Глава 9 (1/2)

Гермиона очнулась от своего сна и даже не поняла, почему она находится на полу. Девушка коснулась рукой лица и словно попыталась стереть сон, который навязчиво пытался засосать её снова, в ту поглощающую темноту, в которой она обрела невесомость.

Гермиона почувствовала сильную боль в ногах. Простонав, она коснулась виска, от пульсирующей боли сожмурившись. Онемение нижних конечностей и резкая головная боль смешались, и девушка уже не понимала, какая часть её тела болит сильнее.

Несколько неудачных попыток, и, всё-таки поднявшись и подойдя к окну, открыла его. Гермиона глубоко вдохнула тёплый воздух.

«День рождения Драко», — резко возникло в её голове. И сразу начался калейдоскоп картинок, девушка вспомнила: зеркальную гладь, в которой она любовалась своим отражением, бархатную ленточку на подарочной коробке, Драко с Асторией и их поцелуи, Грегори с его волшебным напитком, а потом она увидела снова его лицо. Этот ртутный взгляд и тёмные следы на шее. Гермиона вспомнила всё, что произошло этим вечером.

Девушка ещё раз вдохнула свежий воздух и поняла, что уже глубокая ночь. Она не знала сколько времени проспала, но вдруг поняла, что не слышит музыки, голосов, шорохов... Ничего этого не было, только невесомая тишина, которая распространилась по всему дому, и, собравшись с духом, она решила выйти из своего убежища и посмотреть всё ли в порядке.

Поправив своё платье и убрав выпавшую прядь за ухо, девушка открыла дверь.

Каждый шаг для неё был слишком громким, и, спустившись вниз, она убедилась, что в доме больше никого нет.

Осмотревшись, Гермиона увидела свой подарок,— тот, что заворачивала для него с любовью. Теперь коробка была немного помята и одиноко стояла на полу, у дивана. Подойдя ближе, Гермиона присела на корточки и кончиками пальцев дотронулась до бархатного банта. Девушка взяла коробку и встала; оглянувшись, она увидела, что дверь на улицу открыта, а тёплый ветер коснулся её щиколоток.

Гермиона пошла за ним, словно он манил её. Она прислонилась к двери и толкнула её бедром.

Девушка замерла на крыльце.

На нижних ступеньках сидел Драко в полном одиночестве, она видела его скорбленную, обнажённую спину и дым, который поднимался столбиком вверх.

— Я знаю, это ты. Ты единственная кто не ушла, — тихо сказал он.

— Я просто уснула. И не знала. Почему все ушли?

— Это я выгнал всех, — резко ответил он.

— Это было невежливо.

На это он засмеялся, и Гермиона знала его таким. Он ходил по краю и именно с этого края падал и во время падения осознал, что в его жизни идёт что-то не так. У Драко была истерика,и Гермионе захотелось его поддержать; она стала забывать каким он был несколько часов назад. Девушка забыла его жестокое выражение лица, глаза, которые пугали её. Она подошла и, поставив рядом коробку, сказала:

— Это подарок. Я приготовила его для тебя, но не успела подарить, — она прикоснулась к нему ладонью и немного погладила его по плечу. — С Днём Рождения. Ты ведь так хотел праздника. Так не должно было быть.

— Я сам всё испортил, — спокойно сказал он и выдохнул сигаретный дым.

— Я не знала, что ты куришь.

— А я не курил при тебе, потому что знал, что тебе не понравится.

— Мне много чего не нравится.

— Но я всегда старался делать так, чтобы ты меня знала только с лучшей стороны.

—Может быть, просто нужно быть самим собой?

Драко повернулся к ней, и она увидела, что он пьян. Блеск в его глазах говорил ей об этом.

— Ты выпил, — на выдохе сказала она.

— Да я пил.

— Но ты же говорил, что никакого алкоголя, что с тех пор...

— Я много раз пил с тех пор. Ты часто не приходила домой или приходила ночью. К тому времени я уже спал. Я пил, Гермиона.

— Ты мне врал? — она не сдерживала своих эмоций и почувствовала, как глаза предательски наполняются слезами.

— Нет, Гермиона, не врал. Ты единственный человек, которому я не врал. Я скрывал от тебя свои пороки, потому что не хотел, чтобы ты видела меня таким. Чтобы ты не считала меня слабым. Я всегда хотел быть лучше, честно, — он избавился от сигареты и коснулся пальцами её лица. — Не нужно плакать. Зачем? У нас же праздник.

И они оба рассмеялись.

