38. Рождественское свидание (2/2)

— Сейчас и узнаем, я сам-то впервые буду смотреть эту оперетту, — Мамору открыл перед ней двери, пропуская в просторное фойе здания. Внутри он продемонстрировал некой женщине билеты, в то время как Усаги сразу же прошла дальше, осматриваясь кругом.

Внутри было ещё красивее и ярче, чем снаружи. Высокий потолок казался бесконечным, а переливание цветов на огромной люстре полностью захватили внимание Усаги, из-за чего она даже задрала голову.

— Идём, нам ещё нужно сдать вещи в гардероб, — Мамору аккуратно обхватил её локоть, привлекая к себе внимание.

— А почему так много людей всё ещё стоят здесь? И мы ведь не опоздали? — Усаги продолжила оглядываться на ходу, расстёгивая курточку.

— Всё нормально, мы не опоздали, а зайдём после первого звонка. Пока давай снимем твою верхнюю одежду, — Усаги кивнула, и после того, как Мамору помог ей снять курточку, запихнула шарфик в один из рукавов.

Усаги, узнав, где они оказались, думала, что будет нервничать среди множества людей. Но на деле она была взбудоражена, и лишь из-за предвкушения чего-то нового и наверняка интересного.

— Ты любишь подобное, да, Мамо-чан? — поинтересовалась Усаги, сгорая от нетерпения, потому что до первого звонка ещё было около десяти минут.

— Не знаю, в целом мне нравится классика и всё подобное, но уж точно не фанат, — пожал плечами Мамору, на что Усаги только кивнула, не зная, что можно было бы ещё спросить.

Сама она не посещала ни театров, ни классических концертов, а в подобном здании уж точно была впервые. Максимум проявления интереса к искусству с её стороны были записи концертов любимых исполнителей по телевизору или же выступления «Трёх Огней», чаще всего проходящих на открытом пространстве.

Когда наконец-то раздался первый звонок, Усаги, полная энтузиазма, сразу хотела было рвануть в зал, но вовремя поняла, что не имела понятия, куда им стоило идти. Поэтому ей пришлось спокойно следовать за Мамору, но при этом каждую секунду она норовила ускорить шаг, чтобы как можно скорее оказаться на своём месте.

Внутри зал был просто огромен — Усаги даже показалось, что она могла в нём запросто потеряться. Особенно если окажется среди толпы, которая здесь и была.

Их с Мамору места оказались на балконе, к которым вели широко изогнутые лестницы с богатой отделкой. Всю дорогу к сиденьям Усаги смотрела на красные портьеры, за которыми наверняка кипела жизнь, шли последние к выступлению подготовки.

Засмотревшись на сцену, Усаги случайно наступила на ногу уже занявшей своё место посетительнице, после чего активно начала извиняться, неловко улыбнувшись. Ей невероятно повезло, что это оказалась вполне миловидная старушка, которая даже не скривилась, лишь понимающе кивнула и пожелала приятного просмотра.

— Прости, — Усаги стыдливо посмотрела на Мамору, когда они заняли свои места. — Если бы я знала, что мы сюда пойдём, обязательно бы подготовилась должным образом!

— Не переживай, здесь есть экземпляры и похуже, если тебя это действительно волнует, — Мамору кивком головы указал в сторону, и Усаги аккуратно огляделась кругом. Её взгляд зацепился на мужчине, красовавшемся в потёртых джинсах и растянутом свитере. — Всё нормально, просто получай удовольствие от представления.

— А тебе будет видно? — поинтересовалась Усаги. Пока она рассматривала людей, сидящих внизу ближе к сцене, вспомнила, что у Мамору проблемы со зрением. — Не было мест поближе?

— Я очки взял, — Мамору достал из внутреннего кармана пиджака футляр, на что Усаги удовлетворённо кивнула головой, вновь оборачиваясь к сцене. — Не было, но здесь тоже неплохо.

Так как их места оказались прямо возле перил, Усаги, когда представление наконец-то началось, решила на них облокотиться. Всё началось с бала, на сцене сразу же оказалось несколько десятков людей. Усаги завороженно наблюдала за происходящим действом, а когда началась первая песня и вовсе затаила дыхание, непроизвольно сильнее вцепившись в перила. Музыка, доносящаяся из оркестровой ямы, пленила, помогая окунуться в мир увиденного ещё лучше.

