотя, на последний вопрос у Мияко был ответ – она не давала согласия, за неё это сделала матушка.

За потраченные несколько часов юный организм сжёг приличное количество калорий, которые необходимо было чем-то восполнить. Но Андо не торопилась, наоборот, оттягивала момент с завтраком, насколько это было возможно, чтобы перед самым началом занятий закинуть себе в желудок крохотный кусок какого-то фрукта или низкокалорийного батончика, запив всю продукцию чашкой чёрного чая.

Ноги вели её в наиболее лучшее место, нежели давящая своей пустотой комната. Ступенька за ступенькой, и глаза девочки вновь находят не запертую дверь и отворяют её. Крыша, на счастье, пустовала. Единственные её извечные обитатели – голуби – сидели на перилах, выщипывая свои перья. Мияко обрадовалась подобной компании, и утешение приносило то, что они не боялись её. Каждый раз садились рядом, словно считали её своей давней подругой и не улетали, когда она совершала какие-либо движения.

Небо окрасилось в голубой оттенок, солнце уже взошло из за гор. На полу и перилах ещё лежал свежий снег, на котором виднелись следы Мияко. Здесь было тише, нежели внутри здания. Множество работников прибыли на работу к моменту, когда началась тренировка, и заполонили собой коридоры, что печалило девочку. Но теперь она могла слышать лишь приглушённые звуки машин и прохладные порывы ветра.

Но даже сие блаженство не могло унять все те чувства, что она испытала за столь короткий промежуток времени. И как она могла так необдуманно произнести слова, забывшись в мыслях о его крыльях?

Всё произошедшее приносило ей невероятное чувство в грудной клетке, словно воодушевление и горесть борются меж собой, причиняя сознанию и телу дискомфорт. Глядя на город, она обдумывала свои слова, прошедшую тренировку, и всё больше понимала, что не хотела бы во всё это ввязываться. Хотела бы вернуться обратно в ту комнату и больше никогда не выходить из неё. Но больше всего она желала вовсе не просыпаться.

Оставаться в одной квартире с матушкой – было тоже далеко не лучшим вариантом. Продолжив жить вместе с ней, кто знает, быть может она повесилась бы немного раньше?

От ряда мыслей её отвлёк шум закрывающейся двери позади. Мияко вздрогнула и обернулась. Неужели кто-то из работников заметил её на крыше?

– Наконец я нашёл тебя, – перед ней стоял напарник, держа в руках стаканчики с наименованием одной из кофеин напротив здания, – не отвлекаю?

– Откуда ты узнал, что я здесь?, – ей казалось, что на крышу просто так не забираются, да и к тому же, до того, как на неё могли подняться работники есть ещё как минимум два часа.

– Проследил, прости уж, – он переставил стаканчик на своё перо и освободившейся рукой почесал затылок, – хотел проверить всё ли у тебя в порядке. Мне показалось, что в конце тренировки ты выглядела неважно.

– Я же сказала, всё нормально, – уставшим голосом ответила Мияко, отворачиваясь в сторону города, – и мне казалось, что Оомори-мента* не пьёт латте.

– Так это не для него.

Кейго подошёл к Мияко, вставая справа от неё. Перед глазами девочки очутился горячий напиток, принесённый на алом пёрышке.

– Он взрослый, пусть сам себе и покупает, – мальчик прикрыл глаза и улыбнулся, – тем более, это не кофе, а горячий шоколад. Просто я посчитал, что нужно немного согреться. На улице достаточно холодно.

Мияко удивлённо смотрела на напиток. Она была озадачена его словами: неужели это для неё? Он спустился в кофейню за напитком для себя, но в итоге принёс целых два. Неприятие подобного поступка отобразилось на её лице – в глазах выражалось замешательство.

– Что такое?, – он открыл крышечку, позволив напитку быстрее остывать на морозе, –  тебе не нравится горячий шоколад? Он не слишком сладкий, если ты про это, – он шепнул ей, прикрыв рот рукой, – Оомори-сенсей по секрету сказал мне, что ты предпочитаешь пить без молока и сахара.

Он узнавал что именно ей нравится? Он интересовался этим? Он учёл её интересы, а не просто взял то же, что и себе? В этот момент, Мияко на секунду будто снова вернулась в прошлое, когда её отец проделывал тоже самое, в отличие от матушки. И от осознания этого в сердце больно кольнуло.

– Всё хорошо?, – она повернулась к нему, всматриваясь в его глаза.

– Ты... купил мне горячий шоколад?, – непонимающе спросила Мияко.

– Ну, да, – с той же интонацией ответил ей напарник, – а что в этом такого? Уверен, когда вырастим, то будем каждый день пить кофе вместе. Так что, почему бы не начать эту традицию сейчас?

И только сейчас Мияко заметила, насколько добрая у него улыбка. Насколько он искренен в своих чувствах и действиях. Но точно ли посыл покупки напитка заключается в том, чтобы наладить отношения? Девочка попросту не верила, что кто-то помимо отца способен на бескорыстные действия и слова в её сторону.

– Мияко, он остывает, – его голос пробудил напарницу, заставляя посмотреть снова ему в глаза.

– Это точно для меня?

После данного вопроса в недоумение впал уже Кейго. Что же произошло с его напарницей такое, что она с подозрением смотрит даже на обычное угощение?

– Конечно. Ты чего? Расслабься, я просто хотел выпить его с тобой. Ну, если ты не против, конечно же.

Боль в сердце росла с каждым произнесённым словом. В мыслях творилась путаница: не бывает же такого, чтобы к ней могло быть такое отношение, просто потому что она является его будущим напарником. Она ведь ничего не сделала хорошего для него, до начала этого года они даже не общались. Так почему же он хочет разделить трапезу с ней?

– Я, кстати, принёс ещё и еду, – он помахал бумажным пакетом, из которого начал доноситься аромат свежей выпечки.

– Ты точно хочешь со мной позавтракать?, – отсутствие веры ещё больше заставило Кейго удивиться.

– Эм... да?, – он опустил пакет, достав из него круассан с начинкой, – держи и насладись ими. Я попросил взять несколько видов. Думаю, тебе может понравиться тот, что со сливочной начинкой. Он не приторный, просто менее сладкий, чем у меня.

Удивление не прошло, наоборот, засело в груди Мияко. Всё казалось слишком подозрительным, словно он совершал всё это ради чего-то. Но живот скрутило от аромата выпечки и горячего шоколада, голод проявил себя не в лучшем виде, впервые заставляя испытывать желание попробовать пищу.

Она аккуратно вытащила круассан и, боже, он пах теперь ещё вкуснее, чем когда находился в пакете. Ещё горячий, с хрустящей корочкой и, по словам Кейго, менее сладкой начинкой внутри. Но в то же время, она понимала, что сможет съесть лишь малую часть десерта. В голове мгновенно начался подсчёт калорий, от которого уже начинало тошнить.

Переосилив себя и откусив немного, Мияко охватило забытое чувство, когда еда не приносит ни удовольствия, ни отвращения. Словно это простая еда, которая не может вызвать у неё неприятные чувства. Но вспоминая количество калорий, содержащихся в ней, девочка не спешила делать второй кусок.

– Всё нормально? Понравилось?, – отпивая горячий напиток, спросил Таками.

– Да, – и Мияко не солгала, ей действительно нравилось чувство нейтральности к еде, сойдясь в мыслях на том, что тренировка отняла у неё много сил и энергии, – это действительно вкусно. Благодарю.

– Всегда пожалуйста, – широко улыбнувшись ответил он.

И день наполнился теплом.