Глава 13 (1/2)

Неделя перед экзаменом пролетела незаметно. Казалось бы — надо тренироваться, стараться и «рвать когти» во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Тем более, что Коноха выделила нашей команде специальный полигон для этих целей. Каждой команде выделила, на самом деле, которая пройдет второй этап. Просто я получила его сейчас, ибо пришлось в деревне остаться. Но что же делала я? Может действительно тренировалась? Или изучала теорию, которую, как мне случайно проговорилась Сакура в первый же день, обязательно понадобится? Или же изучала стратегии ведения боя? Ни-хре-на! До самого кануна экзамена ленивая задница Нагиса изволила дрыхнуть, завернувшись в теплое одеяло и слушая осенний дождь, так уютно тарабанящий по крыше. Единственное, куда я выходила примерно раз в день — в лапшичную на углу. И… совесть меня не грызла. Ни капельки. Совсем. Я впервые осознала, насколько устала за прошедшие полгода, вымоталась и физически и психологически. И ради чего я так старалась на тренировках? Определенно надо сбавлять темпы, иначе и противника не понадобиться, чтобы я свалилась бездыханным трупиком.

У сна, кроме очевидных плюсов, обнаружился еще один — я не думала о той самой «картинке» и Гааре соответственно. Вообще не думала. Ну… почти не думала. И надо так повезти — мне даже кошмаров не снилось. В основном, я летала или парила, зажигалась пламенем и бегала с ветром наперегонки. Снился огромный, сказочный остров в небе, волшебные существа и удивительные, летающие люди в странных костюмах. Они танцевали и призывали первородные стихии… Необыкновенно спокойно и тепло, не хотелось просыпаться, хотелось вновь и вновь возвращаться в эти прекрасные сны и прожить свою жизнь там — среди доброты, тепла и полетов. В моих снах не было зла. Они исцеляли и душу и тело. Но в какой-то момент, накануне приезда мальчиков я поняла, что пришла пора прощаться. Но ненадолго. Сны о летающем острове когда-нибудь снова вернуться, чтобы восстановить хрупкий баланс с кошмарами и излечить мое сердце и душу. И я буду их ждать, как и они меня.

Поэтому утром, чтобы восстановить связь с реальностью, я первым делом отправилась по магазинам за продуктами, весело размахивая запечатывающим свитком в простенькой авоське. Тяжести носить я не любила, да и гораздо меньше вынести могла, чем тот же Хаяте. Силовым тренировкам я уделяла мало внимания, моя сила проявлялась за счет ускорения и стихий, а не грубой раскачки мышц. Даже вот Гаара в итоге не заставлял меня впахивать в этом направлении, показывал необходимый минимум. А навалять в тайдзюцу я теперь и без этого теперь могла. Спасибо тому же Гааре. Тепло в груди при воспоминании о нем смешалось с горечью и обидой. Доводы разума до сих пор не работали. Даже вытесняя мысли о нем в дальний угол сознания… мне было хоть немного, но некомфортно. Я остановилась посреди улицы и похлопала себя по щекам. Не время раскисать.

— О, и что это за самоистязания с утра пораньше, Нагиса? На тебя не похоже, — я радостно повернулась влево, услышав знакомый голос. Рядом улыбалась Темари, наклонив голову вбок.

— Ну да, я ж обычно самоистязаюсь вечером ровно в десять часов, — развела я руки и улыбнулась.

— Всю неделю тебя не видела, вроде на ужин приглашала к нам. А нет и нет.

— Да мешать не хотела, вы же еще и к экзамену готовитесь. Дел наверняка завались, — сочувствующе сказала я.

— Не то чтобы… я уже шестой экзамен курирую. По сути, они все очень похожи, а как будет проходить экзамен — решают экзаменаторы, а не я. Главные проблемы обычно с самими участниками.

— Бунтуют? — ехидно осведомилась я.

— Еще как. И бунтуют, и лютуют, а особо одаренные истерики устраивают с драками и стенаниями. Да сама все увидишь, — махнула она рукой, — Только не нарывайтесь особо, будьте с мальчиками умнее.

— Ну-ну… — поводила я пальчиком, — И это говорит куноичи, команда которой прикончила разом трех человек на втором этапе, чуть не избила мелких детей и… — и я неловко отвела глаза. Про попытку разгромить Коноху я не хотела упоминать. Ох, язык мой — враг мой. Темари наверняка расстроится. Но я ошибалась.

— Тогда мы были… как бы сказать, мы заблуждались. Но вы трое отличаетесь от нас. Разве что Рей смуту наводит. А за тебя с Хаяте я спокойна.