Судя по брошюрке, которую они взяли перед началом, ожидалось три акта, которые, как Усаги казалось поначалу, будут длиться целую вечность. Но по итогу она даже не успела заметить, как закончилось первое действие и начался антракт.

— Можно пройти? — раздался недовольный голос над головой Усаги, и она поспешила отодвинуться ближе к спинке сидения. — Спасибо.

Усаги смущённо проводила женщину взглядом и вздохнула, спрятав лицо в ладонях. Она совсем позабыла о правилах приличия, и в который раз в своей жизни опозорилась.

— Тебе нравится? — прозвучал голос Мамору, и Усаги испуганно дёрнулась — к своему стыду она так сильно увлеклась происходящим на сцене, что позабыла и о своём спутнике.

— Настолько, что забыла, что я не дома и тем более не одна, — нервно хихикнула Усаги и заправила волосы за уши. — Тебе, наверное, стыдно за меня, да?

— С чего ты взяла? — удивлённо произнёс Мамору. Их на некоторое мгновение прервала пара, проходящая мимо них к выходу. — Главное, что тебе нравится.

— Ну, я то на ноги всем наступаю, то веду себя неподобающим образом, — буркнула Усаги, сложив руки на коленях.

— Я вообще просидел весь акт, закинув ногу на колено, — ухмыльнулся Мамору, на что Усаги лишь прыснула. — Хочешь перекусить?

— Нет, — она мотнула головой и вновь без угрызения совести опёрлась на перила. — Здесь так красиво и просторно, и заняты абсолютно все места! Неужели столько людей так любят классику?

— Думаю, многие пришли из интереса, кто-то действительно фанат, кого-то насильно притащили, как тебя, — на этих словах Усаги одарила Мамору скептическим взглядом. — А ты, кстати, знала, что здесь несколько лет подряд проходила церемония «Оскара»?

— Да? — Усаги удивлённо округлила глаза, вспоминая рассказы Мины об этом ежегодном мероприятии. — То есть, я сейчас сижу на месте, где когда-то сидел некто знаменитый?

— Не исключено, — Мамору улыбнулся. — Говорят, в марте вновь собираются провести церемонию награждения здесь. Я вообще в кино в этом году не был ни разу, так что даже не знаю, какие номинанты могут выдвинуться.

— О, а мы с Миной в этом году ходили на «Влюблённого Шекспира»! — оживилась Усаги, поближе присаживаясь к Мамору. Выставив локти на его подлокотник, она умостила подбородок в раскрытые ладони и загоревшимся взглядом уставилась на Мамору. — Красивый фильм, пусть и грустный. Но нам с Ми очень понравилось! Я даже поплакала, если честно.

— Вы с Миной очень близки, не так ли? — Мамору заправил прядку волос Усаги ей за ухо.

— Да, Ми — моя лучшая подруга! — широко улыбнулась Усаги. — Она очень добрая, весёлая и, несомненно, заботливая. Я безумно рада, что мы встретились, а без её поддержки не знаю, что бы и делала. Знаешь, вообще-то, если бы не она, вероятнее всего, я бы сейчас пыталась выжить в своей маленькой квартирке без тебя. Ну, Ми, конечно, мне бы наверняка помогла, но я понимаю, что нельзя всю жизнь полагаться на одну неё. Поэтому, кстати, я подумываю и сама чем-нибудь заняться, чтобы не обременять тебя, Мамо-чан.

— С чего ты взяла, что обременяешь меня, — нахмурился Мамору, но продолжить ему не дал раздавшийся звонок, означавший конец антракта.

Некоторые посетители начали возвращаться, и Усаги села нормальным образом, тем самым проигнорировав Мамору. Она подумывала о работе уже давно, потому что оставаться в одиночестве было выше её сил, пусть она и так больше полугода прожила сама в четырёх стенах. Теперь, когда у неё появилось столько всего, справляться с давящей пустотой было всё сложнее, ведь и их дочь родится ещё не так скоро, чтобы посвятить ей всю себя. Хотя бы мелкую подработку, доступную при её положении. Хоть что-то, что могло бы ей приносить удовольствие.

