Себастьян Дориан Мэллос. (1/2)

Лондон. Дом Себастьяна Мэллоса. Наши дни.</p>

</p>

Себастьян не думал, что очередным утром, вставая с кровати, он увидит Розалию, сидящую на кресле у его кровати с гневным выражением лица. Она смотрела на него так, будто Баш сотворил величайшее зло в этом мире, о котором вдруг забыл.

— Искорка? — на прозвище, которое он ей дал давным-давно, брюнетка ядовито улыбнулась и сверкнула зелёными глазами.

— Никакая я тебе не Искорка, Себастьян, — тон был холодный, пробивающийся в сердце северным ветром. Она была в гневе, это рыжий маг знал точно. — Какую чушь ты снова задумал, Мэллос? Что ещё появилось в твоей поехавшей головушке?

— О чем ты?

— Не прикидывайся дурачком! — повысив голос, Дюбуа поднялась с места, нависая над парнем, как хищник, загнавший свою добычу. — Ты что решил, что со всеми проблемами в силах справиться один?

— Розалия…

— Заткнись, Себастьян! — кажется, подруга и правда была на взводе. — В этом замешан не ты один, это касается всех нас, даже Габи. Ты знаешь, что в Нью-Йорке происходят убийства и убивают исключительно тех, кто похож на неё? Нет, потому что тебя касается лишь твоя собственная шкура… — двери в комнату распахнулись, и вошёл Рамон, в пижамных штанах и без рубашки. Брюнет весело улыбнулся, а заметив Розу, улыбка стала более весёлой и беззаботной.

— Моя королева, почему ты злишься с утра пораньше? Давай мы… — договорить ему не дала большая ваза, что летела в его сторону, отброшенная зелёной магией Дюбуа. Маг быстро среагировал, но как только он пригнулся, чтобы ваза пролетела над ним, девушка взмахнула второй рукой, и Рамон сам влетел в стену.

— Я не с тобой говорю, крылатое недоразумение. Заткнись! — с дальней стены послышался хрип, а потом бархатный смех и что-то на испанском. Девушка не стала прислушиваться.

— Рози, пожалуйста, давай поговорим. Я ведь позвал тебя не для ругани.

— Я знаю, зачем ты меня позвал, Мэллос, и я отвечу сразу и чётко, — оборвала его та. — Я не буду этого делать. Нет. Потом он обвинит и меня.

— Розалия, так нужно… — рыжий взял её за руки, пытаясь заглянуть в глаза, но та вырвала свои ладони, бросив гневный взгляд.

— Кому нужно? Тебе? Он что, маленький мальчик? Ты представляешь, что он потом будет испытывать? Лиам возненавидит тебя, Баш… Это будет конец, для тебя и для нас всех, потому что и меня он тоже возненавидит.

— Он не может тебя ненавидеть, он любит тебя, Рози, — зелёные глаза её наполнились слезами.

— И тебя он тоже любит, — шептала та. — Больше чем кого-либо… Баш, что бы сказала на это Гарри? Что бы чувствовала она? Только представь эту боль от предательства…

В глазах мага блеснула теплота и боль, таившаяся в глубине сознания, унося его далеко в свои воспоминания.

***</p>

Он познакомился с ней в горах. Спустя сотни веков, он все так же будет помнить чарующий вид на водопад Килт-Рок, шелест травы, журчание воды, юную девушку на краю утеса, её заливистый смех, тепло и радость в глазах, то, как ветер играл с её волосами, прикрывая ими румянец на щеках. Она любила этот водопад, здесь ей было спокойно и свободно, тут она могла обрести себя, вдали от отчего дома, где за каждым ее шагом, словом и действием следил строгий отец.

Её звали Гарриет Бьюкенен. Когда они познакомились, ей было 17 лет. Маленькая, нежная девушка с каштановыми волосами и карими, с золотыми прожилками, глазами. Она всегда улыбалась, но не всегда её улыбка была искренней. Гарриет научили быть милой, улыбаться и приковывать к себе внимание. Её мать, миссис Кензи Бьюкенен, была миловидной и добродушной женщиной, которая была убеждена в том, что женщина правит мужчинами, а для того, чтобы ими править, необходимо было учиться завоевывать их внимание, сердце и разум. Гарри всем этим владела безупречно. Но, на самом деле, она завоевала его сердце не полученными от матери навыками, а грустью в глазах и той самой искренней улыбкой, кою она дарила птицам, небу и солнцу.

