Часть 5.Восход суперзвезды. (2/2)

В его великодушном тоне был намек на мягкосердечие по отношению к Инь Чжэну.

Когда Чжоу Цзыянь услышал это, его тон немного изменился. Он подавил свое недовольство и продолжил мягко говорить:

«Я знаю, Сяо Ань. Но только жестокосердечные люди в этом кругу могут жить хорошо. Нехорошо быть таким мягкосердечным.

Тао Ань некоторое время молчал и несчастно прошептал: «Разве ты не говорил, что защитишь меня...»

Прежде чем он успел договорить, он услышал, как изменилось дыхание Чжоу Цзыяня. Тао Ань не стал ждать, пока Чжоу Цзыянь что-нибудь скажет, и быстро продолжил: «Леле вернулся, так что я собираюсь поесть» и повесил трубку.

Он никогда не позволит Инь Чжэну встать на ноги.

С другой стороны, в кабинете президента Чжоу.

Чжоу Цзыянь некоторое время смотрел на экран телефона. На его суровом лице появилась кроткая беспомощная улыбка.

Но как только он положил трубку, она тут же исчезла.

Мужчина взял другой мобильный телефон и позвонил. Услышав новость о том, что Инь Чжэнь посетил Чу Юньшэна и присоединился к Чу Юньшэну в съемке «Небесно-голубого убийства», в его глазах вспыхнул безжалостный свет...

А съемочная группа этого самого «Небесно-голубого убийства», расположившаяся в отдаленном уголке мира, совершенно не подозревала, что их ждет через несколько дней.

Эта группа людей была сосредоточена на съемках.

У Чу Юньшэна было много сцен, и он постоянно бегал вокруг.

Ду Минъяо, которого играет Инь Чжэнь, появлялся почти что в конце, однако, безусловно Инь Чжэнь находился под контролем Чу Юньшэна. У него не было мобильного телефона и выхода в интернет.

Поэтому у него и не было другого выбора, кроме как сидеть на маленькой скамейке и смотреть, как Чу Юньшэн играет.

Глядя на него, мнение Инь Чжэна о Чу Юньшэне медленно менялось в лучшую сторону.

Чу Юньшэн не был первоначальным владельцем, но его способность к обучению гораздо выше, чем у оригинала. Иначе говоря, он не был бы гением, бросившим школу и разработавшим противораковые препараты.

Он впитал весь опыт, оставленный исходным телом, как губка, и внес некоторые коррективы, чтобы интерпретировать главного героя Юань Цин в этом фильме экспериментально в соответствии со своими собственными идеями.

Перед началом съемок даже Чжан Фейфань не был уверен, что Чу Юньшэн сможет сразу же сыграть подростка Юань Цин. В конце концов, Чу Юньшэна был намного старше.

Но они такая маленькая и дрянная команда, что просто не могут пригласить главного героя подходящего возраста с хорошими актерскими способностями. Если они могли пригласить Чу Юньшэна, то это уже считалась как большая удача.

Никто не возлагал на Чу Юньшэн больших надежд в этом плане.

Но они не ожидали, что в первой же сцене съемок Чу Юньшэн, одетый в укороченную одежду Китайской Республики и стоя в причудливом дворе будет выглядеть так молодо: его брови, видоизмененные визажистом, сразу же показали ни с чем не сравнимое ощущение молодости изнутри.

Этот человек чувствовал себя чистым и вяжущим, но отнюдь не слабым.

В нем были как страдание, так и надежда; Такой стабильный и полный жизненных сил. Глядя на него через объектив камеры, с первого взгляда люди бы подумали, что это подросток с непростым прошлым. Хотя жизнь была тяжелой, он все еще ею доволен.

Инь Чжэн в этот момент был довольно-таки поражен.

Тридцатипятилетнего мужчину, играющего подростка, можно было увидеть только у актеров-ветеранов.

Такой способ толкования на самом деле не очень ценился, в конце концов, все равно было бы некое чувство несоответствия. Но у Чу Юньшэна, вероятно, из-за того, что он был хорош внешне, а также хорошо разбирался в психологии персонажа и его темпераменте, этого чувства диссонанса практически не возникало.

А в двух сценах, где Чу Юньшэн прикончил старика, убил торговца людьми и всю ночь боролся с детьми, Инь Чжэнь был потрясен до глубины души.

Вот это было по-истине актерством.

В сердце Инь Чжэна распространился страх, но он также породил бесконечную тоску и боевой дух.

«Убийство в голубом небе» не было снято полностью в соответствии с графиком, поэтому через два дня после съемок пришло время для сцены с Инь Чжэном.

Инь Чжэн колебался целый день, а когда ночью съемки закончились, он набрался смелости и вошел в главную спальню со сценарием в руках.

Чу Юньшэн только что принял душ и вышел из ванной в халате. Когда увидел Инь Чжэна, стоящего у двери в пижаме кролика, его лицо изменилось.

Он посмотрел на пижаму Инь Чжэна с некоторым удивлением. Он чувствовал, что когда Инь Чжэн одевался так, он напрашивался на то, чтобы люди прикоснулись к его маленькому пушистому хвосту.

Но, к сожалению, пижама была без присущего реальному зверьку хвоста.

Чу Юньшэн подавил сожаление в своем сердце и сказал с естественным выражением лица: «Входи, есть что-нибудь, что ты хочешь мне сказать?»

