Глава 5 (1/2)

Гермиона лежала и смотрела на потолок. Трещины на котором, напоминали ей о том, что ничто не вечно. Как человек, который изучал историю, она знала, что всё рано или поздно заканчивается. Иногда это всё заканчивается внезапно, потому что кто-то не согласился с законами, пошёл против и началась война, а иногда что-то происходит по указанию свыше, той власти, которая не поддаётся воле человечества. И от этого рушатся империи, стираются города и страны, уничтожаются виды животных и когда-нибудь...

— Ты можешь переехать сюда, здесь конечно условия оставляют желать лучшего, но дом станет уютным, обещаю, — этот голос вырвал Гермиону из философских размышлений, он словно невидимой рукой дотянулся до неё и прервал её полёт.

Девушка несколько раз моргнула и переведя взгляд с потолка, немного наклонила голову набок, прислонившись виском к мягкому пледу, пахнущего собачьей шерстью. Она немного поморщилась и внимательно посмотрела на парня, который лежал напротив неё.

Он был полностью закутан в коричневый плед, торчала только голова, а его лицо было взволновано.

Гермиона вздохнула и устало улыбнулась.

— Я знаю, спасибо Гарри. И я думала об этом, но у тебя есть Джинни, и вы...

— И мы ещё этого не обсуждали, — она услышала её красивый голос. — С твоей стороны было бы неуместно говорит подобные...

— Особенно в моём присутствии, — это был кто-то третий, кто-то, кто был тоже всегда рядом.

Её успокаивали их голоса, с ними она могла быть самой собой, со своей болью, страданиями и странностями.

Это были её настоящие друзья, к которым она испытывала родственные чувства, с которыми можно быть раненной, болезненной и даже сумасшедшей. Они поймут, потому что не идеализируют её.

А кто был он? Друг? Именно так она его называла, но он им никогда не был, ни единой минуты их грëбаной дружбы. Он был человеком, который вошёл в её сердце и остался там навсегда. Он разросся до такой степени, что она не могла нормально дышать и жить. Всё напоминало ей о нём. И только находясь здесь со своими друзьями она вспоминала, что когда-то жила по-настоящему. До того момента, как встретила его.

Этот парень, который лежал рядом на диване, был Гарри. Они были знакомы с самого раннего детства, ещё тогда, когда не понимали что такое дружба и не осознавали, что станут значимыми друг для друга людьми. Гарри всегда прибегал к Грейнджерам, чтобы получить хоть немного тепла, отведать вкусного пирога и сытного обеда. Мальчик был сиротой, жил у своих злых родственников, к которым его определили после гибели его родителей. Долгожданную свободу он обрёл в день своего шестнадцатилетия, когда его крёстный, которого он обрёл на короткий период, погибнув, завещал ему свой дом. Ещё пройдёт немного времени и Гарри сможет наконец-то стать наследником того, что оставили ему родители и ни в чём не нуждаться. Совсем недавно он наконец переехал в этот старый странный дом, в котором было столько вещей, сколько ребята не видели за всё свою жизнь. Этот хлам для Гарри казался важным и он никак не мог приступить к его разбору, словно если он что-то выкинет или нечаянно сломает, то разрушит прошлое, которое для него было так ценно.

Вторым в этой компании был добродушный рыжий Рон. Этот мальчишка стал их другом, когда они пошли в школу. Он был самым непосредственным человеком, которого они знали. От него всегда пахло едой, теплом и машинным маслом. Рон был из многочисленного семейства Уизли, где дети были ценным даром, а в доме всегда было очень шумно. Несмотря на свою нелепость, он был добрым, искренним и весёлым парнем.

Мальчики очень сдружились, и Гермиона радоваться тому, что у Гарри появился настоящий друг.

