Обезвреживание вазы и начало штурма измерений дверей (1/2)

Айнз телепортировался в свои покои.

Он развеял портал и положил девочку на мягкую кровать, и она укуталась в изысканном бархатном одеяле.

Конечно, Айнз мог бы выделить ей и другую комнату, но предпочел свои, так как шансы того, что предполагаемые враги решатся выкрасть ее были очень высоки.

А он наложил защитную магию, которая хотя бы временно, но все же могла бы снизить этот риск. По крайней мере, до того, как он решит нависшую проблему.

Когда он убрал холодные пальцы с ее платья, то почувствовал легкое дыхание, напоминавшее свежий запах ягод. Он никогда еще не вкушал такого натурального аромат настоящих, чистых продуктов, выращенных на плодородной земле, а не на искусственных фермах.

Да и честно говоря, позволить их он себе не мог — свежие овощи и фрукты были слишком дороги даже для элиты, не то что для обычного служащего.

Обычный офисный служащий…

Мрачно пронеслось в мыслях Сузуки Сатори, когда он еще раз взглянул на большую раму зеркала, украшенное в золотых рамах по бокам. Из отражения, на него глядел чистый череп, опоясанный темными, как ночь, тенями, из-за приглушенного огня вечного факела. Он горел вечно, благодаря навыку ''Вечный свет'' и вряд ли бы потух, даже если на него бы ополоснули чан с холодной водой.

Но внезапный продолжительный выдох Владыки чуть качнул направление огня, и он издал тихий писк, колеблясь, задуваться ему или нет.

Хотя нежить не могла устать ни физически, не ментально, но Айнз чувствовал напряжение. Оно волнообразно распространялось по вискам, скапливалась в небольшую мигрень, которая тут же гасилась непонятной некромантской магией.

Он повернулся к спящей девочке.

Если бы я пытался напасть на нее, то мгновенно бы умер.

Нечеловеческая часть Сузуки, которую можно было назвать интуицией, или же шестым чувством, кричало ему о том, что она опасна. Невероятно опасна. Однако чувство так же твердило ему, что он может подойти к ней. Несмотря на то, что Айнз прекрасно видел через магическое зеркало Назарика то, как люди безумели пред ней и умирали, едва касаясь, его интуиция шептала ему, что он должен прийти к ней на помощь.

Возможно, это была ошибка?

Подумал Айнз уже шепотом, видя как корежится девица, утопая в грезах.

Однако кроме теней, отдаваемых огоньком факела, он видел еще одну -большую и довольно внушительную. Если бы он не имел нечеловеческое восприятие, то наверняка бы подумал, что эта тень хочет напасать на него. Однако краем глаза он заметил, что эта тень была лишь движением занавесок, ветер который качал их. На секунду ему показалось, что она была похожа на его старого приятеля, с которым он проводил много времени.

Тач-ми…

Тень удовлетворил этот ответ, и по щелчку она растворилась в полумраке горящего факела. Айнз решил, что она его понимала.

Даже сейчас ты продолжаешь влиять на меня. Что ж, теперь я вернул тебе долг.

Айнз не желал прохлаждаться в комнате и хотел покинуть ее пределы, чтобы выслушать доклады стражей, но передумал в последний момент. Он почувствовал всплеск черной магии внизу, на самых нижних этажах гробницы. И пускай отплеск был слабым, но Айнз насторожился, ведь если эта аура смогла дойти до его покоев, вероятно, эта сила была очень могущественна. А значит, возникнуть она могла при действии этой самой силы.

Шалтир.

Сообразил Айнз при выходе созданного портала на этаж стража. Он понимал, что она была оставлена там, чтобы охранять Назарик от нарушителей, и раз она с кем-то сражалась, то наверное, что вторженцы уже здесь.

— Нехорошо. — процедил Айнз, выходя из портала, обдумывая стратегию. Если Назарик атакуют несколько десятков стоуровневых игроков, то переживать было бы не о чем. Ему бы даже не пришлось выступать самолично, а отправить нескольких НИП. Однако сейчас ситуация была совсем другой.

Впервые, когда он оказался здесь, и решил исследовать мир, то наткнулся на создание в лице девочки, способную разозлить до смерти одним лишь прикосновением, представляющее угрозу гробнице, а если эти враги будут на одном или хотя бы примерно одном уровне по силе с ней, то это будет чертовски плохо.

На всякий случай он взял с собой посох гильдии, несмотря на риск, что с ее разрушением, может распасться и сама гильдия.