Из правил приличия Мамору не пытался продолжить разговор, но Усаги чувствовала, как иногда он прожигал её взглядом. Наверное, она некрасиво поступила, так грубо обойдясь с ним, но почему-то было немного страшно продолжать эту тему. Вдруг Мамору пресечёт всё на корню? Усаги ведь будет сопротивляться, что могло бы привести к ссорам, которые никому не нужны. Поэтому она отсрочивала этот разговор, как могла — и так удобный случай хотя бы начать подвернулся слишком рано.

В следующий антракт Усаги быстро сбежала в уборную, потому что уже не могла терпеть. Только после не спешила возвращаться, решив прогуляться по фойе, чтобы поближе рассмотреть здешние виды, пока как раз не было столпотворения.

Эмоции от увиденного на сцене всё же смогли перебить предвкушающий страх, поэтому магия Павильона ощущалась как никогда лучше. Наверное, Усаги даже попросит Мамору прийти сюда и в другое ближайшее время, потому что чарующие голоса певцов, их игра на сцене не могли оставить её равнодушной.

— Ты где была? — тихо поинтересовался Мамору, когда Усаги вернулась к началу третьего акта.

— Прости, я немного потерялась, — также шепотом ответила Усаги, что было наполовину правдой — под конец она действительно потерялась и поднялась к балконам не с той стороны.

Усаги слушала очередную певчую партию, внутри неё просыпалось давнее желание о сцене. Интересно, а у неё бы получилось когда-нибудь добиться нечто подобного? Смогла бы она развить свои вокальные и актёрские данные до того уровня, чтобы её приглашали выступать в подобных местах? Детская мечта обратилась в крах, едва она оказалась в этом городе.

Но в то же время первый опыт прекрасно показал Усаги её некую боязнь сцены, скованность и неуверенность, несмотря на былую наглость и упёртость. Наверное, она тогда ничего не испортила только из переживаний о репутации Мины, ведь та доверила ей свой образ, своё громогласное имя. Но если бы она боролась, дошла ли бы до конца, или всё же сдалась?

Третье действие оказалось самым коротким и закончилось, по мнению Усаги, слишком быстро. Возможно, ей стоило больше сосредоточиться на происходящем внизу, но основную суть она всё же уловила. И, аплодируя артистам, с улыбкой восприняла хороший конец.

— Жаль, что всё так быстро закончилось, — щебетала Усаги, обхватив локоть Мамору, когда они покинули Павильон. — Мне очень понравилось! Мамо-чан, а мы сходим как-нибудь ещё на другие оперы? Мне теперь интересно посмотреть хотя бы с десяток!

— Конечно, — щёки Мамору слегка порозовели, из-за чего Усаги чуть нахмурилась.

На улице было не так холодно, но снег уже прекратился. Подняв голову вверх, Усаги уставилась в тёмное небо, на котором, к её сожалению, не было ни одной звезды, а белые хлопья больше не радовали. Но всё же небольшой слой снега всё ещё покрывал город, что хоть как-то напоминало о праздниках.

— Давай не пойдём сразу домой, давай ещё немного погуляем, хорошая же погода, — предложила Усаги, осматриваясь кругом. — Не хочу домой, пусть мы и будем вместе. Хочу ещё чуть-чуть побыть с тобой вот так.

— Вообще-то у нас дальше по плану ресторан, — произнёс Мамору, взглянув на наручные часы. — Времени ещё предостаточно, но стоит поторопиться.

— Ресторан? — удивлённо переспросила Усаги, по инерции двигаясь за Мамору. — Я как раз проголодалась! А чего такси ещё не вызвал?

— Какое такси в вечер Рождества, Уса? — покачал головой Мамору. — Мы поедем на метро!

Они направились к ближайшей станции метро, обсуждая увиденное. Усаги продолжала восхищаться представлением, но где-то на краю сознания у неё мелькали радостные мысли насчёт забытой темы о подработке. Заболтавшись, она не заметила, как они оказались у лестницы, ведущей в метро.

Купив по одноразовому билету, Мамору повёл их к нужной стороне линии поездов. Им повезло, и долго ожидать прибытия поезда не пришлось.

— Не хочешь сесть? — предложил Мамору, указывая на единственное ближайшее с края место в вагоне.

