Моя королева. (2/2)

— Для меня это не имеет значения, — холодно добавила девушка. — Я слишком стара для такого, уж поверьте.

— И сколько Вам лет? — Велледара фыркнула, глядя на подругу. Кажется, потихоньку, старшая начинала понимать, что так не нравилось Розе. — Простите, невежественно скрашивать такое у дамы. Прошу прощения…

— Бросьте, сир. Для меня возраст стал не такой важной цифрой после пятого десятка. А дальше, я просто перестала считать, — улыбнулась Фрай, — но, если мне не изменяет память, должно идти восьмое столетие, — удивлению на лице брюнета не было предела. Лиам тихо смеялся, глядя на реакцию знакомого.

— Вот именно так и я реагировал.

— Вообще-то 857 лет, если быть точной, — не отвлекаясь от поедания мяса по-французски, поправила Розалия. — Ты сама мне когда-то сказала.

— Она слишком точна в цифрах. Роза у нас вообще любит порядок и точность, — заявил Себастьян, спуская к завтраку. — Доброе утро, господа и дамы. Велледара, рад тебя видеть, — старшая тепло улыбнулась рыжему магу.

— Рози хотела с тобой поговорить, как раз таки, — Лиам лучезарно улыбнулся, показывая ямочки на щеках, глядя сначала на Баша, а потом снова на Розу. Кажется, девушка готова была порвать друга на куски, но Мейсон лишь тепло улыбался им обоим.

— Да? Ну что же, это можно сделать после завтрака, — Себастьян сел рядом с колдуньей, на что брюнетка лишь закатила глаза.

— Ненавижу вас обоих, — без тени злобы молвит колдунья, на что оба парня, сидящих по разные от неё стороны, весело улыбнулись.

— Мы тебя тоже любим, Искорка, — в унисон ответили те.

Рамон никак не мог понять, что именно связано между ними, но видел, с какой теплотой они оба на неё смотрели, как улыбалась Рози на каждое их слово, незаметно, чтобы не показать, что не злится, но улыбалась. Её лицо менялось, когда маг или вампир глядели на неё, становилось мягче и нежнее. А когда она бросала взгляд на него самого, то сталь вновь возвращалась на него. Почему его вообще это задевало? Почему становилось так обидно? Изначально он думал, что проявляет лишь спортивный интерес и желание доказать, что он неотразим для всех, но сейчас… Почему-то какая-то его часть больше так не думает.

***</p>

Последующие их встречи были совершенно случайны, как думала сама Дюбуа. Из рассказов друга, он узнал, что девушка любит гулять в лесу в определённое время, и потому в тоже самое время тоже направлялся туда. Розалия была не глупа и поняла его намерения сразу, на что маг получил ещё большую холодность.

На самом деле, всё было очень просто. На одной из встреч золотой троицы, когда они гуляли по городу, Себастьян решил поделился опасениями со своей подругой.

— Рози, все эти ухаживания Рамона… не ведись на них, потому что…

— Потому что он хочет затащить меня в постель? Правда? А я и не заметила… — её улыбка и весёлый тон вывел рыжего из равновесия, на что Дюбуа лишь рассмеялась. — Да ладно тебе, Сахарок. Ты думаешь, я настолько дура, что поведусь на его слащавые речи? Видимо, ты меня плохо знаешь.

— И правда, Баш, Рози уже повидала таких типов, не он первый и не он последний, — Лиам обнял девушку за плечи, целуя в макушку. Троица рассмеялась, продолжая свой путь.

Но видимо, Розалия плохо знала себя саму. Потому что впервые за столько веков она дала слабину.

***</p>

Девушка закатила глаза, слушая очередную порцию однотипных историй молодых людей, что окружили её на закрытой вечеринке Рамона Морроне. Она даже не понимает, какого чёрта забыла здесь, ведь терпеть не может всех этих снобов из высшего общества, которые походят на индюков, что вот-вот взорвутся от своей надменности.

Но сегодня утром к ним в дом вошёл мальчишка лет шестнадцати, протягивая концерт, со словами, что их троицу в лице Веллы, Лиама и Розы приглашают на вечеринку в доме Верховного мага. Она будет проходить закрыто, потому приглашают всех официально.

