3. Начало (2/2)
— Всё в порядке, мисс, — ответила Рей, оборачиваясь на них через плечо, но Макото слишком хорошо знала эту девушку.
— Рей, как закончишь, отведи Усаги в её комнату, — попросила женщина, поднимаясь из-за стола.
— В мою комнату? — глупо переспросила Усаги, также поднимаясь на ноги.
— Ну не будешь же ты в коридоре спать? — пожала плечами Макото, отбирая посуду у противящейся Рей. Ничего не меняется. — Лучше помоги Усаги.
— Но вы же говорили… — продолжала Усаги, игнорируя хватку Рей на своём предплечье.
— Я говорила не «выкать» мне, Усаги, — невозмутимо ответила Макото, даже не оборачиваясь на девочек. — Не мешай Рей выполнять её работу. Ты отдохнешь, и мы позвоним твоим родителям. Я почему-то думала, что у тебя их нет, пока ты не просветила меня. Они ведь наверняка волнуются, а вообще, родители ведь страшнее, чем полиция и психиатрия. Так ведь вы, подростки, обычно думаете?
— Наверное, ты права, — сдалась Усаги, позволяя Рей увести себя.
— Рей даст тебе одежду моей дочери, у вас похожие размеры. Будешь плохо себя вести, кроватью станет ванная, без подушек и одеял, — Макото ободряюще улыбнулась девочке, на секунду повернувшись на лестницу, по которой уже поднимались Рей с Усаги.
Макото закрыла кран, после чего встряхнула руками. Казалось, она делала это нарочито долго, даже уже когда на ладонях не осталось и капли воды. Женщина присела на диван, уже на автомате включив телевизор. Она всё ещё размышляла насчёт Усаги: думала, что поступает правильно. Позвонить родителям самое мудрое решение в этой ситуации. Она даже оплатит ей билет до Токио и больше никогда не будет вспоминать о девочке со странной причёской.
Макото поднялась, намереваясь включить кондиционер — самый разгар дня, и солнце пекло нещадно. Женщина перекинула волосы на одну сторону, расправляя пальцами запутавшиеся пряди. Она почти дошла до манящего источника прохлады, как прозвучало имя, которое после сегодняшнего дня женщина не сможет слышать без раздражения.
— Великолепные «Три Звезды» сегодня снизошли до нас прямиком с небес! — вещала корреспондент, перекрикивая толпу фанатов. Но следующие слова заставили женщину забыть о настройке кондиционера. — Также сегодня стало известно, что звёздный ряд лишился ещё одного завидного холостяка! Менеджер группы объявил о том, что Сейя Ко и Оливия, начинающая поп-певица, обручены! Не самая радостная новость для большинства поклонников, но всё же поздравляем прекрасную пару!
Макото не стала дальше вслушиваться в вещающие слова, пытаясь разглядеть на экране телевизора эту парочку. Сейю и Оливию окружали со всех сторон. Но даже несмотря на наличие охраны и огромной толпы, шустрые фотографы смогли заснять пару должным образом. Девушка с ярко-красными волосами выглядела вполне счастливой, улыбаясь фанатам с поднятой головой. В то время как её спутник, идущий рука об руку с ней, опустил свой взгляд вниз. Его лицо ничего не выражало, а тёмные очки прикрывали глаза. Макото закатила глаза, выключая телевизор — и как Усаги мог нравиться такой человек? Что вообще эти девицы находят в зазвездившихся личностях?
Сентябрь, 1978 год. Макото.</p>
— Я женюсь, — прозвучал бархатистый голос над её головой. Макото прекратила «разрисовывать» мужскую грудь, приподнимаясь на локтях. Лежащий перед ней мужчина запустил пальцы в её волосы, перебирая прядки. Перекинув кудри на одну сторону, он приподнялся, касаясь губами чувствительной кожи шеи. Девушка прикрыла глаза, поддаваясь ласкам; он всегда так делал, когда хотел сказать ей что-то неприятное.
— Это своеобразный намёк? — Макото попыталась отстраниться, переплетая их пальцы вместе. Синие глаза, как всегда, ничего не выражали, но она давно привыкла к его равнодушию. — Что ты пытаешься сказать мне, Масато?
— Ты же понимаешь, что я не могу жениться на тебе, — он отстранился, присаживаясь в постели. Макото обхватила его плечи сзади, прижимаясь щекой к длинным волосам. Она и не старалась прикрыть наготу, стесняться уже давно не свойственно ей.
— А я ничего и не говорю, — Макото сцепила свои ладони на его груди. Возможно, сейчас решится её дальнейшая жизнь.
— Нам придётся прекратить наши встречи, — произнёс мужчина, аккуратно расцепляя её ладони, целуя каждый пальчик. По спине Макото пробежались мурашки, но вряд ли от прохлады. Она постаралась не выдавать своего волнения, но это было сложно. Он никогда не говорил ей «прощай», даже если официально встречался с серьёзными дамами, которым такая девушка, как она, и в подмётки не годится.
— Почему? — Макото легла на спину, потянувшись. Если это их последнее утро, то она вполне имеет право завалить его вопросами, тем более, никогда этого не делала за два года.
— Эта женщина очень влиятельная и гордая, она не стерпит измен, — ответил мужчина, надевая белье.
— И насколько же это старая ханжа? — Макото перевернулась на живот и, подперев голову кулачком, наблюдала за ним. У него было прекрасное тело: широкие плечи, мускулистая спина, подкачанные руки и ноги. Он был идеальным. — Нефрит…
— Не называй меня так, меня больше так не зовут, — ответил мужчина, не оборачиваясь к ней.
