Часть 3 (2/2)

— Может быть. Хорошо вам провести время.

— Ага, и тебе! — крикнула вдогонку подруге Энид, но Уэнсдей быстрым шагом поспешила уйти подальше от Флюгера и всех назойливых, совершенно противных, пропитанных похотью мыслей, которые мчались за ней по пятам.

Поворот, ещё один, пешеходный переход… машина Уимс! Уэнсдей резко свернула с улочки в тёмный переулок, чтобы не попасться директору школы, но та, как назло, направлялась именно в ту сторону, в которую надо было и самой Уэнсдей. Подозрительно…

Как всегда, Уэнсдей была права — Уимс направлялась именно в полицейский участок. И теперь было делом чести узнать, что же она всё-таки задумала… и не собралась ли покрывать Тайлера? Например, по просьбе его отца? Он же был изгоем, как и все остальные ученики, которых она так рьяно защищала… А не шериф ли Галпин надоумил её на это? И не он ли помог любимому и единственному сыну сбежать из психиатрической лечебницы?

Мысли жалили, словно пчёлы, и от каждого укуса мозг ещё больше отекал. Но единственным способом узнать всё наверняка было поговорить с самим шерифом и вывести его на чистую воду, если он что-то скрывал. Уэнсдей не сомневалась, что у неё получится это сделать, и тогда будет что предъявить и самой Уимс.

— Мне нужно поговорить с шерифом, — решительно заявила она, дождавшись, когда Уимс выйдет из участка и уедет на своём серебристом шевроле куда-нибудь подальше.

Помощница шерифа, полная темнокожая женщина, со скепсисом посмотрела на неё, словно на грязь под ногами, и хмыкнула:

— Девочка, не знаю, что ты здесь забыла, но шериф на больничном.

— Что? — потрясённо переспросила Уэнсдей, даже позабыв о привычной маске брезгливого безразличия к окружающим. — Шерифа Галпина сняли с должности?

— С чего ты взяла? — Помощница посмотрела на неё, как на сумасшедшую. — Шериф заболел, буквально вчера вечером. И когда он поправится, то снова вернётся к себе в кабинет. Он что, не человек что ли?

— Возможно, — выдохнула Уэнсдей и без прощальных слов выскочила на улицу. Вещь, как всегда не пропустив ничего интересного, тотчас вылез из засады, едва они снова свернули в тёмный переулок, и Уэнсдей выдохнула и прислонилась к кирпичной стене. — Я знаю! Это очень подозрительно. Что нам теперь делать?

Вещь неопределённо мотнул пальцами, а Уэнсдей тем временем с прищуром посмотрела на проезжавшие мимо машины, и в голову пришла одна неплохая идея.

— Я знаю, что нам делать. Единственный способ узнать, что задумал Тайлер, — это пробраться в его дом и украсть что-то из личных вещей. И этим займёшься ты, — резко проговорила она, ткнув пальцем в помощника, и Вещь покорно поклонился. — А я тем временем постучусь и отвлеку шерифа, а заодно поговорю с ним.

Конечно, слепленный на скорую руку план попахивал самонадеянностью и авантюризмом, но Уэнсдей решила во что бы то ни стало докопаться до истины, а значит, нужно было идти до конца. Конечно, был шанс, что Уимс сразу же обо всём узнает, но та сама сказала держаться подальше от полицейского участка и морга… а про дом шерифа ни слова не было сказано.

К своему удивлению, Уэнсдей и там заметила знакомый серебристый шевроле, а значит, дело точно было нечисто. К счастью, едва Уэнсдей подкралась к светло-красному двухэтажному зданию, как Уимс вышла из главного входа, что-то сказав на прощание шерифу, который, вроде как, даже не выглядел особо больным… интересно.

— Ты знаешь, что делать, — скомандовала Уэнсдей, едва автомобиль директора отъехал на безопасное расстояние. — Поройся как следует и найди что-то действительно заслуживающее внимания. Встречаемся здесь через полчаса.

Вещь показал большой палец и ловко полез вверх по стене, а Уэнсдей тем временем проводила его взглядом, глубоко вдохнула, чтобы собраться с мыслями, оглянулась по сторонам в поисках преследователей и, наконец решившись, стремительно взлетела на крыльцо и постучалась, и как раз где-то сверху послышался звон разбившегося стекла.