— Нам ведь недолго ехать, а я беременная, а не больная, — ответила Усаги, вспомнив излюбленную фразу Мины. — Тем более ты меня, если что, поймаешь, так ведь?

— Куда я денусь? — вздохнул Мамору, на что Усаги лишь хихикнула и сильнее обвила руками его локоть, устроив голову на плече.

Но на предпоследней до выхода станции поезд резко притормозил, и Усаги не смогла удержать равновесия. В попытках выровняться она ухватилась за пальто Мамору, ведь по инерции она падала как раз на него. Он-то смог её кое-как удержать, но всё-таки Усаги нечаянным образом умудрилась наступить небольшим каблуком прямиком на ногу Мамору.

Он лишь демонстративно выдохнул, помогая принять вертикальное положение. В его взгляде так и читалось «а я ведь говорил, чтобы ты села», на что Усаги лишь закатила глаза и также показательно глубоко вздохнула.

— Мамо-чан, ты меня только что понюхал, что ли? — выдала Усаги, прижимаясь к груди Мамору, лукаво смотря на него снизу.

— Что? — недоумённо переспросил Мамору, чуть покраснев.

— А я вот только что понюхала тебя! — рассмеялась Усаги и ещё раз втянула в себя этот заманчивый запах, к которому её обоняние всё никак не привыкало; к сожалению или же к счастью.

— Ты странная, — Мамору беззлобно ухмыльнулся и аккуратно обнял Усаги, на что та буркнула что-то вроде «я знаю».

Через несколько минут поезд прибыл на нужную станцию, и они вышли из вагона с небольшим потоком людей. Сорвавшись, Усаги перешла на небыстрый бег, потянув за собой Мамору, чтобы оказаться на эскалаторе раньше остальных пассажиров. И когда они действительно первыми ступили на автоматические ступеньки, она радостно улыбнулась, возвышаясь над Мамору. Её настроение, которое утром напоминало умирающего лебедя, было на невообразимой высоте, из-за чего хотелось смеяться каждую минуту.

Но когда они оказались перед турникетами на выходе, Усаги резко притормозила и растерялась. Эти железяки ей не нравились ещё с времён, когда в метро её катала Рей или Макото, что было очень давно.

— Ты чего застыла? — поинтересовался Мамору, взглянув на её встревоженное лицо.

— Боюсь, — тихо буркнула Усаги и тут же полностью обхватила свой живот руками. — Меня однажды эти выезжающие штуки больно ударили по животу! Вдруг они снова меня долбанут?! Слушай, может, есть какой-то другой способ отсюда выбраться?

Усаги испуганно начала осматриваться кругом, пытаясь найти для своей дочери более безопасную лазейку. Она заметила охранника и хотела было направиться к нему, но неожиданно оказалась в воздухе.

— Ты чего? — ошарашено прошептала Усаги, глупо хлопая глазами. Она оказалась на руках Мамору и по инерции обхватила его шею руками, намертво вцепившись.

— Ну, по-другому нам не выбраться, так что в случае чего я готов принять удар на себя, — серьёзно уверил Мамору, заставив её щёки предательски заалеть. Они прошли через турникет без происшествий, и Усаги вновь оказалась на двух своих. — Вот, а ты боялась.

— Спасибо, — смущённо буркнула Усаги.

Её сердце бешено билось в груди, но вовсе не из-за страха перед турникетом. Оно щемило от расплывающейся внутри неё нежности, а дыхание начинало учащаться. Наверное, не будь они в общественном месте, Усаги не сдержалась и обязательно бы поцеловала Мамору. Они как раз сегодня не исполнили свой привычный ритуал, когда он всякий раз возвращался к ней с работы.

По дороге к ресторану Усаги витала в облаках, сильнее сжимая ладонь Мамору, чтобы убедиться, что всё это не было сном. Хотя даже в самых сладостных снах ей не приходили такие сюжеты. Но из пелены эйфории её уже вырвал голос внутри заведения:

— Простите, но свободных мест нет, — произнёс администратор, пролистав небольшой блокнотик.

— Я делал бронь, на имя Чиба Мамору, — ответил Мамору. Усаги оглядывалась вокруг, отмечая богатый интерьер ресторана. Ей было страшно представлять, сколько денег на всё это потратил Мамору.

