Самый главный подарок (1/1)

После того праздничного ужина исполнилось новогоднее пожелание Бриклбаума для меня, а я, в свою очередь, исполнил новогоднее желание Светы. Помогая Дуне по дому, я заметил, как она расцвела. В ней чувствовалась женская энергетика, она светилась счастьем, была элегантна, как кошечка. Я просил её ничем не утруждать себя и просто наслаждаться свободным временем, которого у неё было не так много. Она стала больше времени проводить с детьми, была к ним внимательнее. Я заметил, что дети стали меньше капризничать и в доме стало намного тише и спокойнее. Когда у Дуни не было ночных смен, мы с ней уходили ночевать в мою квартиру. Я был очень нежен с Дуней, мне нравилось осторожно перебирать её светлые локоны, касаться её носа своим и ощущать её тёплое дыхание, а она любила ласково гладить мой изумрудный мех и замечать пробегающую по моему телу дрожь. Я всегда хотел сделать ей приятное: дарил цветы, покупал ароматические свечи, говорил комплименты, заботливо укрывал тёплым пледом. Она в свою очередь старалась для меня: меня поражало, как ей удаётся быть такой красивой после трудных выматывающих рабочих будней. Мне даже было неловко приглашать её в эту свою берлогу в стиле лофт: но мы не могли мешать спящим детям, мы сильно уставали, с душевным трепетом ждали этих встреч и всегда давали волю своим чувствам. Вскоре я взялся за ремонт, на первое время мы решили объединить наши жилплощади, а когда дети подрастут?— найти что-то с большим числом комнат. Мы с Дуней расписались ближе к лету. Я привязался к её детям, но меня удручало то, что они продолжали называть меня ?Дядя Гриша?. Дуня понимала это, хоть я и не говорил с ней на эту тему, так что мы единогласно решили начать собирать необходимые документы?— при нашей скрипящей ржавыми шестерёнками бюрократической системе детей будет ждать сюрприз как раз к Новому году. Падал снег, горели гирлянды, толпы нарядных людей таскали рыжие цитрусы в авоськах (простите, шоперах). Подходил к концу мой первый год в семье Лукашиных. Света, как обычно, не попросила подарков, она просила у Деда Мороза нечто важнее. Моя любимая девочка ещё не подозревала, что стала теперь Светланой Григорьевной. Когда Дуня читала письмо Светы к Деду Морозу, она смеялась и говорила, что папа не поместится в мешке, что Света могла бы наконец-то попросить куклу или даже планшет, но Света упорно хотела видеть папу в мешке. В итоге Света обнаружила под ёлочкой свидетельство об усыновлении, насупилась и сказала, что эта бумажка?— не папа. И тут был мой выход. Я как в том идиотском соревновании, стоя в мешке, прыжками добрался до зала и грохнулся, распластавшись по ковру. —?Папа в мешке! —?радостно захохотала Света. —?Вот видишь, мамочка, я тебе говорила, что папа поместится в мешок, а ты мне не верила! Это ли не чудо? Так она впервые назвала меня папой. И я отозвался ей: —?Ну, дочка, вытаскивай свой подарок из мешка! —?протянув вперёд руки, сказал я. Света подбежала и стала тянуть меня, упала на пол и громко засмеялась. Я встал, отряхнулся и указал рукой в сторону кухни. —?Прошу к столу! Продолжаем отмечать самый любимый праздник нашей семьи! —?позвал я всех на кухню, где моих домочадцев уже ждал приготовленный мной праздничный завтрак. Вечером вся наша семья вышла во двор. Окна во всём соседстве горели жёлтыми и рыжими квадратиками, на деревьях мерцали гирлянды, сугробы свежего снега переливались, отражая яркий свет луны. Наша озорная дочка плясала перед близнецами и пускала конфетти из хлопушки. Макс бегал вокруг и радостно лаял. Мы с Дуней махали бенгальскими огнями. Мне казалось, что Дунины глаза светились даже ярче, чем огоньки в наших руках. Я знал, что мой Новый год никто никогда не сможет украсть.