Рамон наблюдал за брюнеткой, изредка посмеиваясь, когда Дюбуа пыталась культурного отшить очередного ухажёра. За это время, они, можно сказать, сблизились, и Морроне ещё больше начал нравиться её характер, его стала больше заводить непокорность и грубость брюнетки. ≪Интересно, она такая и в постели? ≫ — каждый раз размышлял Верховный маг, когда она снова и снова отшивала его, весьма жёстким способом. Хотя, когда на горизонте появлялся Лиам Мейсон, вся её жестокость куда-то исчезала. Это его жутко бесило.

Маг попрощался со своим собеседником и направился к ней.

— Вижу, что Вы скучаете в компании этих аристократов, — колдунья подняла взгляд, осматривая мужчину с ног до головы, и снова это безразличие в глазах, или он чего-то не может заметить?

— Если Вы тоже будете рассказывать, как победили в сражении голыми руками дракона, я вылью на Вас своё вино, — брюнет рассмеялся, понимая, что девушка шутит, и… О боги, она что улыбнулась ему? Или ему показалось? Нет, не показалось, потому что девушка продолжала улыбаться, смотря в его глаза.

— Нет, ну почему же? Я как раз был тем самым драконом, они всё врут, меня никто из этих джентльменов не побеждал, — у Морроне сердце дрогнуло от волнения, когда Розалия вдруг рассмеялась над его шуткой. Так звонко и приятно, что душа, которая, по его мнению, была мертва давно, ожила и сделала тройное сальто назад над огромным обрывом.

— Действительно, они ведь все какие-то дохлые, Вас победить может разве что Велла, — маги повернулись к Фрай, которая, так же как и Роза пять минут назад, со скучающим видом не слушала болтовню какого-то молодого человека во фраке темно-красного цвета. Наконец-то, когда ей это надоело, девушка ничего не говоря направилась прочь, подходя к Лиаму.

— Кажется, её не заботит то, что о ней скажут.

— Нас это никогда не заботило, — он ухмыльнулся, глядя в эти бездонные зелёные глаза. Желание возрастало каждый раз, когда она была так близко, смотрела на него, закусывала губу и закатывала глаза. Он представлял множество картин в своей голове: она в его комнате, целует его, оставляя дорожки на его шее, извивается под ним, стонет его имя… Он хотел слышать её стоны.

Он добьётся своей цели, как и обычно это бывает.

— Прекрасная леди не хочет прогуляться? Я бы хотел показать Вам одну картину, Баш сказал, что Вы любите живопись, — её глаза загорелись интересом. Девушка кивнула, и Рамон, взяв её за руку, медленно направился к прочь из зала.

Комната Морроне была не была похожа на остальные комнаты в особняке. Она была больше, кажется, даже больше гостиной и окрашена не в светлые тона, как все остальные, а тёмные: голубой, чёрный, местами красный. Огромная двуспальная кровать с балдахином, окна во всю длину и балкон. Большой шкаф у дальней стены, письменный стол, кресло обитое бархатом и картины… Множество самых разных картин, которые завораживали Розу больше, чем другие предметы интерьера.

— Надо же, — улыбнулась колдунья, — невероятно, тут столько истории.

— Рад, что вам нравится. Посмотрите на эту, — мужчина указал на картинку в золотой раме, что стояла в самом углу, словно чужая, среди всех остальных. — Кто-то из моих знакомых сказал, что это подделка, а Себастьян сообщил, что Вы можете сказать точно, — она опустилась на колени перед холстом и долго, почти две-три минуты изучала его, затем начав говорить.

— Фердинанд де Бракелер, кажется, 1792 год. Бельгия. Игры детей перед домом. Тогда было очень модно изображать такие картины, и я с уверенностью могу сказать, что она подлинная.

— Надо же, а мой друг хотел выкупить у меня её за гроши, — Дюбуа засмеялась.

— Вас хотели обхитрить. Наверное, именно поэтому он и сказал, что картина подделка, чтобы купить за гроши, — он подал ей руку, чтобы Рози могла подняться. Девушка споткнулась об своё платье, от чего упала прямо ему в руки. Розалия ойкнула, прижимая руки к его груди, ощущая рельеф его мышц и тела. Они стояли так с пары минут, пока девушка не прошептала: — простите, — колдун готов поклясться, что видел её красные щеки, и выбралась из объятий мужчины. На мгновение он ощутил сожаление, что больше не держит её за талию, потому решил действовать быстро.