— Простите, но ваша бронь истекла — она была на шесть часов, — спокойно ответил администратор. Мамору сконфуженно посмотрел на наручные часы, на которые также взглянула и Усаги, привстав на цыпочки — уже семь часов вечера. — Но к девяти освободится место, если вы подождёте.

— Мамо-чан, пойдём домой, — прошептала Усаги, заметив его слегка удручённое лицо. — Я не думаю, что смогу высидеть — такой насыщенный день всё-таки сказался на мне.

— Ты уверена? — Мамору обернулся к ней. — То есть, ты ведь хотела провести Рождество должным образом и…

— Для этого необязательно ходить в ресторан, — Усаги пожала плечами и, попрощавшись с администратором, потянула Мамору к выходу. — Мне вполне хватает того, что ты рядом со мной. Спасибо, ты и так устроил для меня настоящий праздник.

Едва они вновь оказались на улице, Усаги пальцем указала на ближайшую аллейку, куда они и направились. Они быстро отыскали свободную лавочку под навесом — людей вокруг практически не было. Несмотря на отказ от ресторана, Усаги действительно чувствовала голод. Поэтому, когда её взгляд остановился на небольшом трейлере с фаст фудом, она тут же рванула к нему, попросив Мамору оставаться на месте.

— Представляешь, нам бесплатно дали чай, а ещё так красиво поздравили с Рождеством, что мне кажется, я этого дядьку ещё надолго запомню, — Усаги радостно подлетела к Мамору, вручив ему стаканчик с чаем. Она уселась рядом с ним и достала из пакета один из хот-догов. — Кофе там не было, но ты ведь пьешь чай, да?

— Ты уверена, что тебе можно это? — Мамору скептически посмотрел на их перекус.

— В который раз мне нужно сказать, что я беременная, а не больная? — Усаги закатила глаза. — Если не хочешь, я съем, будешь знать, как вредничать. Доктор Гилмор говорила, что если мне так хочется, очень редко, но можно кушать и что-нибудь вредное. Так что перестань быть букой и ешь!

Усаги откусила большой кусок и тут же скривилась, пытаясь вытащить изо рта свои же волосы, которые из-за небольшого ветра разметались по всему лицу. Мамору помог ей усмирить пряди волос и улыбнулся.

— Ты очень красивая.

— Да? Спасибо! — Усаги счастливо улыбнулась и тут же смущённо перевела взгляд на носки своих сапожек. — Вообще большое спасибо тебе, сегодня определённо лучшее Рождество, которое только было в моей жизни!

— Уса, — Мамору отложил хот-дог в сторону, а его извиняющийся тон несколько испугал Усаги, из-за чего она также перестала жевать. — На самом деле всё это устроила Мина. Кроме ресторана, пусть идея её, но с бронированием облажался я.

— Ну я так и поняла, что тебе Ми помогала, — улыбнулась Усаги, радуясь, что этот пугающий тон ознаменовал лишь такую мелочь. — Я обязательно отблагодарю и её, платье же ещё возвращать надо…

— Нет, ты не поняла, — немного резче, чем обычно, оборвал её Мамору, заставив легонько вздрогнуть. — Я ничего не хотел, потому что действительно не справляю праздники, они мне не нужны. И я совсем не подумал о тебе. Несколько дней назад мне позвонила Мина и угрожающим тоном сказала, чтобы я устроил тебе лучшее Рождество. Я знаю, что ты ей ни о чём не жаловалась, но она сказала, что одни твои печальные глаза при разглядывании новогодней мишуры выдали тебя с потрохами. Поэтому и сидели мы с тобой балконе, и так очень повезло, что в такие сроки, ещё и в Рождество урвал билеты в такое место. И когда ты весь день так сияла, благодарив меня, мне стало стыдно. Ведь сам я ничего не заслужил. Прости, Усако, что я у тебя такой балбес, который сам не может нормальным образом даже забронировать столик в ресторане. Но если ты позволишь, в следующем году мы устроим что-нибудь интереснее…

Усаги всхлипнула, заставив Мамору запнуться и испуганно обернуться к ней. Наверное, её лицо выглядело ужасно с поплывшим макияжем, но Усаги никак не могла перестать плакать, потрясённая услышанными словами.

