Часть 18 (1/2)

Амрит

Подготовка к свадьбе для меня стала настоящим испытанием. Вся эта суета, свадебные хлопоты, мы даже не могли проводить время вместе, хотя каждую минуту проведенную в разлуке - я думал о ней. За время наших отношений, Амала стала мне настолько близка, что вытеснила собой мысли обо всем на свете. Я брахман и мои мысли по большей части должны быть о служении Богине, поклонении и о том, как добиться ее благосклонности. Но я все чаще ловил себя на мысли, что даже во время службы думал об Амале. Темная Мать обязательно накажет меня за это. Лишит всего, что люблю, а любил в этой жизни по-настоящему - я лишь ее. Время проведенное с Амалой бесценно, как же я буду жить, если лишусь ее...

После свадьбы я стал чаще видеть ее, обнимать, целовать, касаться ее кожи, но все равно не мог насытиться, мне было мало. Я чувствовал, что наши отношения обречены, но старался верить в лучшее, хотя страх будущего сковывал мне сердце. Амала тоже это чувствовала, но в отличии от нее я знал из-за чего они могут разладиться и не мог никак повлиять на это. Я мог только любить ее, обнимать, наслаждаться ее запахом, нежностью ее кожи и запомнить время проведенное с ней на всю жизнь. Жить в настоящем моменте. Но во мне еще теплилась большая надежда, что Амала в итоге выберет меня и тогда вместе мы справимся со всеми невзгодами и рука об руку пройдем этот путь. Мой внутренний демон был не согласен со мной, при любой возможности он вонзал в меня когти сомнения, убеждая, что моя надежда несбыточна, Амала поступит также, как и ее бабушка и мать. И моей обязанностью станет, как жрецу, привести приговор в действие, как это сделал мой отец над ее матерью.

Уронив голову на руки, я больно потянул свои волосы, желая болью привести свои мысли в порядок. Не время думать об этом. Я должен сохранять рассудок чистым и незамутненным, терзаться и мучаться - не выход.

Киран обосновался жить у нас. Вначале он остался на каникулы, а после отец убедил его жить с нами. Для отца Киран стал большой радостью, еще бы! Ведь этот ребенок - частичка их любви с Джотсаной. Я не винил отца в том, что он обожал мальчишку. Я все прекрасно понимал. Во мне он видел наследника, того, кто продолжит его дело, а в Киране - любимого сына, к ногам которого положил бы мир. Кирану отец тоже нравился, было видно как он тянется к нему. Амала рассказывала, что по сути у него никогда не было отца, поэтому мальчик сразу принял его. Амала разрывалась от противоречивости чувств. С одной стороны она была счастлива, что Киран рядом и он обрел еще одного родного человека, с другой она переживала, что с нами ему грозит опасность. Это еще раз подтверждало, что о семье она думает больше всего. Хотел бы я успокоить Амалу и сказать, что ему не грозит никакая опасность и все будет хорошо, но я не мог... я чувствовал в Киране что-то такое, что было во мне. В нем была такая же сила, которая пока дремала в нем. Со временем, я знал, Киран будет частью нашего культа, я видел это, но Амале пока не хотел об этом говорить.

Из-за беременности психическое состояние Амалы граничило между радостным возбуждением и тревожностью, каждые пять минут ее настроение менялось. Она могла пару минут назад заливисто смеяться и вдруг ни с того ни с сего начать плакать. Я чувствовал в ней неустойчивость и всячески пытался помочь справиться с этим. Обычно она просто прижималась ко мне, втягивая носом запах моей кожи. Мне нравилось это проявление ее чувств, я и сам обожал ее запах.

Шло время, живот Амалы становился все больше, приближая роковой день все ближе и ближе. Амала с воодушевлением ждала рождение сына, разговаривая и воркуя с животом. Он отвечал ей шевелениями и пинками. В тот момент счастливая Амала сияла ярче солнца. Она брала мою руку и клала на свой живот, желая, чтобы и я почувствовал пинки своей ладонью. Я чувствовал. Но заставлял себя внутренне ничего к нему не испытывать, ни любви, ни привязанности - ничего, так будет лучше. Хотя внешне я и не показывал своей холодности к беременности Амалы, она все чувствовала и внутри очень сердилась на меня. Ей казалось, что я не люблю ребенка, не хочу его и вообще перестал любить ее, но это конечно было не так. Я любил Амалу и полюблю каждого дитя, что она подарит мне, но это ребенок не наш... он был обещан Темной Матери давным-давно. Дитя что несло мощнейшую энергию двух великих родов, должно стать подношением Темной Матери, как она того хотела.

Я боялся его рождения и с содроганием ждал этого дня. Этот день станет концом для наших отношений с Амалой, потому что она никогда не примет этого. Со временем я стал понимать, что было бы лучше, если бы Амала узнала об этом обещании, когда только узнала о беременности. Тогда она бы не стала привязываться к малышу, лелея и мечтая о его скорейшем рождении. Она бы не открывала ему своего сердца, а покорилась судьбе.

- О чем задумался? - спросила недовольно Амала, появившись из ниоткуда. - Думаешь о том, как сильно я тебе надоела? - брови Амалы сдвинулись на переносице, уголки губ опущены и дрожат. Она боролась со слезами.

- Думаю о том, что без ума от тебя. - что мне еще оставалось делать? Только продолжать притворяться, что все хорошо и ничего не происходит. Но Амала не дура, она все чувствует, хотя я и пытался придать своему голосу игривые нотки - мое настроение она считывала.

- Ты врешь, Амрит. Что-то происходит, я вижу. - она села мне на колени, ее живот упирался мне в ребра. Я чувствовал волнение внутри него, хотелось положить свои ладони и попытаться успокоить, но я поборол в себе этот отцовский порыв. Я не должен проявлять к нему чувств, потом будет слишком тяжело расстаться.

- Амала, - я обхватил ее гладкое совершенное лицо ладонями. - Ты все надумала. Я люблю тебя также как и вчера, как и месяц назад, и год... меньше любить тебя не стал.

Она мягко улыбнулась, чувствуя во мне всполохи нежности и любви.