Несмотря на их дружбу и привязанность друг к другу, они были очень разные, особенно Гермиона. Она была девочкой, которая всегда стремилась к знаниям, была требовательна к себе и к окружающим. Гермиона была из тех детей, которые никогда не нарушали границ. Она спала в тихий час, всегда чистила зубы утром и вечером, придерживалась правильного питания, потому что так делали её родители, и это было правильно. А Рон с Гарри никогда ничего не соблюдали, они могли проспать в школу и даже не почистить зубы, но она никогда их не осуждала, лишь отчитывала и говорила, что так делать нельзя. Она постоянно что-то повторяла, но никогда не предавала. Всегда была рядом, и если с ними что-то случалось, то обязательно выручала их. Выручайка - так называли её за глаза, а сейчас выручайка сломалась. Она была уничтожена своей безответной любовью к человеку, который ничего не замечал. Драко по сей день называл её другом, и она соответствовала тому статусу, в который он её сам воздвиг. Она была его другом.

— Нет, серьёзно, Гермиона. Надо что-то решать. Ты не можешь жить у него. Это ненормально и неправильно. У тебя есть родители, у тебя есть куча возможностей.

— Я знаю, Рон, — тихо сказала Гермиона. — Это мой выбор и я сама решила так.

— А почему ты прячешься у Гарри целую неделю?

— Потому что я не хочу встречаться с ней.

— С ней? — голос Джинни стал выше.

— Да, она стала появляться всё чаще и чаще, но она никогда не остаётся на ночь. Появляется утром и... И поэтому я прихожу только когда стемнеет, — Гермиона замолчала на несколько минут. — Я не хочу говорить про неё.

— Такое уже было, — фыркнула Джинни.

— Да. Но это другое. Он относится к ней иначе. Оберегает её и никогда не говорит о ней. Нет больше вечеринок, нет девушек и сомнительных друзей. В его жизни есть только я и она. Мы никогда не пересекаемся, он словно прячет её от меня. Всё поменялось, я это знаю.

— Тогда уходи от него. Хватит там жить, — Гермиона повернула голову в другую сторону и увидела, как Рон возвысился над ней.

Он был высоким парнем. За последнее время Рон резко возмужал и вытянулся в рост. Он определённо превратился в симпатичного, широкоплечего парня. Особенность его внешности была такая же как и у его родной сестры Джинни: рыжие волосы. Они были словно праздничные тыквы: яркие, солнечные, сладкие. Это были те люди, от которых веет добром, теплом и уютом.

— Нет, — Гарри помотал головой, сел на диване так, что остался сидеть с поджатыми коленями, положив на них голову. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Со временем мы разберём эти вещи, — он тяжело вздохнул, — мне тяжело, ведь каждая вещь напоминает мне о нём. Это был единственный родной мне человек.

От этих слов замолчали все и даже стих Рон, который всё это время издавал какие-то странные звуки. Стало настолько тихо, что Гермионе стало неуютно. Она осознала, что стала граблями, которые ворошили осенние листья, оголяя холодную землю. Поэтому плавно придвинулась к Гарри и положила свою руку на его плечо.

— Не нужно, я справлюсь со всем сама. Да, я сама пришла и всё это вам рассказываю. Порой я не знаю, что мне делать, но вы не должны нарушать свой ритм, у каждого из вас есть своя жизнь. А ещё, Гарри, этот дом - он прекрасный. И все эти вещи имеют свою ценность. Делай так, как тебе нужно. Не надо из-за меня торопится с уборкой, — девушка посмотрела на него устало, сняла с него его круглые очки и протерла их своей футболкой. — Взгляд на этот мир должен быть ясный, — проговорила Гермиона, одевая очки на нос другу.

— Вот, вот, — в голосе Джинни звучали острые нотки. — Твоя жизнь наполнена лондонскими туманами и ты не способна смотреть осознанно на ту ситуацию, в которой оказалась. Гарри прав, ты должна переехать к нему, а потом купить билет, забрать документы и улететь в Австралию.

Эта фраза прозвучала как приговор, тот, на который её обрекали её друзья, её родители и даже Люциус Малфой. Австралия — вот чего она достойна, выбор, который за неё сделали все.

— Нет, — Гермиона встала и потянула себя за футболку.

Она поправляла свою одежду нервным движениями, будто в её внешнем виде было что-то не так.

— Я не хочу улетать в Австралию. Я не хочу бросать изучение истории.