— Раньше тебе нравилось, когда я называла тебя так, — возразила девушка, не отводя от него изучающего взгляда.
— Это было раньше, Мако. Оно осталось в прошлом, как и ты, — на этих словах он резко обернулся к ней, пронзив холодным взглядом синих глаз, которые ещё ночью, казалось, согревали её.
***</p>
— Мисс Кино, кто эта девочка? — Макото едва не выронила свой стакан сока, расплескав жидкость. Рей тут же подошла к ней, забирая пустой стакан. — Я сейчас уберу.
— Наша гостья, Рей. Не переживай, она тут ненадолго, — отмахнулась Макото, вытирая руки брошенным на стуле полотенцем.
— Она не вызывает доверия, — возразила девушка, доставая из-под раковины половую тряпку. — Неразумно оставлять незнакомку в доме.
— Ты слишком предвзято к ней относишься, — Макото встряхнула волосами. — Она миленькая.
— Доверяй, но проверяй. Вы же знаете такую поговорку? — на секунду тёмные глаза Рей поднялись на неё, но тут же вернулись к полу.
— Ты права, поэтому можешь последить за ней.
— Вы хотите, чтобы я всю ночь провела у её кровати, следя за тем, чтобы эта девочка ничего не украла?
— На самом деле, я думаю, что её сейчас вряд ли интересуют деньги. Она напугана, не знает, что делать. Да и к тому же, будь она воровкой, наверняка бы обокрала меня ещё в самолёте, — женщина пожала плечами.
Рей, справившись со своим делом, сполоснула руки, вытирая их о передник. Лицо девушки не выражало каких-либо эмоций. Но за несколько лет работы с ней Макото, вроде бы, начала понимать её — Рей не очень была довольна решением хозяйки.
— Она плакала, когда я уходила, — вдруг сказала Рей, присаживаясь на один из стульев.
— Пусть, ей полезно. Слёзы — единственная возможность для неё попытаться отпустить все события прошедшего дня. Лучше расскажи, как дела обстояли в моё отсутствие?
Они практически весь вечер просидели на первом этаже. Рей успела разобрать дорожную сумку Макото, запустила стирку. Она в течение всего вечера навещала Усаги, которая заснула ближе к ужину.
— Не стоит её будить, — ответила Макото, когда Рей поинтересовалась, стоит ли звать Усаги к столу. — У неё был тяжёлый день.
Сама Мако освободилась от бумажных дел только ближе к десяти вечера. Стоило разобраться со всеми документами, счетами, что накопились за время её пребывания в Токио.
— Не засиживайтесь, мисс, вам тоже следует отдохнуть, — Рей бесшумно подошла к открытой двери комнаты, но Макото это ни капли не удивило. — Я закрыла дверь в комнату этой девочки.
— Не очень любезно с нашей стороны, — заметила Макото, краем глаза наблюдая, как Рей кладёт на край стола простой железный ключ.
— Если она тут ненадолго, то какая разница? — Рей пожала плечами, обратно направляясь к выходу. — Ваша доброта не стоит безопасности ни вам самой, ни имуществу. Спокойной ночи.
— По твоему мнению, я вообще никому не должна доверять, — усмехнулась женщина, но ответом ей была уже тишина.
Закончив свою работу, Макото устало потёрла глаза, отодвигаясь от стола. Поднявшись, она наткнулась взглядом на ключ, оставленный Рей. Она зажала его в руках, направляясь к выходу. Подойдя к двери, она неуверенно вставила ключ в замочную скважину. Замок легко отворился, и, толкнув дверь, Макото зашла внутрь.
Небольшую комнату освещал лишь лунный свет. Макото подошла ближе к большой кровати, на которой распласталась Усаги. Её золотистые волосы, казалось, были везде. Тёмно-синяя пижама оказалась слегка великовата, но девочке это не мешало, по всей видимости. Её лицо во сне казалось безмятежным. Поправив лёгкое одеяло, Макото заметила телефон в её руках.
— Неисправимое дитя, — выдохнула Макото, аккуратно вытаскивая предмет из расслабленных пальцев.
Женщина нажала кнопку журнала, пролистывая список вызовов. Контакт «С.» вызывали не менее пятнадцати раз, и это только за несколько часов.
— И ни одного звонка маме, или ещё кому-нибудь, — выдохнула Макото, открывая список контактов. У девочки их было не меньше пятидесяти, и такое ощущение, что все до необходимой ей буквы.
Наконец отыскав необходимый, Макото набрала номер на свой мобильный, выходя из комнаты. Возможно, она не совсем правильно всё делает, но у неё не было выбора. Она знала, что такое потерять ребёнка.
— Миссис Цукино? — спросила Макото, глянув на часы. Двенадцатый час ночи, в Токио уже утро.
— Да? — голос женщины немного дрожал.
— Ваша дочь, Усаги, — начала Макото, но её быстро оборвали.
— Усаги мертва, хватит меня спрашивать о ней! Оставьте нашу семью в покое! — женщина истерически закричала, и тут же послышался грохот. Макото отчётливо услышала «мама», и звонок тут же сбросили.
Женщина недоумённо глянула на дверь, за которой лежала Усаги. История с этой девочкой становилась всё запутаннее. Макото обратно заперла комнату, направляясь в собственную. Она устала, а утро вечера мудренее. Но слова миссис Цукино не давали ей покоя. Усаги мертва.