— Кто там?!

Как раз когда Вещь разбил окно, Уэнсдей ещё раз громко постучала в дверь, и шериф вышел именно к ней, а не побежал наверх. И, увидев на крыльце дома свою гостью, так и распахнул от неожиданности глаза.

— Что это ты здесь забыла?

— Мне сказали, что вы вышли на больничный, — не моргнув глазом, проговорила Уэнсдей, неотрывно смотря отцу Тайлера в лицо. Которое было немного одутловатым и красным по периферии. — Я решила проведать вас и узнать о самочувствии.

— Надо же, какая забота, — язвительно отозвался шериф, даже не предлагая гостье пройти в дом. — Я в порядке, спасибо.

— От Тайлера не было никаких новостей? — выпалила она, когда шериф собрался закрыть входную дверь, и тот снова удивлённо расширил глаза.

— Нет, не было… держись подальше от моего сына.

— Ваш сын сам хочет видеть меня! Вот. — Времени прошло ещё слишком мало, чтобы уходить, и Уэнсдей решила пойти с козырей и достала из кармана телефон. — Кто-то пишет мне с телефона недавно умершего сотрудника Ленокс-Хауса. Последнее сообщение было получено, когда я была недалеко от места преступления…

— Что ты там забыла?.. — Он с подозрением уставился на неё, и Уэнсдей слегка отвела взгляд в сторону.

— Я просто хотела убедиться, что это…

— Тайлер в психушке, и я лично, ты слышишь меня, детектив-недоучка, надел на него наручники! — чуть повысив голос, проговорил обычно флегматичный шериф, а Уэнсдей так и вцепилась в него едким взглядом, пытаясь заметить хоть каплю фальши. — И сейчас он лежит в палате для особо опасных преступников, связанный по рукам и ногам и под нейролептиками. А кто разорвал того беднягу, я понятия не имею, но мы обязательно найдём маньяка. А ты иди уже в школу и сиди там, не высовываясь… а то опять подставишь своих друзей под удар, а сама выйдешь сухой из воды. Тот парнишка, Юджин, да? Это же он чуть не погиб из-за тебя?

Уэнсдей пошатнулась, будто бы ей залепили сочную пощёчину, а шериф Галпин смерил её напоследок уничижительным взглядом и захлопнул дверь, прямо перед носом. И как же противно было и неприятно… от самой себя. И от того, что её саму ткнули в это носом, мало же того, что она с завидной частотой уничтожает себя за это.

Что ж, крыльцо дома бывшего парня и маньяка-изгоя по совместительству было не самым лучшим местом для самоуничтожения, и потому Уэнсдей отошла в кусты неподалёку, дожидаясь Вещь с добычей. И тот, кстати, не заставил себя ждать: минут через десять из окна Тайлера выпала небольшая книжица, а следом упал и проворный обрубок кисти.

— Отлично, — скупо похвалила Уэнсдей помощника, едва тот притащил книжицу в засаду, и жадно вцепилась в неё. — Что это? Личный дневник?

Не успела Уэнсдей улыбнуться от радости, насколько же ценная находка оказалась в её руках, как её снова ударило током, со всей дури, и она привычно запрокинула голову и уставилась в небо, видя совершенно другую картину.

Склеп Крэкстоуна, глубокая ночь. Она лежит, прислонившись к стене, а на руках тяжёлые цепи. А напротив склонился Тайлер… Его привычно-заботливый взгляд шоколадных глаз отдавал безумием, а волосы были спутаны больше обычного… в грязно-белой пижаме пациента психиатрической больницы, он неотрывно смотрел на Уэнсдей, и чем ближе нагибался, тем ярче в нём горела ненависть…

Видение прекратилось так же внезапно, как и началось, и Уэнсдей даже не успела упасть на землю. Вздрогнув, она тяжело вдыхала и выдыхала воздух, пытаясь выловить из видения как можно больше зацепок, прежде чем оно растворится в памяти, а Вещь прыгал рядом и пытался выяснить, не собирается ли она упасть ещё раз. Или что он пытался сказать?..

— Что ты?.. — начала было она, но вдруг кто-то сильный схватил её сзади и закрыл рукой рот, а затем потащил на задний двор, где начинался лес.