— Ты не любишь историю, — голос Джинни дрогнул. — Ты никогда не делала этот выбор. История - это было самое простое.

— Нет, мне нравится история. И я хочу преподавать.

— Мы это уже слышали. Всё это слышали, Гермиона. Правда в том, что ты выбрала этот университет лишь потому, что его выбрал Малфой. А эта специальность была просто удобна для тебя, ведь ты с ней справилась бы, тебе не нужно было бы тратить на учёбу больше времени, чем на другие специальности. А всё свободное время ты могла посвящать ему.

— А Австралия - это выбор моих родителей.

— Но это семья, — Джинни прокричала последнее слово.

Гермиона смотрела на эту красивую, рыжеволосую девушку, которая была права. Джинни всегда делала выбор сама. Несмотря на то, что она была из семьи, в которой хранились определенные традиции, в виде сборов на воскресный ужин, семейные праздники, обычаи, ланч в среду со старшим братом и много другое, Джинни выборы делала сама. Те выборы, которые определяли её как личность. Она выбрала спорт, которым хотела заниматься именно она. Она выбрала журналистику, потому что это была её цель, она хотела стать спортивным корреспондентом. И даже свою первую любовь она выбрала сама, когда первая влюбилась в друга своего брата. И эта любовь оказалась, по счастливой случайности, взаимной. У Джинни всегда было именно так. Она делала выбор и у неё всё получалось.

И поэтому Гермиона не могла с ней спорить. Ведь сама она делала выбор по обстоятельствам. Она просто плыла по течению, а там выбирала что-то или из чего-то, опираясь на логику и используя анализ. И главным критерием и ориентиром был Малфой.

Гермиона резко упала на диван с высоты роста и уронила голову на колени.

— Я приму решение до конца года и обязательно заберу документы. Я переведусь в другой университет, найду жильё и не буду оставаться в его доме. Я отпущу Драко, обещаю. Я справлюсь, но мне нужно время. Не могу я...

— Это похоже на ломку, — перебил её Рон. — Да я недавно видел такого парня. Он принимал наркотические средства и его сильно ломало, выглядел он ужасно, его трясло. Он вставал передо мной на колени, целовал мне руки и ему было...

— Что ты несёшь? — Гермиона подняла голову и повернулась в сторону Рона. — Ты меня сравнил с наркоманом?

— Но он прав, — перебила его сестра. — Так нельзя, Гермиона. Ты должна раз и навсегда решить всё для себя. Малфой живёт своей жизнью, у него новая девушка, возможно, он женится на ней. Она подходит ему по статусу и...

— Я не хочу больше вести этот разговор.

— Потому что тебе неудобно вести этот разговор, — Джинни снова начала срываться.

— Хватит, — Гарри встал. — Вы все находитесь в моём доме.

— Спасибо, что напомнил, — Джинни скривилась и её улыбка превратилась в насмешку.

Девушка сделала шаг навстречу своему парню.

— Нет, не нужно пожалуйста, — Гермиона мигом подошла к ним и своими ладонями упëрлась в грудную клетку каждого. — Я вас очень люблю. Вы не должны портить отношения друг с другом из-за меня. Давайте будем честными. Каждый из нас боится что-то делать. Ты, Гарри, например, боишься позвать Джинни в этот дом, ты считаешь, что здесь не очень удобно для неё и пахнет пылью, сыростью и псиной. А ты, Джинни, постоянно показываешь свою независимость, но ведь ты хочешь жить с Гарри. Каждый знает чего хочет, но он не всегда может на это решиться, вот и я не могу. Не могу ему признаться и уйти не могу, — она опустила руки и ушла, оставив эту пару выяснять отношения между собой.

Она вышла в проём, в котором когда-то была дверь, и коснулась лбом старого косяка.

— Они что, собираются съехаться? — тихий голос Рона заставил её засмеяться.

— Рон, у них отношения уже целый год.

— Год?

— Ты что, правда ничего не видишь?

— Я знал, но не до такой же степени. Чтобы жить вместе и всë такое.

— Рон, они любят друг друга.

— Это я знаю.

— Ну, а что тебе тогда удивляет?

— Не знаю. Я был как-то не готов.