Для всех нас просто нет (2/2)

Русый хмурится, порывшись в маленьком кармане рюкзака, находит лишь фантик от мятной конфеты. После тренировки желание лишь одно – закинуть в рот мятную жвачку. Ваня слишком зависим от мяты, будто она способна заменить кислород.

- Тебя Пешков искал, трахаться пойдёте? – Петров подходит к другу, звонко смеясь от собственной шутки.

- Пошутил? Молодец. – Ваня вздыхает, карман закрывает, на друга даже не смотрит.

- В каждой шутке есть доля правды, слышал?

- Ты, разве, не уходил уже?

- Хотел друга на свидание проводить. – Улыбка с лица Саши мгновенно сползла, стоило Ване только посмотреть на него. – Ключи забыл.

- Забирай ключи, Сашенька, иди домой есть мамин супчик. И смотри, расскажу тёте Любе, какие пошлости говорит её сынок. – Бессмертных подмигнул другу, закинул рюкзак на одно плечо и удалился из раздевалки.

Первый день знакомства Пешкова и Бессмертных не задался из-за недопонимания, возникшего после игры. Оба причислили себя к врагам, хотя такими не сказать, что являлись. Шли года, отношения между ними не менялись, стали только более тихими, нежели в начале их враждебного пути.

Они были разными, в то же время одинаковыми. Серёжа Пешков – целеустремлённый, серьёзный, общительный экстраверт. Ваня Бессмертных – выпендрёжник, безответственный, холодный, не очень общительный. И всё же, у них было много схожих черт и мнений, взглядов на какие-либо вещи. Оба отрицали схожесть между ними, кидались чуть ли не с криками, ведь «У меня с ним нет ничего общего и никогда не будет».

Их первая встреча была за пару месяцев до встречи на льду. Это было возле Ледового дворца. Бессмертных тогда Серёжу не видел, зато Пешков его видел. У Вани были пушистые чуть длинные волосы, глаза постоянно бегали по сторонам, губы надуты в форме уточки, а рука постоянно поправляла спадающую лямку рюкзака. Ваня выглядел мило, Серёжа не мог отвести от него глаз. Было в незнакомце что-то притягивающее, комфортное.

Ваня топтался на одном месте в ожидании, кажется, своей матери. Пешков тогда не обратил внимание с кем пришёл мальчик, он интересовался только самим зеленоглазым. Серёжа тоже ждал своего родителя, он пришёл с отцом и остался ждать его на диванчике в холле.

Стоило подумать о Ване, как в животе что-то поднялось и появилось кружащее чувство, словно в нём поселилась огромная куча бабочек. Кудрявый мигом отбросил эти мысли, пнул камень и попал по чужим форсам. Он голову поднимает и видит лицо русые волосы, скрывающие лицо. Ваня ногу поднимает, обувь оттряхивает.

- Только новые купил. – Бессмертных ноги ровно ставит и смотрит на обувь.

- Ничего с ними не случилось.

- Что именно ты хотел обсудить?

- Неправильно будет забить на ситуацию так, будто ничего не происходит. Вань, мы даже перестали открыто поливать друг друга дерьмом, мои уже заметили.

- Я не гей.

- Ты всего лишь подставил свою задницу. – Ваня замахивается, Серёжа его руку своей накрывает и опускает. – Извини, не гей. Я, кстати, тоже.

- Мы были пьяны. – Пешков кивает. – Больше такого не повторится.

Ваня смотрит неуверенно, с недоверием к собственным словам, Серёжа губы облизывает и под ноги смотрит. Русый молчит, тянет толстовку за край. Серёжа парня за воротник к себе притягивает, в чужие губы впивается. Бессмертных мычит, оторвать от себя кудрявого пытается, кусает на нижнюю губу.

Серёжа от губ зеленоглазого отрывается, тот отскакивает и губы рукавом вытирает, смотрит с испугом и безумием.

- Слышь, полудурок, ты чё удумал?

- Да вот, подумал просто…

- Неправильно подумал.

Ваня вплотную подходит, по носу кудрявого бьёт, тот морщится и хватается за ушибленное место. Серёжа свой нос трогает, Ваня глазами хлопает и к кудрявым волосам прикасается. Пешков на парня смотрит, тот приближается, мир будто замирает, а внутри бьётся беспокойное сердце. Серёжа голову поднимает, перед глазами светлые пряди, красные щёки, затуманенные зелёные глаза и искусанные губы. Кудрявый стоит, не двигается.

Бессмертных чуть сгибается, целует аккуратно, еле заметно и к себе Пешкова за голову притягивает, сливая губы воедино. Сердце продолжает предательски громко биться, ладони вспотели, Серёжа треплет край чёрной зипки. Чувства нереальные, всё это походило на сон, потому что такое невозможно. Ваня и Серёжа – враги, их объединяет лишь чувство ненависти друг к другу.

Пешков притягивает Ваню к себе за талию, впивается в губы настойчиво, от былой неуверенности не осталось и следа. Пешков пропускает язык Бессмертных, сплетая его со своим. Адское смешение мятной конфеты и яблочного послевкусия электронки.

Бессмертных пропускает пальцы сквозь чужие кудрявые волосы, чуть оттягивает назад, беря власть в свои руки. Он открывал глаза, Пешков сейчас так близко, как раньше не был никогда. Отчего-то хочется его ещё ближе, слиться в одно целое и никогда не отпускать.

Они отодвигаются друг от друга, смотрят по ноги. Всё слишком очевидно: слюнная нить, яркие опухшие губы и тяжёлое дыхание, всё это было слишком очевидным.

- Так…что мы будем делать? – Серёжа спрашивает полушёпотом, всё ещё смотря в пол.

- В тот вечер ты был неплох, признаю.

- Я был идеален, не пизди.

- Не зазнавайся. – У Бессмертных голос охрипший, дыхание понемногу приходит в норму. – Мы же можем быть секс-партнерами? Это будет лучшим решением, вместо того, чтобы каждый раз искать себе новых партнёров.

Пешков клыки обнажает на пару секунд, притворно в кулак кашляет, дабы спрятать появившуюся улыбку вместе с волнующим чувством внутри.

- Да, почему бы и нет.

- И знай, Пешков, для всех тебя и меня ничего, кроме взаимной ненависти, не объединяет. Для всех нас просто нет.

- Я понял, Ванечка.

Ваня мнётся на месте, смотрит на парня и в губы его чмокает.

- Мне пора. – Ваня закидывает рюкзак поудобнее и уходит.

Пешков касается своих опухших губ пальцами, на уходящего Ваню смотрит и понять не может, отчего его сердце сегодня такое беспокойное. Одно понимает, что в жизни ничего на месте не стоит. Недавно пытались друг друга задеть, а сегодня целовались на заднем дворе Ледового спорта.

Для всех нас просто нет.