— Да Рей хороший, честно. Он просто немного… слишком о нас печется. Иногда это доходит до полного ужаса, но, на самом деле, он очень добрый…

— Знаю-знаю, — разворошила мои волосы Темари, — Ты куда направляешься?

— Хочу продуктов закупить, ребята должны к вечеру подойти, а ничего нет.

— Понятно. Мне бежать надо, но давай я тебя сориентирую.

— Что, уже все знаешь, будущая жительница Конохи? — ехидно вопрошаю зардевшуюся девушку.

— Да эта ленивая задница… все приходится самой делать.

— А точнее совершать рейд по Конохе, подпинывая Шикамару в направлении магазинчиков.

— Это кто сказал?

— Я видела пару дней назад. Выглядело… ммммм… и жестко и романтично. Он был ленив, но на крыльях любви вваливался в магазин, постоянно ноя и жалуясь. Даже и не подумаешь, что это тот самый великий стратег Шикамару.

— Иногда сама поражаюсь, — тяжело вздохнула Темари, — давай я тебе объясню, что здесь что. И если второй этап пройдете — я жду тебя на ужин. Серьезно. Со всеми тремя обормотами. Познакомлю с мамой Шикамару, она отличная женщина. Правда, ей пристало бы быть дрессировщиком, — усмехнулась девушка своим мыслям. А я даже не стала спрашивать, что она имеет в виду. Сама увижу. Наверное. Если не убьют на первых двух этапах.

Темари рассказала мне, где находятся лучшие лавки. Чуть ли не на пальцах объяснила, к генинам каких деревень лучше не соваться даже случайно. Уже себя зарекомендовали. И убежала куда-то в центр деревни. И я опять осталась одна. Посреди толпы.

Люди в Конохе были улыбчивыми, приветливыми. В лавках каждый норовил помочь и затянуть в беседу, расплескивая руками при виде моего протектора. И, мать его, каждый спрашивал про Гаару. Популярность нашего песочного гения добралась и досюда. А мне от этого было все злее и злее. Когда я покидала последнюю лавку, предварительно запечатав свиток, то злость внезапно преобразовалась в неимоверную усталость и голод. С удовлетворением первой нужды я решила повременить, а вот что делать со второй решил за меня бесподобный аромат, тянущийся вдоль переулка. Аромат соблазнял, кружил голову и заставлял течь слюнки с особым усердием. Естественно, что я не стала противиться соблазну, уже представляя, как буду с наслаждением кушать сию неведомую, но наверняка прекрасную во всех смыслах еду.

Взяв пакетик с едой и баночкой лимонада я нашла небольшой пустынный скверик и села на скамейку. Даже голод не помешал мне наслаждаться окружающей обстановкой. Осень была в Конохе на удивление мягкой. На улице градусов двадцать, деревья почти оделись в осенние одеяния. Иногда сверху падали желто-красные листья, выстилая по земле замысловатый ковер из узоров. И посреди всего этого я с шестью такояки и окономияки впридачу. Ах да… был еще лимонадик. Я улыбнулась своим мыслям и ощущениям и вгрызлась в первых такояки. О боже, он был просто великолепен! Я хотела насладиться трапезу, но голод взял свое: умяла я все буквально за несколько минут. Немного портил впечатление с одной стороны подгоревший окономияки — но в целом я довольно икнула и откинулась на спинку скамейки, побросав в мусорку упаковку. Кааайф! Как же мало надо для счастья: всего-тот отоспаться и покушать вкусненького. Еще и наслаждаться природой. Я закрыла глаза, чувствуя легкий ветер, запах прелой листвы и собственное дыхание.

Не знаю, сколько я так просидела, но что-то неумолимо поменялось. Ощущение опасности смешалось с тревогой. Я резко открыла глаза и выпрямилась. Со скамейки напротив на меня уставилось шесть глаз. Слева сидел-полулежал очень низкий парень с болотного цвета волосами. Он казался откровенно больным. Мерзко улыбнулся и высунул язык с пупырышками, прямо как у лягушки. Справа, скрестив руки сидел очень высокий и чрезмерно мускулистый тип явно бандитской наружности. Синие короткие волосы чуть закрывали голубые глаза. Смотрел исподлобья, мрачно, как будто только ждал сигнала «хозяина», чтобы напасть. А вот, судя по всему, хозяин вольготно располагал свою задницу посередине на спинке скамейки. Выглядел скучающим, черные волосы едва трогали плечи, такого же цвета глаза пронзительно смотрели на меня, морозили до основания. Если бы не это, то я бы даже могла назвать парня симпатичным, но мерзавцы не были в моем вкусе. А мальчишка с одного лишь взгляда казался таковым. Протекторы… «ядовитая роса». Кажется, именно с ними Темари просила не связываться. Ну что ж, прости, Темари, так я нашла неприятности. И скоро они у меня начнутся.