Инь Чжэнь медленно подошел, стараясь изо всех сил игнорировать дискомфорт во всем теле, и вежливо сказал: «М-мистер Чу, для нашей завтрашней боевой сцены я хотел бы попросить тебя потренироваться вместе со мной.»

Чу Юньшэн прислонился к кровати, взял сценарий и взглянул на него: «Да, я собираюсь снимать первую встречу в Да Янгуань. Во-первых, сначала скажи мне, как ты понимаешь роль Ду Минъяо, а также Юань Цина и Ду Минъяо. Что ты думаешь о перемене в отношениях между ними?»

Увидев, что Чу Юньшэн ведет себя как обычный учитель, Инь Чжэнь бессознательно расслабился.

Конечно, он сделал свою домашнюю работу.

Биография Ду Минъяо состояла из десятков тысяч слов, поэтому, столкнувшись с вопросом Чу Юньшэна, он подумал и сказал: «Ду Минъяо не является ни типичным злодеем, ни настоящим военачальником».

«Он параноик, высокомерен и имеет сильное стремление к контролю. Хорошо маскируется, жесток, но очень рационален, питает особые чувства к своей семье. Он и играл с властью, грабил территории и даже совершал поджоги. На ранней стадии он также уступал свои земли и платил контрибуции, водился с разными странами, не думая, что делает что-то плохое, считал, что все это идет лишь на благо страны. Но на более позднем этапе, столкнувшись с армией вторженцев, впервые ожесточился и стал первым, кто оказал сопротивление, а также первым, кто пожертвовал собой».

«Этот персонаж на самом деле не сложный, но мне немного трудно хорошо сыграть все его изменения и противоречия».

Инь Чжэн откровенно сказал: «Говоря о его отношениях с Юань Цином... На мой взгляд, его любовь к Юань Цину больше похожа на игру, основанную на интересе и использовании, просто на что-то, чему он уделяет немного внимания. Но если такая эмоция выходит за рамки стандарта, и игрушка больше не находится под его контролем, то он также может стать безжалостным и уничтожить эту игрушку».

Чу Юньшэн молча слушал.

Анализ Инь Чжэна был почти таким же, как и его понимание Ду Минъяо.

Если бы эта роль являлась сложной или простой, с ярко выраженным характером, он бы не выбрал Инь Чжэна.

Для роли, которая слишком требовательна, Инь Чжэнь, который привык все зубрить, не справился бы с задачей.

«...это мое понимание».

После того, как Инь Чжэнь закончил говорить, он посмотрел на Чу Юньшэна, немного нервничая в своем сердце.

Чу Юньшэн не сразу прокомментировал это, но поднял глаза и сказал: «Значит, по-твоему, когда Ду Минъяо впервые увидел Юань Цина, это было чувством нахождения любимой игрушки?»

Инь Чжэнь сел на стул рядом с кроватью и кивнул. Затем он увидел, как темперамент Чу Юньшэна внезапно изменился. Изначально красивые и нежные брови слегка приподнялись, подчеркивая как холодную насмешку, так и мрачную и декадентскую красоту.

Казалось, он мгновенно превратился в того стройного молодого человека, который был в Да Янгуане, все лишь ради веселья.

Туманный дым покрывал изможденное и хмурое лицо. Его глаза были темными, но глубоко внутри них спрятан свет, словно звезды, зарытые в грязи. На его лице был намек на неуловимую яркость.

Сквозь дымку он наблюдал за надменным офицером, но в один миг тупо опустил глаза, словно смотрел на камень.

Глаза Инь Чжэна мгновенно загорелись темным огнем, он подсознательно скривил губы в улыбке. Злодей оглянулся и небрежно поднял подбородок: «Эта игрушка, я хочу ее».

Как только слова выпалили, Инь Чжэнь пришел в себя, ошеломленно уставился на Чу Юньшэна и одними губами пробормотал «б***ь».

Выражение лица Чу Юньшэна вернулось к норме, и он посмотрел на Инь Чжэна, который был в оцепенении, со смешным взглядом:

«Вот оно. Покоряй, контролируй, видоизменяй и приходи в восторг, когда такой человек, как Ду Минъяо, впервые видит Юань Цина. Он вообще не воспримит такую ​​игрушку всерьез. Не говоря уже о том, чтобы использовать ее, это просто скучный интерес».

Он взглянул на несколько напряженный взгляд Инь Чжэна, затем скользнул глазами между ног Инь Чжэна и с легкостью сказал: «Контролируй себя, завтра лучше не напрягаться на съемочной площадке».

Инь Чжэн: «...»

Я не... Я просто давно этого не делал! Перестать смотреть туда!

«Черт!»

Лицо Инь Чжэна покраснело, и он выбежал из спальни, словно бы его кто-то преследовал.

Дверь спальни захлопнулась.

Чу Юньшэн сел на кровать как ни в чем не бывало, открыл приложение на своем мобильном телефоне, поискал прикольные плюшевые пижамы и положил их в корзину.

Его всегда беспокоила психологическая тень Инь Чжэна после того, как они переспали вместе. Компенсация была просто компенсацией, а снятие вины было просто извинением, так что он редко беспокоил его, конечно если ему было только нечего делать, но теперь... Инь Чжэнь действительно из-за него сильно возбудился?

Интересно...