Январь 1999 (часть 2) (2/2)

— А мы так старались, Володенька – промурлыкал Пчёла, погладив пистолет пальцами.

— Смотри, а тут ещё и Артура – широко улыбнулся Кос и пнул Лапшина носком ботинка.

— Ну что делать будем, Сань? – спросил Витя у друга, приставляя ствол к голове Лапшина. – Эта сука ещё за 91-й год ответит, да, Артура?

— Ну погоди, Вить, он тебе горло перерезать хотел, а ты в него стволом тычешь. – Витя кивнул и достал из кармана швейцарский нож.

Тот самый, который тогда в 87-ом ему, как и остальным привезла Арина.

— Смотри, Артурчик, какая игрушка. – он покрутил нож перед лицом Лапшина. – Жена подарила, ещё в школе. – Лапшин не ответил.

Он боялся. Это слишком явно читалась в его поросячьих глазках.

— Вас посадят! – завопил Лапшин и попытался вырваться, но его попытка не увенчалась успехом. – Ублюдки! – Космос ударил Лапшина ногой в живот и тот закашлял.

— А мы же мёртвые. Кто же нас посадит? – парировал он, перезаряжая пистолет.

— И правда, братья, давайте не будем мараться. – поморщился Белов. – Ребят, заканчивайте тут. И убедитесь, что они того – Белов присвистнул. – Особенно Володеньке уделите внимание, а то он, гад, живучий.

***</p>

Арина нервно стучала по подоконнику пальцами. Уже трое суток от Вити и друзей ни слуху ни духу. Белов приехал со Шмидтом на следующий день и заверил её, что всё хорошо и всё под контролем. Другу она верила, его уверенность всегда передавалась ей, словно он угощал её чем-то вкусным. Как в детстве, когда он подсовывал ей пирожки, потому что ему казалось, что она недоедает, слишком уж она была худой, по мнению Саши.

Но все газеты и новости кричали о кровавой ночи выборов и о двойном убийстве партнёров Белова. Все газеты и новости трубили о том, что её Вити больше нет. И Арина совсем не знала, как на это реагировать. Она старалась быть спокойной, Катя бдительно следила, что бы новоиспечённая мать не волновалась, и лишний раз ничего не читала и не смотрела.

— Кормить пора, моя хорошая. – в палату вошла Катя. – Молоко не пропало?

— Слава Богу, нет. – Арина взяла на руки дочь и с надеждой взглянула на Катю.

— Не звонили – покачала головой та. Арина вздохнула и опустила взгляд на новорождённую Алину.

Катя вышла, оставляю молодую маму наедине с её сокровищами.Покормив новорождённых детей, девушка уложила их в каталки, на которых их привезла Катя. Она сидела спиной к двери и задумавшись, совсем не услышала тихих шагов. Она наблюдала за тем, как Паша и Алина причмокивают после кормления, чуть морщась от солнечного света, проникавшего в палату из окна.

На кровать рядом с ней опустился огромный букет тюльпанов. Молодая женщина обернулась. Перед ней стоял Витя, он улыбался и заворожённо рассматривал новорождённых детей и улыбался самой довольной улыбкой.

— Они же совсем крошечные. – прошептал Витя, присел рядом и поцеловал любимую в висок.

— Живой. – выдохнула девушка и по щекам потекли слёзы облегчения.

Он заключил любимую в объятия и поцеловал. Он мечтал об этих губах трое суток и сейчас упивался поцелуем как никогда.

За три дня неведения Арина уже начинала сомневаться, что Витин ночной визит ей не приснился в послеродовом бреду. И на самом деле мужа убили и от неё это скрывают. Стало казаться, что она сходит с ума, находясь в роддоме под охраной в полной изоляции и неведении. По щекам бежали слёзы. Слезы облегчения. Слезы счастья. Витя вытирал их, не разрывая поцелуй.

— Ну я же сказал, что я вернусь. Неужели я тебя обманывал когда-нибудь?

— Всё закончилось?

— И теперь всё будет хорошо. – кивнул Витя целуя жену снова и снова.

— Хочешь подержать? – Арина аккуратно передала сначала девочку в руки отцу, помогая придерживать головку.

А затем Витя взял в другую руку сына. Восторг, который сейчас переполнял Пчёлкина, невозможно было сравнить ни с чем.

— Мои родные – шептал Витя, улыбаясь, по очереди глядя на своих детей.

На своих маленьких пчелят. Он был счастлив. Слишком счастлив. Катя заглянула в палату.