Гермиона смеялась, а слёзы капали на ступеньки, стекая по щекам.

Драко коснулся своим лбом её, и она почувствовала запах алкоголя, смешанный со стойким сигаретным дымом, лёгкий запах и мяты, и женских духов. Девушка закрыла глаза и выдохнула ему в лицо.

— Я думала, ты её любишь. Прости, но я меньше всего хотела видеть как вы ругаетесь, я не знала, что ты... Я думала у тебя чувства.

— Гермиона, я не изменял ей.

Она резко открыла глаза и отстранилась от него, пыталась увидеть хоть одну эмоцию и усомниться в нём, но это было напрасно. Потому что она уже поверила его словам.

— Почему ты ей не сказал?

— Она не хотела меня слышать. Мне больше никто не верит. Все мои слова, в которые что бы я не вкладывал, являются пустыми. Потому что таким, как я, веры нет.

— Драко, не говори так, — девушка положила ладонь ему на плечо, но он перехватил запястье и оттолкнул её.

— Это правда! Гермиона, я неисправим, и Астория права в том, что я всегда буду предавать. Но в этот раз... Я был на одной вечеринке и выпил немного, там была Пэнси.

— Паркинсон? — удивленно переспросила Гермиона.

— Да, и мы начали целоваться. Я не помню как это произошло, но я скинул её с себя и не позволил, — он запнулся. — Ничего не было, а это, — он прикоснулся рукой к тем местам, где были эти пятна, и Гермиона теперь могла видеть их вблизи. — Я остановился, не совершил измену. Я смог. Это лишь доказательство моих прошлых ошибок, но я не изменял ей. Знаешь, раньше я относился к этому проще, физический контакт для меня был необходимым, и я никогда не задумывался о последствиях, но с Асторией я хотел чтобы было иначе. Это первые отношения, которые я хотя бы пытался строить. А ты знаешь, я понял, что не хочу быть предателем, не хочу изменять, но этот ярлык всё равно был повешен на меня. Всё бессмысленно.

— Не говори так, — Гермиона придвинулась к нему ближе и, взяв его лицо в свои ладони, развернула к себе. — Не говори так никогда. Всё, что ты сказал, — это хорошо. И то, что ты чувствуешь, тоже. Драко, ты вырастаешь из самого себя и ты на правильном пути. Ты... — но ей не суждено было договорить.

Он коснулся её губ, и Гермиона почувствовала его вкус. Терпкий вкус алкоголя, смешанный с никотином и с его собственной сладостью. Она закрыла глаза и не ответила на поцелуй, продолжая держать его лицо в своих ладонях. Она приоткрыта рот и отстранилась от него. Девушка не открыла глаз, боясь нарушить иллюзию, которая обрушилась на неё. В которой она замерла и открыть глаза означало бы проснуться. Но она не хотела, ей нужна была эта иллюзия.

Гермиона больше не могла дышать, казалось, что, сколько бы воздуха не поступало через нос, ей было всё равно мало. И она пыталась дышать ртом.

Девушка отпустила его лицо, и руки рухнули, ударившись пальцами о каменную ступень. Она сжала крепко ладонь, да так, что её ногти вонзались в её нежную кожу, причиняя ей тупую боль.

Гермиона почувствовала, как единственная слеза снова скатилась по щеке. А после — его нежное прикосновение носом. Драко проделал им путь слезы и прижался губами к её щеке. Она ощущала, как поцелуи рассыпаются по лицу, а его губы снова оказались на её губах.

Гермиона чувствовала его влажность со вкусом терпкой сладости.

Девушка почувствовала его ладонь на своей шее, почувствовала как его пальцы касаются её волос и, разжав ладонь, сделала точно такое же движение: неловкое, быстрое, но идентичное. Перебирая его волосы она ощущала трепет, который прошибал её тонкую материю изнутри.

Поцелуй, который она ждала целую вечность, случился так мгновенно, что Гермиона не успевала осознать этого. Она растворялась в нём и не осознавала, что падает в пропасть, из которой ей было уже не выбраться.

Драко остановился, и Гермиона, распахнув глаза, встретилась с его взглядом. Она смотрела в глаза любимого и видела непогоду, приближающийся шторм, тучи, которые вот-вот разразятся ледяным дождём. Но ей было всё равно. Она сама поцеловала его снова, и этот поцелуй был полностью за ней, принадлежал ей, только ей.

Она целовала его всей своей душой, за каждый день, в котором она беззаветно любила его, за каждую минуту, проведённую без него.