Глава 26. Молитва Торо (1/1)
Здравствуй, Господи. Устал за день? Я тоже.
Так и вижу, как ты, придя в свои небесные чертоги, сбрасываешь плащ и снимаешь сандалии. Лицо у тебя загорелое и обветренное, а ноги в пыли. Ты моешь руки и садишься у стола.
Перед тобой на столе ужин - ячменная лепешка, миска оливкового масла и кувшин вина. Ты один, как всегда.
Я знаю, ты очень занят. Ты держишь на ладони весь мир, и ты необходим каждому из своих детей. Но прошу тебя, воззри на эту несчастную страну. Сейчас ты нужен ей как никогда.
Моя Мистралия. Она напоминает мне Серхио. Глупый, ожесточенный, растерянный мальчишка. Его не любили, он рос как трава. Никто не научил его самым важным вещам. Тому, что жизнь - дар Божий, как бы она ни была тяжела. Что война вовсе не романтична, что смерть уродлива, что умереть никогда не поздно и всегда рано. Что насилие - не признак силы, а милосердие - не удел слабого.
Откуда он мог бы узнать все это? Если в этой стране ремесло убийцы почетно, а участь роженицы тяжела и незавидна. Если в ней ломать так легко, а строить трудно и долго. Если самый страшный грех здесь доверчивость, а не ложь, честность, а не воровство, слабость, а не жестокость.
Страна держится на крестьянах. Они пашут землю, пасут скот, растят кукурузу, маниоку и кофе. Страна держится на ремесленниках. Они славятся на весь мир - мистралийские кожевники и жестянщики, столяры и стеклодувы, оружейники и каменотесы.
И все они разоряются и бегут из страны. Потому что правительству - четвертому за двадцать лет - на них плевать. Переворот за переворотом, но жизнь все хуже и хуже. Когда падает песо, голодает не президент.
Страна держится на женщинах. Они рожают и растят детей, готовят пищу, да еще и содержат семью, пока мужья шляются по кофейням, кабакам и борделям. Но мужчина считается главой семьи. А женщина - что она, собственно, такое? Умрет пятыми родами - всегда найдется другая. Каким бы ничтожным ни был мистралийский мужчина, без женщины он не останется. Подсуетятся мать или тетка, соседки, дальние родственницы - но он не должен быть один, ему же нужна любовь и забота. И кто-то должен вести его дом, растить его детей, каждый день подавать ему горячий обед. Как же иначе?
Дети растут среди всего этого. Смотрят и запоминают.
Вот почему Серхио вырос таким, какой он есть. Вот почему совершил страшное преступление, с которым ему предстоит жить до конца его дней.
Господи, воззри на Серхио. Я боюсь за него.
Не знаю, что сказать или сделать, чтобы не оттолкнуть его окончательно. Я будто стою у пропасти с натянутым канатом, по которому он идет, и ничем не могу помочь. Дай бог не помешать неосторожным окриком.
Воззри на Аниту, жертву его жестокости. Замужество и содержание - этого достаточно, чтобы выжить, но не более. Я много видел таких вчерашних девочек, ставших женщинами и матерями против своей воли. Нужно будет присматривать за ней, и хорошо, что есть такая возможность. Но гарантии все равно никакой.
Пожалуйста, воззри на всех нас, Господи. Как мне хочется верить, что мы не безнадежны.