— Ну что, молодые родители? Готовимся к выписке? – Катя тоже была невероятно довольная.

Нечеловеческое напряжение, в котором они находились эти дни отступило. Арина просияла самой счастливой улыбкой и прижалась поближе к мужу.

В дверях она заметила Космоса и Белова. Те наблюдали за Пчёлкиными и, казалось, тоже не верили, что это происходит наяву.

— Родная моя. Моя Пчёлкина. – Витя снова прижал к себе жену и поцеловал. – Как же я тебя люблю, моя девочка. Давай собираться домой? – Арина кивнула, она не могла сдерживать слёз. Теперь всё будет хорошо.

Все подробности той ночи в день выборов и остальных трёх дней Арина узнала где-то через месяц. Они приехали все вместе на Рублёвку, что бы посмотреть как идёт строительство их дома. Маленьких Пашу и Алину решено было оставить с Витиными родителями. У дома их уже ждал Саша.

— И мне, жуки, ничего не сказали. – Арина прошлась по комнате, где предполагалась гостиная и с укором взглянула на мужа и друга.

Саша и Витя переглянулись и усмехнулись.

— Мы побоялись, что ты разнервничаешься и родишь раньше времени. – оправдывался Белов – Да и никто же не мог подумать, что ты решишь всё равно родить именно в этот день. Это всё немного усложнило.. но отказаться от плана означало потерять кого-то. Мы не могли этого допустить.

— Ну извините, они меня не спрашивали, когда выходить. – усмехнулась Пчёлкина. – Всё так странно совпало. – задумчиво проговорила Арина, глядя в окно.

— Самое главное, что всё разрешилось благополучно. – ответил жене Витя

— Валерка на поправку идёт. – добавил Белов

— Что немало важно!

Надо к нему съездить, кстати, с детьми познакомить. – Арина улыбнулась друзьям, те согласно закивали.

***</p>

Крестины Паши и Алины Пчёлкиных выпали на солнечный майский день. В крёстные для Алины решено было выбрать Белова, которому все теперь были обязаны как минимум жизнью и Тамару Филатову. А Паше посчастливилось стать крестником Космоса и Оли.

В храме «Воскресения», где венчались Витя и Арина и крестили Ваню Белова и всех членов бригады зимой 1993 года сейчас крестили недавно появившихся на свет Пашу и Алину. Маленьких пчелят, как их уже окрестил папа и все его друзья.

Всей гурьбой они снова вышли из храма. Но теперь в центре стояли Пчёлкины. Витя держал в руках симпатичную рыжеволосую голубоглазую девочку, которая с интересом рассматривала всё, что происходило вокруг неё. Рядом с ним стояла его красавица-жена в красивом нежно-голубом лёгком платье и держала на руках, активно терзающего погремушку Пашу, который характером явно пошёл в отца и ни секунды не мог держаться на одном месте.

Вокруг стояли друзья. На крестинах присутствовал даже Валера, состояние которого было уже весьма не плохим. Он уже начинал говорить и читать по слогам, но передвигался пока в инвалидном кресле. Но возращение к жизни и прогресс был на лицо. Скоро Филатовы улетали на длительную реабилитацию в Америку, но на крестинах детей Пчёлкиных присутствовали.

Виктор Пчёлкин бывший рекетир и троечник, хулиган, бандит уже полгода отец самых ангельских детей от любимой женщины. Казалось, что когда он впервые взял их на руки, его жизнь разделилась на «до» и «после». Витя старался чаще проводить время дома. Арина же была счастлива с любимым мужем всегда.

После событий зимы 99-ого они залегли «на дно» на 3 месяца. Пока шло расследование убийства Каверина и Лапшина. Белов был чист со всех сторон. Когда всё утряслось Пчёлкин и Холмогоров чудесным образом воскресли. Тогда вся Москва стояла «на ушах» во второй раз за последние четыре месяца. Как только Витя вернулся из своей ссылки, они с Ариной переехали в новый дом на Рублёвке, который был сдан раньше срока на полтора месяца.

Жизнь и любовь под пулями закончилась и в третье тысячелетие все они вошли с новыми мыслями и чувствами. Лихие годы прошли. Они остались там, в 90-х, Арине больше не нужно было носить в сумочке пистолет, а Витя перестал прикладываться к бутылке. Космос готовился к свадьбе с Людой, а Беловы ждали пополнения. Валера шёл на поправку. Любовь под пулями стала просто любовью. Любовью к жизни, любовью людей. Жизнь без пуль. Только любовь.