— Уса, прости…

— Мамо-чан такой дурак! — пискнула Усаги и обхватила шею Мамору, уткнувшись носом ему в грудь, прикрытую только рубашкой, потому что верхнюю одежду они решили не застёгивать, выходя из ресторана. — Не надо говорить, что ты балбес или ещё что-то подобное… Несмотря на то, что тебя заставила Мина, ты всё равно старался меня порадовать, я знаю, ты всегда это делаешь. И знаю, что ты всё это не любишь, но всё равно ведь сделал это. Для меня. Спасибо тебе ещё раз, я, правда, очень счастлива.

Усаги почувствовала, как Мамору коснулся губами её макушки, а второй мягко обхватил её затылок, прижав волосы. Она продолжала тихонько всхлипывать, проклиная свою чрезмерную эмоциональность, потому что Усаги сама не понимала, почему решила развести сырость.

— Снова сопли пускаю, а салфеток у меня нет, — пробубнила Усаги, когда слёзы наконец-то закончились.

— Вытрись о мою рубашку, мы же взрослые люди, в конце концов, — предложил Мамору.

— Я не хочу пачкать, — промямлила Усаги, пытаясь утереть нос тыльной стороной ладони.

— О, да ничего страшного, — добродушно отозвался Мамору, похлопав её по спине. — Потом просто постираешь, делов-то.

Усаги на это только прыснула. Она всё-таки слегка осопливила его рубашку, из-за чего внутренне застонала, поражаясь своей неудачливости. Или глупости, она не могла уже ничего отличить.

— Ничего, всё нормально, — Усаги стыдно было смотреть на Мамору, но он, судя по всему, улыбался. Да и всё же сам предложил, значит, не всё так плохо.

— Всё равно немного стыдно, — буркнула Усаги, сместив руки на торс Мамору.

— Что будем делать? — поинтересовался Мамору, продолжая поглаживать её по спине.

Они всё ещё сидели в объятиях друг друга, когда вновь начался снег. Усаги, почувствовав на своём лице нечто холодное, тут же подняла взгляд вверх. Её глаза поражённо расширились, когда узрели звёздное покрывало и полную луну среди этих ярких жемчужин.

— Потихоньку пойдём домой, а там закажем большую пиццу с анчоусами! — с энтузиазмом отозвалась Усаги, наконец-то отлипнув от Мамору. — А пока надо доесть другую вкусняшку.

— Ну ты и извращенка, — скривился Мамору при упоминании названия пиццы.

— Вся в тебя, — Усаги продемонстрировала ему язык и тут же рассмеялась. — Давай есть, а то сейчас всё замёрзнет! Жаль ведь, да и в горячем виде всё вкуснее…

Они продолжили есть в молчании, но Усаги не могла перестать размышлять. О Мамору, о своей потрясающей подруге Мине и жизни в целом. Всё складывалось как нельзя лучше, и теперь Усаги была уверена, что все происходящие неприятности в её жизни были не зря. Сожалений не оставалось, только разве что о своей настоящей семье, которым она обязательно скоро всё расскажет, раскроет и Мамору свою тайну. И в дальнейшем, когда всё станет на места, когда их дочь родится, подобные праздники будут ещё лучше.

— Давай проводить так каждое наше Рождество, — вдруг тихо начала Усаги, вновь переведя взгляд на ночное полотно. — Нам необязательно ходить в какие-нибудь крутые и дорогие места, тем более уже в следующем году мы будем втроём. Просто быть вместе будет достаточно. Вот так весело сидеть, поедая неполезную пищу. Я даже могу каждый раз сопливить от своих сентиментальностей твои рубашки, сделаем своеобразную традицию. Главное, что мы будем вместе.

— Уса, у тебя кетчуп на лице, — Мамору наклонился к ней, проведя большим пальцем над губой.

— Бака Мамору, не порть мом… — закончить нарастающую гневную тираду Усаги не дал поцелуй Мамору, которым он вполне тактично пресёк на корню её желание возмутиться.

От нахлынувших чувств Усаги случайно выронила свою желанную закуску. Но её ладошки тут же сомкнулись на затылке более желаемого подарка, который сделал это Рождество незабываемым.