Это было так давно, но тот самый памятный день будет жить в его сердце вечно. В тот момент жизнь беззаботного и вечно пьяного мага резко поменяла свой курс.

***</p>

Шотландия. Остров Скай. Утес Килт-Рок. 1738 год.</p>

Сегодня был на удивление солнечный и теплый день. Для данного района Шотландии такая погода была в редкость. Себастьян прибыл в эту страну буквально пару дней назад, и все, что он здесь видел, — это горы, трава, небольшие домики, многие из которых были покрыты мхом. Остановился он недалеко от утеса Килт-Рок, в городе Стаффин. Решив для себя, что больше недели он тут не задержится, рыжеволосый маг отправился на прогулку. Он слышал про это место от одного мага на Сумеречном базаре: тот рассказывал, что по легенде воды водопада Килт-Рок обладали некими целебными свойствами, якобы когда-то в него пролились слезы богини Бейве. В Саамской мифологии она была богиней солнца, весны и здравомыслия; многие считали, что она восстанавливала психическое здоровье тех, кого свела с ума зимняя тьма. Именно поэтому Себастьян, который не особо любил эти мифологические штуки, отправился на остров, дабы опровергнуть глупые слухи.

Он шел в свободной белой рубашке и темно-серых брюках, ветер играл в его волосах, создавая еще более причудливые вихры, чем обычно. Во избежание взглядов и шепотков, маг решил вопользоваться гламуром, спрятав рога и змеиные глаза, теперь они были просто зелеными, совсем как трава в равнине, по которой он сейчас шел. С одной стороны Себастьяну нравилось здесь: зеленые луга, мягкая трава, скалы, горы, тишина и спокойствие. С другой стороны, он терпеть не мог тишину, ему нравились шумные вечеринки, выпивка и веселые женщины, а иногда и мужчины. Путь к утесу был не близким, но рыжий не стал заморачиваться с созданием портала и решил пройтись пешком. Пройдя половину пути, слушая музыку природы, парень начал тихонько напевать про себя любимые песни матери. Его мать была святой женщиной, которая не отказалась от своего сына, даже когда поняла, что тот был от демона. Она приняла его и любила всей душой, умерла она от лихорадки, доктора ничего не смогли сделать, а он… Он не умел, он не знал как использовать свою магию, в то время ему не было до этого дела. Поэтому после ее смерти юный маг, оказавшийся наследником огромного состояния, отправился путешествовать, изучать магию, а еще он был одержим мыслью когда-либо увидеть своего отца, настоящего отца. Но Мэллос даже понятия не имел, каким демоном он был и жив ли вообще. Из потока воспоминаний его вырвало журчание воды, колдун поднял глаза, и его взору предстала поистине чарующая картина. Он подошел к краю утеса, впереди были зеленые холмы, покрытые травой и мхом, чуть вдалеке были видны каменистые горы, вниз с утеса, журча, бурля и пенясь, стекал водопад. На мгновенье даже Себастьян был готов поверить в его волшебную силу.

Чуть поодаль от него стояла девушка, она даже не заметила того, как он подошел, просто стояла там, глядя в небо, и улыбалась. Такой улыбки маг никогда в своей жизни не видел. В ней было столько тепла, нежности, счастья и радости, что можно было подумать, будто ей только сделали предложение, и она благодарит небеса за этот дар. Но стоило только взглянуть в ее глаза… В них было столько боли, тоски, разочарования и поистине глубокого отчаяния. Повинуясь неизвестному ему инстинкту, рыжеволосый направился к девушке. Лишь когда он был на расстоянии трех метров от нее, девушка его наконец заметила. Ее каштановые волосы летали по ветру, сосредоточенные карие глаза глядели на него, на лице была улыбка, но не та, которую она дарила небесам, сейчас же улыбка была холодной, учтивой и совершенно обезоруживающей.

— Добрый день, миледи, — колдун поклонился. — Вы чем-то расстроены? Может, я могу Вам помочь?

— Добрый день, сэр, — девушка присела в реверансе. — С чего Вы взяли, что я расстроена?

На ее лице все так же сверкала улыбка, но юноша помнил, каким был ее взгляд, обращенный небу.

— Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но, то как Вы смотрели в небо, я видел печаль в Ваших глазах.