Когда колдунья хотела выйти из комнаты, Морроне схватил её за руку, вновь прижимая к себе, и без каких-либо колебаний вцепился губами в её губы. Брюнет готов был выть от наслаждения, когда девушка ответила на его поцелуй, не менее страстно и дико.

Через каких-то пару минут, видимо, её здравый смысл вернулся к ней, и Розалия оторвалась от губ мужчины, растерянно глядя на него.

— Нет, нет, нет, этого не будет, нет, — она пыталась вырваться, но Рамон крепко держал девушку, заставляя её нервничать. — Пусти меня!

— Розалия, послушай…

— Пусти меня! — но вместо того, чтобы выполнить просьбу, он толкнул её на кровать, нависая сверху и заводя руки над головой. — Рамон! — мужчина улыбался, как хищник, готовый в любой момент наброситься на жертву. Он опустился к её губам, но брюнетка демонстративно отвернулась, всё так же пытаясь вырваться, но его руки и вес тела не давали сделать лишнего движения.

— Брось, — шептал маг ей в ухо, — ты ведь тоже этого хочешь, — когда он коснулся мочки уха губами, Дюбуа еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Брюнет целовал её шею и ключицы, у Розы постепенно кончались силы, для сопротивления.

— Нет, — как можно твёрже заверила девушка, но получилось не так убедительно, как надо было. Над ухом раздался бархатный смех и новый поцелуй, ещё немного и она точно сдастся. Нельзя… Хотя очень хочется.

— Ты не умеешь лгать, красавица, — поцелуи опустились на ключицы, — как же ты прекрасна, — корсет потихоньку стал развязываться, а голова медленно перестала соображать, что вообще происходит. Собственно, почему она не может остановить все стереотипы позади? Почему она не может отдаться наслаждению? Будто это происходит впервые.

Платье спало с её плеч и упало на пол, поцелуи перешли на грудь и плоский живот, и именно в этот момент Рози потеряла последнюю каплю контроля. Руки легли ему на плечи, царапая длинными когтями, а ноги обвили торс, прижимая ближе к себе.

Никогда он не чувствовал такого. Он не ощущал, что готов в ком-то раствориться, не получал такого наслаждения от прикосновений, объятий и поцелуев. Его целовали многие, но когда Роза перевернула его на спину, оставляя дорожки поцелуев от губ, до живота, Морроне готов был заскулить от наслаждения.

Маг схватил ее за волосы, открывая шею брюнетки, и впился в нее, оставляя багровые пятна. Он скинул девушку с себя, уложив на живот, и принялся кусать и целовать ее шею, плечи, лопатки. Роза вцепилась в простыни, стараясь сдержать отчаянный стон. Рамон намотал волосы колдуньи на кулак и резко вошел, заставляя ее выгнуться в спине и заскулить от наслаждения. Взяв изначально быстрый темп, брюнет не представлял, что секс с кем-то, может вызывать такие эмоции. Окончательно снесло крышу, когда простонав его имя, Роза вцепилась губами в его.

Упав на простыни, маг и колдунья пытались привести дыхание в норму. Обычно он не слишком уставал, но после ночи с ней мужчина чувствовал, что силы покинули его.

***</p>

Утром вся романтика и страсть буквально канули в лету. Он открыл глаза, наблюдая, как брюнетка смотрит на него, лёжа на кровати. На минуту ему показалось, что он счастлив, но позже понял, что это лишь остатки вчерашней ночи. Он добился своего, а дальше их пути разойдутся.

— Доброе утро, — поприветствовал хозяин дома, — Розалия, я хотел тебе сказать одну важную вещь.

— Я тоже, — мысленно он готов был заскулить, нет, пусть она не будет говорить того, что сейчас в мыслях мага, это будет весьма проблемно. К тому же, ему не нужны истерики с утра пораньше.

