Часть 2 (2/2)

— Чего тебе? — равнодушно спросил тот, собираясь обойти девушку, но Уэнсдей схватила его за локоть, крепко сжимая пальцами кожу.

— Не суйся не в свои дела, Вельзевул, — она посмотрела прямо в его глаза, которые вдруг на мгновение сверкнули золотистым. Парень сначала напрягся, затем выпрямился, глядя на девушку свысока.

— Что ты мне сделаешь-то? Думаю, родителям не понравится, что ты угрожаешь будущему королю Ада, — он хмыкнул, вырывая руку и уходя следом за родителями.

Уэнсдей знала — они вновь пошли тренировать его и развивать способности. Своей дочерью они так не интересуются, оставляя на попечении няньки. Поэтому Уэнсдей приходилось развиваться самостоятельно во всех возможных направлениях. Закрывшись в своей комнате, она села за ноутбук и быстро дописала последние предложения реферата, поставив на печать. Пока листы печатались, она ходила по комнате взад и вперёд, пытаясь понять, что ей сделать. Она ненавидела, когда брат специально подставлял её, но и сделать ничего не могла. Уэнсдей попросту не может в открытую противостоять своей семье. Это же неповиновение, за которое можно жестоко поплатиться. Да и, пожалуй, не хватит смелости. По крайней мере до тех пор, пока она находится в таком жалком положении. Бесполезно бежать, её найдут в любом уголке всех миров. Вздохнув, она собрала листы реферата, оформляя как следует, затем разулась и, сев на постель, начала медитировать. Людские занятия казались ей бредом, но конкретно это оказалось безумно действенным. Даже не столько для того, чтобы очистить разум, сколько для понимания собственных сил и их усиления посредством проникновения в чужие головы. Она даже научилась читать мысли благодаря медитациям. И вот сейчас, сидя на своей постели в полумраке, она думала о том, к кому в голову вселиться в этот раз. Нет, разум она не хотела порабощать. Ей нравилось быть сторонним наблюдателем, вызывать у жертвы головную боль присутствием. В голове мелькали разные имена один за другим, но неожиданно девушка остановилась на одном — Аякс Петрополус. Улыбнувшись краем губ, она сразу же проникла в его сознание.

***</p>

Аякс сидел в комнате своего друга Ксавьера, разговаривая об Энид и грядущем бале в честь Хэллоуина. Торп не был особо вовлечён в диалог, сидя на постели в домашних шортах со скетчбуком и карандашом, активно что-то зарисовывая. Уэнсдей внимательно слушала их диалог, глазами Аякса наблюдая за происходящим.

— Я не знаю, смогу ли её пригласить, — вздохнул Петрополус, крутясь на стуле возле рабочего стола друга. — Я вообще мало с ней разговаривал, так что не знаю, как она отреагирует.

— Попробуй, вдруг согласится, — как-то задумчиво проговорил Ксавьер, не отрывая взгляда от альбома. Аякс вздохнул.

— Тебе легко говорить. С тобой согласятся пойти все девчонки нашего курса. Даже эта… Психованная.

— Аддамс? — Торп поднял взгляд, устремляя его прямо в глаза Аякса. Уэнсдей дёрнулась, ощущая, будто он говорит прямо с ней. Интересно, часто они так сплетничают о других?

— Да, она. Ты опять её рисуешь? — осторожно спросил друг, и Ксавьер коротко кивнул.

— Видел её сегодня возле поля с мишенями, на виолончели играла какую-то песню. Похоже было на Роллинг Стоунс*, причём так профессионально. И меня это снова вдохновило, я нарисовал вот что, — Ксавьер развернул скетчбук, показывая другу чёрно-белый набросок девушки в чёрном длинном платье с виолончелью. Лицо её было спокойным, а две косички аккуратно ложились на плечи.

— Обалдеть, чел, — Аякс искренне удивился. — Виолончель? Реально красиво нарисовано. Что тебя зацепило в ней?

— Ничего, — резко бросил парень, затем отвёл взгляд в сторону. Уэнсдей, увидевшая свой портрет, удивлённо следила за происходящим. — Я не знаю. До этого как-то внимание не обращал, а тут присмотрелся. Взгляд художника часто подкидывает мне странные увлечения. А тут попалась… Она.

— И… Что же твой взгляд художника тебе показал? — ухмыльнулся Аякс. Ксавьер вздохнул.

— Длинные чёрные ресницы. Губы пухлые, бордовые, кажется. Помада наверное, не знаю. И тонкая шея. Я видел какую-то цепочку на ней. И тонкие руки. Ты бы видел, как она держит смычок пальцами…

— Боже мой… — Петрополус вздохнул, задумчиво глядя в пол. Да уж, такого он точно не ожидал от своего друга. Неожиданно голова сильно разболелась, и он ойкнул, хватаясь за голову.

— Ты как?

— Голова резко разболелась, даже думать не могу.

Уэнсдей резко открыла глаза, покидая разум Аякса. Внутри крутились самые разные мысли, но самое главное заключалось в следующем: Уэнсдей никогда и ни от кого не ощущала такой заинтересованности, как впервые от какого-то смертного, внезапно изъявившего желание её рисовать.