На одно короткое мгновение напускная маска девушки треснула, обнажив тревогу в глазах, но вскоре она смогла вернуть себе самообладание.

— Я понимаю Вас, сэр. Каким Вы были бы джентльменом, если бы прошли мимо грустной леди, — в ее голосе сквозил легкий сарказм, но все же она ответила уже более спокойно. — Сегодня день рождения моей матушки, она умерла три года назад, с тех пор я каждый год прихожу сюда в этот день. Здесь, в единении с природой, я могу рассказать ей обо всех событиях прошедших за этот год.

Девушка замолчала, магу показалось, что она испугалась собственных откровений.

— Мне жаль Вашу матушку. Но я прекрасно понимаю Ваше желание быть ближе к ней даже после утраты. Могу ли я узнать Ваше имя?

— Гарриет Бьюкенен, — произнесла после долгой паузы девушка. — Можете звать меня Гарри. А Вы?

— Себастьян Мэллос, к Вашим услугам, — юноша вновь поклонился.

— Себастьян… Баш, значит.

— Баш?

— Так звали брата короля Франциска. Он был первым мужем нашей королевы Марии. Она была прекрасной, сильной женщиной, которая до самой смерти душой болела за Шотландию. Брата короля звали Себастьян, но все называли его Баш, так как тот был бастардом.

Мэллос про себя подумал, что это было похоже на него самого. Он ведь тоже был своего рода бастардом. Сыном демона.

— Баш… Меня еще никто так не называл, — он слабо улыбнулся.

— Ну что же, я буду первой, — с этими словами Гарри подарила ему улыбку, совсем как ту, которую дарила небесам и матери.

В следующий раз они вновь встретились на этом утесе, но тогда Гарриет находилась в отчаянии. Оно читалось в ее глазах, изгибе губ, напряженных плечах, в том, как она, сидя на коленях, рвала клочьями траву, бросая рядом. Себастьян присел рядом с ней, брезгливо поморщившись от прохлады утренней травы. Маг легко коснулся ее плеча, ему было невыносимо видеть столько печали в глазах юной леди.

— Что же Вас так расстроило, мисс? — голос Мэллоса был обеспокоен.

— Вы что, снова не смогли пройти мимо опечаленной девушки? Откуда Вы вообще здесь взялись? — несколько резко ответила мисс Бьюкенен.

— А откуда Вам знать? Может, у меня слабость к опечаленным девушкам? — рыжий был немного раздражен, он не пил уже восемнадцать часов, организму требовался алкоголь, дабы вернуть парня в привычное состояние.

— Ну, конечно, — Гарри фыркнула. — Если Вам так интересно, мой дорогой батюшка собирается выдать меня замуж. За местного графа Фолсберри, — юная леди устало закатила глаза. — Графу в следующем году исполнится сорок. Но, как говорит батюшка, он состоятельный и я… Я обязана оплатить долг перед семьей.

Мысли молодого человека путались, сам не понимая почему, он хотел помочь этой девушке, его тянуло к ней. И он уж совершенно точно не хотел, чтобы эта прекрасная юная леди выходила замуж за толстозадого старого графа. «Пускай мне и самому лет через шесть будет сорок», — подумал маг.

Себастьян начал осторожно поглаживать девушку по плечу.

— Вам не придется выходить замуж за графа. Вы можете выйти за меня, — Себастьян обворожительно улыбнулся.

— Вы что, больны? Как я могу выйти за Вас? Вы никто, о Вас никто не знает, у Вас нет титула. Вы неподходящая для меня кандидатура, — Бьюкенен устало повалилась на траву, наплевав на все правила этикета. Прохлада почвы и влажность травы успокаивали.

— Ауч, — Баш притворно схватился за сердце. — Вы ранили мое бедное сердце своей красотой и своими словами. Меня может и не знают здесь, но я герцог Хиллингдон. В Англии, а особенно в Лондоне, мое имя известно каждому.

Гарриет посмотрела на него, но промолчала. Он видел, как она размышляет, видел это в ее нахмуренных бровях. Ему хотелось запечатлеть этот момент в строках, чтобы вспоминать о ней, когда он отправиться дальше. Но все-таки… Было в ней что-то чарующее, что заставляло сердце мага выполнять тройные кульбиты. Повинуясь неведомо откуда взявшемуся порыву, рыжий наклонился над лицом девушки, заглянув в ее карие, как густая темная карамель, глаза, и поцеловал её.