— Давай для начала я, — она кивнула. — Роза, то что было между нами, — улыбка медленно сошла с её лица, — не воспринимай это, как что-то серьёзное… Больше этого не повторится, — сначала на её лице показалось недоверие, потом непонимание и, наконец, на лицо вернулась привычная холодность.

— Да, ты прав, между нами ничего больше не может быть, потому что сегодня я уезжаю, — она поднялась с места и, не дав ему сказать и слова, оделась, — желаю счастья, милорд, — и силуэт Розалии Дюбуа скрылся за дверью его комнаты.

Странное чувство внутри одолело его, словно он сделал что-то не так, но… дороги назад просто не было. Почему она не плакала? Почему не молила его передумать? Почему не сказала, что сегодня собирается уезжать? Почему?

Получить ответы на свои вопросы он не смог. Когда Морроне приехал в дом, где жила вся тройка, их уже не было в городе. Даже Себастьяна. На столе в его комнате лежало письмо. Короткое, но довольно понятное. ≪Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся.≫

— Что это? — он схватился за сердце, хмурясь и глядя на письмо, снова и снова читая одну строчку. — Почему это странное чувство? — этот вопрос шёл за Рамоном на протяжении ста лет, пока судьба снова не свела их, теперь далеко не случайно.

Ему нужна была помощь и он обратился к Башу, но его ответ заставил сердце Рамона сделать лишний удар.

1972 год. Франция. Лион.</p>

— Тебе может помочь Розалия, в делах с зельями и отравлением я не спец, — ему пришлось встретится с ней. Пришлось снова видеть зелень этих глаз, он думал, что все чувства ушли, но как только Дюбуа вышла к нему, Рамон сжал руки в кулаки от злости. Она держала под руку молодого человека, на вид ему было не больше двадцати пяти, и весело смеялась. Заметив Рамона, улыбка сошла с лица и вернулась прежняя холодность.

— Добрый день, месье, — парень протянул ему руку, пожимая. — Вам что-нибудь нужно?

— Ален, попроси тётю Элизабет сделать нам чай, — парень взглянул на колдунью и кивнул, направляясь в обратном направлении в сторону дома. — Что тебе надо? — если голос девушки в разговоре с молодым человеком был приятным и тёплым, то когда очередь дошла до него, он стал похож на лезвие.

— Ты изменилась, — это была правда. Сейчас, вместо тяжёлых платьев, какие были сто лет назад, на ней был обычный сарафан фиолетового цвета, её волосы были коротко пострижены, а на руках даже появились тату.

— Естественно, прошло сто лет. Я повторяю вопрос, что тебе нужно, Рамон?

— Помоги мне, — удивление, на её лице отразилось моментально, — в моём городе отравили колдунью, никто из нас не может понять…

— Нет, — её голос оборвал его. Теперь, казалось, был удивлён он. — Нет, я не собираюсь тебе помогать. Теперь, можешь возвращаться обратно, если ты приехал лишь для этого, — она уже собиралась уходить, как брюнет снова заговорил.

— Но ведь…

— Морроне, а с каких пор меня должно волновать то, что происходит с тобой? Кто ты мне, что бы я помогала тебе? Никто. Обратись к своим друзьям, а не ко мне, — это были её последние слова, прежде чем она зашла обратно в дом.

В тот момент, Рамон осознал, что совершил самую большую в мире ошибку — обидел ту, кто занимала в его сердце важную роль. Просто заметил он это очень и очень поздно.

***</p>

Наши дни. Лондон.</p>

— Себастьян! — Розалия появилась в кабинете друга, держа в руках огненное письмо, — Шарлотта послала письмо. Нам нужно в Институт.

— Что-то случилось? Снова? — девушка нахмурилась.

— Снова?

— Не бери в голову. Так что такое? — колдунья протянула парню письмо. — Они нашли книгу, хотят собрать всех магов в одном месте? У Габи есть план, — рыжий улыбнулся, — а она умница.

— Мы идём?

— У нас просто нет выбора. Рамон! — дверь распахнулась и Морроне облокотившись на косяки двери улыбнулся. — Идём в институт, моя сестрица нашла способ решить проблему с книгой.

— А она умница, — хмыкнул брюнет, — точно твоя сестра? — Мэллос и Дюбуа синхронно закатили глаза.

Игра начинает принимать интересный оборот.