Часть 30 (1/2)

— Эй, грязнокровка.

— Ну что еще, Малфой?

— Дочитывай быстрее, я тоже хотел эту книгу почитать.

— Конечно, кончено. Сейчас же ускорюсь, только бы ваше нежное величество не скучало.

— Эй, ты чего?

— Обмен?

— С чего ты взял, что я ее не читала?

— Во вкладыше нет твоей фамилии. Да и... Мерлин, учись контролировать блеск в глазах, Грейнджер. В жизни пригодится.

— Дай мне пять минут.

— Ну неужели.

— Чего вылупилась, грязноковка?

— Тебе то какое дело? Что, запретишь мне глазами пользоваться?

— Не остановишь ее, Малфой?

— А надо?

— Чего ругаешься, Панс? Злость тебе не к лицу.

— Грязнокровка весь обед на Драко пялилась. И как только посмела...

— Грейнджер? Что, влюбилась?

— В кого? В Малфоя? Да кому он вообще нужен?!

— А что такое? Он парень видный. Богатый, влиятельный. Чего уж греха таить, красивый.

— Так, ну все. Надоело эту чушь слушать. Вы двое всерьез представили нас с Грейнджер? Просто нелепо. А ты, грязнокровка, с какой целью бы не пялилась, прекращай. Противно от одного твоего взгляда.

— А ну заткни свой рот, Малфой.

— Рон, не надо.

— Чокнутые.

Драко стало настолько плохо, что его обед решил выйти наружу. Малфоя вырвало прямо на пол. Отвратительно. Желчь неприятно обожгла горло, а ощущение тошноты никуда не делось. Гнев переплетался с отвращением к себе, все больше расшатывая ментальную защиту Драко. Он практически чувствовал, как по швам трещал этот барьер. Страх и паника подступали к горлу, а Малфой старательно пытался сдерживать все это в глубине сознания, лишь бы тетя не увидела еще больше. Но Белла так искусно использовала вербальную легилименцию, что, даже не смотря на все усилия слизеринца скрыть воспоминания, та их находила. Это ужасно. Все же следовало тренироваться на легилиментах в свое время, а не только хлестать сыворотку правды. Теория без практики — ничто. Что будет, если она начнет копать в сторону Поттера?

— Говорю же! — выкрикнула Белла, безумно улыбаясь. — Влюбился в грязнокровку? Тебе это от Андромеды досталось?

— Ничего подобного, — Драко вытер губы тыльной стороной ладони и поспешил подняться, чуть не поскальзываясь. — Эванеско, — нервно кинул он заклятие исчезновения на рвоту.

— Тебе же хватит мозгов понять, что между вами ничего и никогда не будет, да?

Белла подошла настолько близко, что Драко мог разглядеть каждую кудрявую прядку на ее голове. Да чего она так прицепилась к Грейнджер? Как вообще можно подумать, что она нравится Драко? Гермиона интересный собеседник и вполне неплохая волшебница, но как девушка она... Ну, в общем, нет. Драко уже открыл рот, чтобы оправдаться, как вдруг его разум, словно стрелой, пронзила одна мысль. Может это недопонимание Малфою и на руку?

— Я могу контролировать свои чувства, — тихо произнес слизеринец. Сердце его безумно стучало, будто пытаясь вырваться из груди. Драко затаил дыхание, ожидая реакции тетушки, от которой, казалось, зависела его жизнь.

— Уж постарайся, — выпалила волшебница. — Меда когда-то совершила такую ошибку. Это не стоило разрушенной семьи, Драко, — Белла притянула племянника ближе и прошептала на самое ухо. — Нет ничего важнее семьи. — ее шепот неприятно, до мурашек на затылке обжигал ухо. — Порой мне кажется, что об этой истине помнит только Цисси.

Волшебница отстранилась и грустно посмотрела на Драко. Малфой еще никогда не видел подобных эмоций на лице его безумной тети.

— Я не расскажу Темному лорду. Это останется нашей тайной, если ты в итоге сделаешь правильный выбор.

— Спасибо, — Малфой чувствовал, как предательски дрожали его ноги. Он боялся сдвинуться с места, потому что любое шевеление могло привести к падению.

— Но если ты предашь семью, я не посмотрю на то, что ты сын Цисси. А теперь начнем с азов окклюменции.

До самого вечера Белла учила Драко тому, что он и так знал. Больше она не лезла в мысли так открыто, не копалась в них. Но не делала она этого только потому, что, видимо, поверила в то, что Малфой не владел окклюменцией в той степени, в которой она предполагала. Нужно было срочно придумать другой способ, чтобы наверняка защитить свои воспоминания.