Сперва девушка опешила, и в какой-то момент Мэллос даже подумал, что она оттолкнет его, но Гарриет обвила его шею руками, запустив пальцы в огненные кудри мага. От удивления Себастьян простонал, углубляя поцелуй и прижимая ее к себе. Он чувствовал, как бешено колотится ее сердце, как вздымается грудь. «Нет, Себастьян, ты не можешь думать сейчас о ее груди», — говорил он сам себе. Он навалился на девушку, поглаживая ее плечи, не удержавшись на одной руке, они скатились вниз с холма, смеясь и целуясь. Себастьян прижимал её к себе, уберегая от кочек и смягчая падение. Оказавшись у подножия холма, колдун посмотрел в глаза брюнетки, убрал локоны волос с ее лица и провел костяшками пальцев по ее скулам.

— Снова чувства на бумагу рвутся, и внутри сорвало тормоза. Как же хочется сейчас мне окунуться в твои карие бездонные глаза.

Юная леди захлопала глазами, смотря на юношу, только сейчас Баш заметил на ее щеках легкий румянец. Он улыбнулся ей, а она зарделась еще сильнее.

— Очень красиво, — прошептала она, а потом, будто бы опомнившись, мягко оттолкнула рыжеволосого и поднялась на ноги, стряхивая с себя траву. — Даже не знаю, что на меня нашло, прошу прощения, но мне пора бежать, всего доброго.

— Мы еще увидимся с Вами? — спросил маг, но девушка уже бежала прочь.

***</p>

Прошло две недели. Каждый день маг приходил на утес в надежде вновь увидеть эти каштановые локоны и карие глаза, пленяющие душу. Он собирался уехать еще неделю назад, но не мог не попрощаться с Гарриет.

Сейчас рыжий направлялся в сторону бара, надеясь забыть ее взгляд и ее поцелуи, как вдруг заметил юную мисс Бьюкенен. Она выходила из музея, держа под руку мужчину средних лет, в чьих волосах уже была видна проседь. На ее лице сияла учтивая, холодная, ничего не выражающая улыбка, взгляд был усталым. Мэллос сразу понял, кто этот мужчина — граф. Повернув голову, прикрывая невинный девичий смех ладошкой, Гарри заметила рыжего. На секунду он увидел в ее глазах страх, после чего девушка вновь нацепила маску безразличия. Они прошли мимо юноши, даже не посмотрев на него, будто тот был невидимым.

***</p>

Вечер он проводил в снятом на время пребывания в Стаффине доме. Он читал Чехова, а рядом на столике стояла почти пустая бутылка из-под скотча. «У людей, живущих одиноко, всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали», — эта строчка нравилась ему больше всего. Последние 10 лет после смерти матери Себастьян никогда не был один, вокруг него всегда были толпы народа, но не было ни одного человека, перед кем он мог бы открыться, кому мог бы рассказать свои переживания. «Я не думал о ней, но точно легкая тень ее лежала на моей душе», — и вот опять, как же точно попадает автор. Колдун отложил книгу и налил в бокал выпивку.

Только он успел сделать глоток, когда в дверь постучались. Кто-то отчаянно желал его видеть. Отворив дверь, он удивленно уставился на юную леди в плаще. Она смотрела на него, и с каждой секундой румянец на ее щеках становился все отчетливей.

Ему понадобилась минута, чтоб понять, что же так озадачило брюнетку: молодой маг вышел к ней в расстёгнутой рубашке. Он ухмыльнулся, довольный произведенным впечатлением.

— Мисс Бьюкенен, какая честь. Разве Вы не должны сейчас быть рядом с графом?

Она бросила на него неопределенный взгляд. Что это было? Злость, раздражение, раскаяние? Разобрать было сложно.

— Я думала, Вы горный дух, думала Вы не настоящий, ведь люди… Люди так не выглядят, — она посмотрела на мага из-под полуопущенных ресниц.

«Люди так не выглядят? Как так? Она, что… Видит?», — мысли мага крутились с бешеной скоростью.

— И с чего Вы так решили? — он говорил спокойно, безразлично, но душа его рвала и метала.

— Ваши… Ваши глаза. И рожки в кудрях. Вы похожи на существо из сказаний, что рассказывала мне бабушка. Сперва я подумала, что вы лепрекон, но у них нет рожек, так кто же Вы? — теперь ее карие глаза смотрели прямо в его змеиные.