— Что? — решила закосить под дурочку я, — вам что-то нужно?

— Ты слышал, Акихико, — взглянул на черноволосого парень с языком, — она спрашивает, что нам нужно, — засмеялся он, — она точно шиноби, а?

— Не сенсор. Определенно, — повернул голову Акихико, — Эй, девка, на экзамен? — пренебрежительно обратился ко мне он. Я скрипнула зубами от злости. Да кто это презерватив штопанный такой так со мной разговаривать? Но нарываться не хотела, силы будут мне нужны уже завтра. Не было смысла их тратить на троицу невоспитанных дебилов. Поэтому я как можно мягче сказала:

— Во-первых, я не «эй». Во-вторых, я тебе не девка. В-третьих, да, на экзамен. Вы, полагаю, тоже. Так что вам от меня надо? Я… — не успела я договорить, как прямо передо мной материализовался тот самый Акихико. Гаденыш смотрел прямо в глаза на расстоянии меньше метра. Аура убийства словно врезалась в каждую клеточку тела. Мощно. Очень мощно. Только не на ту напал. Мне всю жизнь снятся кошмары и похлеще всяких там переглядок.

— А ты борзая, принцесса, — мягко проговорил он под мерзкое хихикание зеленоволосого, — пытаться поучать нас. Преподать ли урок слишком грубой девочке? — его голос источал яд, по запаху сладкий, словно полуразложившейся труп. Я прикрыла глаза, стараясь не заржать зарвавшемуся типу в лицо. Говорить такое и одновременно источать убийственную ауру… Хотел испугать? Не страшно. Но скоро мой предел терпения иссякнет.

— Себе сначала урок преподай. Точнее себе и своему зеленоволосому собрату по несчастью. Приставать к людям, которые вам ничего не сделали — тот еще позор. Хотя, учитывая, что мозг в вашей голове — всего лишь несчастный рудимент, не использующийся ни при каких обстоятельствах… это бесполезно. Пока, — сошла со скамейки, но только встала, как черноволосый преградил мне путь, нагло ухмыляясь.

— Никуда ты не пойдешь, красавица, — я закатила глаза. Надоело, — Эй, Горо… о чем она?

— Ну рудимент — это орган ненужный, типа не использующийся. Короч, девка нас оскорбила, — прошмякал зеленоволосый. Интересно, а своим огромным языком он мух ловит? А потом жрет?

— Вот так вот. Детка, я оскорблен, — громко прошептал Акихико, наклоняясь ко мне, — Настолько оскорблен, что готов забрать тебя с собой, разрезать твой милый животик, а кишки развесить сушиться… детка, дашь мне, что мне надо? - на секунду я оцепенела.

— Порцию опиздюлина тебе надо, да психиатра с таблеточками. С головкой ебобо совсем.

— Значит, не пойдешь… по-доброму?

— И раньше бы не пошла, а после твоих фантазий с моими кишками тем более. У тебя не только с психикой ебобо, но и с адекватностью восприятия мира. Никто с тобой добровольно не пойдет, — рыкнула я прямо парню в лицо.

— Ко-ко-ко, деточка, — встрял Горо, наш Акихико симпатичный. Девчонкам нравится! Сами идут, как пчелки на мед, — умыл свое лицо языком, причмокнул и схватил что-то языком. Что-то вроде комара, я чуть не поперхнулась, когда он опустил комара в рот и начал жевать.

— Мазохизмом не страдаю, — прошипела я, уже готовя к «вылету» три белых ликортиса.

— А жаль… — мерзко улыбнулся Акихико, вокруг которого засверкали белые и черные молнии. Для меня это был сигнал. Три белых ликортиса вылетели из моих ладоней и направились прямиком к лицам «долбоящеров». Раздался беззвучный взрыв, вспышка — а я уже высоко в небе, смотрю на последствия трудов своих: по-видимому, досталось всем троим. Синеволосый опустился на колени и пытался ощупать землю. Акихико шмалял молниями в радиусе нескольких метров, по-видимому, потерял контроль. Но скоро то ли запас иссяк, а скорее злость и он сделал лучшее, что только мог: уселся на землю. А вот зеленоволосый, хоть и закрыл глаза от боли, но его лицо было направлено на меня. Забавно погрозил пальцем и махнул рукой, типа «вали».

Меня не надо было упрашивать. И я радостно свалила на дерево метров за десять от этого места, прямо туда, где сидел Какаши и пристально наблюдал за светопредставлением. Сук рядом оказался очень удобным, и я села, удобно свесив лапки.